Любовь и войны полов

С другой стороны, он прекрасно чувствует, что клятва девушки своей кровью чревата и для него самого. Сам по себе, этот акт слияния их подсознаний естественным образом, уже означает для него рождение его личной семьи, но жизнью современного общества он извращен – разорван на два враждебных события – собственно интимную жизнь и её фиксацию в загсе…

Первое происходит мгновенно, а вот для второго «ждут условий», поэтому и потеря девушки своей девственности, сегодня совсем не означает появления у неё семьи: как раз, наоборот – не означает вовсе. Общество так извратило саму физиологию людей, а сами люди так пренебрегают законами самозащиты, что центральное событие их жизни превращается – без церковного обряда – в собачью случку. И этот союз, распадается…

Главное событие для девушки в её жизни приводит вовсе не к детям и счастью в семье, а к разрыву всех отношений, психотравме, испорченной жизни и неполноценному потомству. Полного счастья с другим, она уже не получит, не говоря уж о том, что не каждой из них, удастся создать с другим, пусть даже, и сожительство.

Что, в общем, вполне естественно: человек не создан «для счастья как птица для полёта». Это утверждение всего лишь злая насмешка, искалечившая миллионы душ потому, что Счастье – это самый дорогой товар в жизни и за него надо очень сильно побороться. Что до счастья в семье, то это вообще дано от рождения не каждому – его, тем более, надо суметь заслужить.

Хотя, сам по себе, избыток одиночек вполне естественен в столь сложном процессе слияния душ – далеко не каждая из них, и годится для создания семьи. Мудрость «природы» в том и состоит, чтобы максимально ограничить от продолжения рода всё слабое и неподготовленное – родители с травмированной психикой, создадут и исковерканную семью, из которой выйдут, в свою очередь, и исковерканные дети…

Ещё в глубокой древности, люди заметили, что без «разрешения высших сил» ни одному союзу людей счастья не видать. Так появилась свадьба – обряд оккультного бракосочетания. Сначала как языческий, а потом уже и как церковный обряд, который должен обязательно предварять собой лишение девственности.

Со временем, (как это обыкновенно и случается у людей), обряд разросся до немыслимой бутафории и своей громоздкостью стал наводить ужас на хлипких мужчин. И их радость, сразу же, превратилась в наказание. Сегодня людям вновь демонстрируют: без разрешения свыше, ваш брак несовершенен! Имеются вполне современные – физиологические объяснения происходящей с ними сексуальной инверсией их психики.

После начала интимной жизни происходит переворот в отношении к себе, партнёру и миру. Проблема в том, что у каждого пола она идёт с разным знаком. Так между людьми постепенно и разверзается пропасть. Пропасть непонимания друг друга…

Лишение девственности неузнаваемо преображает женщину – мужские гормоны избавляют её от стеснительности, сознания собственной неполноценности и страха. Сразу, после приручения ею «своего мужчины», в её организме неудержимой лавиной происходят мощные гормональные перемены: цветение розы прекращается, уступая бурному развитию завязи – её организм расценил это событие как попытку оплодотворения и быстро готовится к последующему циклу – к развитию и вынашиванию плода.

Изменения в ней происходят в течение нескольких последующих месяцев и даже лет, но самые первые, столь бурные, что мужчина может не узнать любимой уже через месяц, а то и раньше: исчез прежний чарующий его аромат, её хрупкость уступила место гибкости, робость – силе. Его подруга столь быстро становится мощной и самостоятельной, что воспринимается им уже, почти, как другой человек, что, собственно, и есть – психика его женщины в это время меняется полностью.

Внутреннее изменение придаёт и восприятию окружающего её мира новые краски – с её глаз будто сошла пелена и даже давно знакомые вещи, она уже видит теперь совсем в ином свете. В природе эти силы даются ей для вынашивания плода и более чуткого отношения к первенцу, если же его нет, то эта мощная энергия переходит на её отношения с мужем, на которого она начинает частично проецировать уже и свой материнский инстинкт…

Но если беременности нет достаточно долго, то постепенно у её голема развивается неудовлетворённость мужем, которая начинает выливаться в раздражение – физиологически ему(ей) давно положено быть беременной! Её голем рассматривает отсутствие появления зародыша нового голема, как очевидную непригодность данного мужчины. И при отсутствии послушания своему мужчине, у женщины вскоре неизбежно происходит его переоценка. Своего, прежде столь любимого мужчину, она начинает видеть теперь уже совсем в ином, и очень невыгодном для него свете – она им разнообразно неудовлетворенна. Одновременно, возросшая её активность ожидает всплеска чувств и от него, в то время как психика её мужчины, если можно так выразиться, дрейфует совсем в другом направлении…

Дело в том, что и мужчина её, в общем-то, тоже уже совсем другой. Момент лишения девственности – это и есть для него, собственно, бракосочетание, а все последующие мероприятия в загсе представляются ему лишь пустой (и часто довольно пугающей) формальностью – в общем-то, вроде как уже и ненужной констатацией того, что их судьбы переплелись. Ведь, его брак уже состоялся – он получил свою «наркозависимость» от девственницы, и находится в эйфории, носящей характер лёгкой прострации. Так уж это заложено в «Природе» от того удара прогестероном, что он получил.

В живой природе его прострация необходима для того, чтобы самка после оплодотворения смогла, в случае потребности, сожрать уже и самого самца, что и происходит, до сих пор, у некоторых видов. У остальных же, это осталось в виде остаточной – психологической «сонной» реакции самца, в которую он впадает сразу же после «свадьбы» с девственницей. Прострация его длительна. Она может продолжаться дни, недели, месяцы, а порой и … Но, не всю же, его жизнь. У мужчины, в сочетании с его абсолютной подчинённостью «своей» женщине, она формирует бережное, даже подчёркнуто робкое, отношение к любимой. Умиротворённый и уверенный, что их брак, собственно, уже как бы, и состоялся, мужчина убеждён, что речь идёт лишь о пустых формальностях и пребывает в своей эйфории, забывая на время даже и свои прежние чувства к женщине – они у него в этот период заметно притупляются…

Происходит это конечно, не столько из-за его природной тупости, а потому, что эйфория мужчины, прежде всего, и заключается в его полном и абсолютном спокойствии, в котором вообще нет ни каких чувств. Женщина же, наоборот, ожидает от мужчины именно взрыва его деятельности и ждёт от него бурных эмоций, которых у него как раз нет, и быть не может (опять-таки, заметим, что именно ею он и введён в прострацию). В этот период его спокойствие для неё – это вид самого возмутительного и преступного к ней и к своим семейным обязанностям, равнодушия.

Она жаждет от мужчины всплеска бурных эмоций – поскольку так реагирует сама, но именно их-то, как раз у него и нет, и она сильно в этот момент в нём разочаровывается. Разочарование её достигает того, что она оставляет его, решив для себя, что ей «не повезло с мужиком»– он ей достался какой-то, уж очень «малохольный, чёрствый и бездушный».

Она не может понять, куда это, вдруг, улетучилась его обычная активность, забота, внимательность и нежность в момент, когда она больше всего в них нуждается. Ведь в самой женщине бурно происходят гормональные изменения, которые в отсутствие ребёнка развивают её самое и которые она ощущает как новую долгожданную самостоятельность – она чувствует в себе новые могучие силы.

Они открывают перед ней, новые возможности, и ей кажется, что настоящая её жизнь только сейчас и начинается. Всё прежде знакомое, кажется ей теперь незначительным и мелким (включая её друга) – настолько быстро происходит переоценка прежних ценностей. Она чувствует себя сильной и способной на многое. При этом она не понимает, что спокойствие её мужчины это вовсе не индивидуальная его реакция, а общеполовая – все мужчины в момент своей «наркозависимости от девственности» реагируют только так и никак иначе – иначе они просто не могут.