Любовь к драконам обязательна

– В гостиную, – неловко переступая с ноги на ногу, задала я направление.

С непроницаемым видом шеф направился в соседнюю комнату с диваном в полоску цвета детской неожиданности, камином и семейным портретом на стене. На картине я выглядела привидением, отец забулдыгой, сестры румяными пампушками, а Летиция походила на ведьму. В общем, художник не пожалел вдохновения и не погрешил истиной, но когда закончил работу, и мачеха оценила художественную ценность полотна, мастеру пришлось поменять место жительства.

Хронометр показывал начало седьмого. Солнце давно село, город окутывал сизый вечер, и для гостей благотворительного приема наверняка уже расстелили красную ковровую дорожку.

– А почему вы не на благотворительном вечере?
– осторожно уточнила я.

– Я уже подумывал выехать, - водрузив клетку с Ральфом на кофейный столик (Летиция увидела бы, получила остановку сердца), - но произошло одно неожиданное событие.

– Какое? – с вежливой улыбкой уточнила я.

Ну, точно! Сейчас заявит, что Ральф приболел, и личному стажеру нужно внеурочно нянчиться с вороватой крылатой ящерицей, таскающей блестяшки! Жлоб!

Невольно я осмотрела гостиную на предмет сверкающих побрякушек, но ничего блестящее трехрогого канделябра из мельхиора не обнаружила. Пока я шарила взглядом по знакомому с детства интерьеру, Элрой сунул руку в клетку с недовольно зашипевшим Ральфом и извлек крупное коричневое яйцо с красными прожилками.

– Что это?
– на всякий случай уточнила я.

– А что вам оно напоминает? – тем же услужливым тоном переспросил Элрой.

– Драконье яйцо… Святые угодники! Ральф снес яйцо?! – округлила я глаза и поправила сползшие на кончик носа очки.
– С ума сойти! Поздравляю, господин ди Элрой! Вы скоро станете дедушкой!

– Де… дедушкой?
– У того несколько вытянулась физиономия.

– Считаете, вам ещё рано?

– Госпожа Амэт, – мягко вымолвил он, - вас в этой ситуации ничего не смущает? Вообще?

– Ну, драконам свойственно размножаться, как любому живому существу… - неуверенно начала я, и он медленно покачал головой, мол, не то, говоришь, прекрасная дева. – Вы не хотели, чтобы Ральф стал матерью?

– Я совершенно точно знаю, что мой дракон просто физически не может стать матерью и снести яйцо. Это противоречит любым законам природы, - с подозрительным терпением пояснил Элрой. – Он самец.

– Ну, может, вас обманули, когда его продавали. Сказали мальчик, а он девочка… - предположила я, хотя с самого начала этого во всех отношениях нелепого разговора понимала причину, почему Ральф вдруг решил размножиться и одарить любимого хозяина маленьким Ральфенком.

– Нет. Мой дракон был, есть и останется самцом, – вкрадчиво опроверг шеф.

Это конец!

Я набрала в грудь побольше воздуха, надеясь, что от избытка кислорода в чрезвычайной ситуации начнет лучше соображать голова, а потом, сама от себя не ожидая, выпалила:

– Он вчера от меня убежал!

– Вот как?

Вжав голову в плечи и зажмурившись, я принялась каяться:

– Ральф стащил подвеску, нас забрали в участок, назначили штраф. Я расстроилась. Еще этот ваш пиджак нервы подпортил! Какую клетку стражи отдали, ту и забрала. Кто же знал, что в ней не Ральф, а чужая самка, готовая снести яйцо?! Я не виновата, честное слово! Все из-за плохого зрения! Вы меня теперь уволите?

В ответ закономерно прозвучала гробовая тишина. Приоткрыла один глаз, что бы проверить выражение на лице Элроя. Лучше бы продолжала стоять с закрытыми глазами.

– Почему вы молчите?
– сердце сжалось от дурного предчувствия, и до странности истончился голос.

– Потому что впервые в жизни у меня нет слов, - признался он.

– Ну, со мной такое постоянно происходит…

– Подозреваю, что со мной теперь такое тоже будет случаться частенько, – пробормотал шеф. – И что мне с вами делать, госпожа Амэт?

– Понять и простить? – жалобно заглядывая в глаза бессердечного шефа, намекнула я, что очень не хочу оказаться уволенной.
– Я немедленно отыщу и верну вам Ральфа! И эту нервную… будущую мать… кому там она принадлежит.

– Тогда идемте.
– Элрой вернул яйцо истерично шипящей драконице и ловко закрыл дверцу.

– Куда? – икнула я.

– Исполнять ваш грандиозный план.

Мы загрузились в знакомую карету, уже достаточно привлекшую внимание соседей почти неприлично шикарным для нашей улицы видом. Усевшись, Элрой неожиданно заерзал, словно пиджак сдавливал плечи и, не утерпев, все-таки расстегнул пуговицы, позволяя полам расползтись в разные стороны.

– Госпожа Амэт, вы что-то говорили о моем пиджаке?

– Когда? – мгновенно кося под дурочку, округлила я глаза. — Ничего не говорила. Он на вас отлично сидит и выглядит на тысячу шиллингов. Пуговицы такие… блестящие. Пришиты крепко. Стежок к стежку.

Святые угодники, да заткнись уже, Тереза! Но от страха оказаться разоблаченной окончательно, рот не закрывался. Я почти не сомневалась, что после такого восхищения, Таннер решил, будто у меня страсть к коллекционированию пуговиц или, того хуже, слабость к натуральным камушкам.

– Знаете, господин ди Элрой, даже я не в состоянии за один день и пиджак от королевского портного запоганить, и вашего любимого питомца потерять, - закончила я и добавила жалобно: - Правда?

– Это ведь риторический вопрос и ответа не требует?
– уточнил шеф, не сводя с меня внимательного взгляда.
– Как я выяснил, по части неожиданностей вы удивительно талантливы, госпожа Амэт.

И стало ясно, что отнюдь не комплимент отвесил, а смачный подзатыльник. Как у меня в ушах не зазвенело от ментальной оплеухи?

– Извините, - качнувшись на сиденье, я даже умудрилась поклониться.

– И очень часто извиняетесь.

– Прост… - Я посчитала за благо прикусить язык.

– Кстати, сколько вы заплатили штраф?

– У меня остались квиточки, – уклончиво ответила я.

Участок стражей в квартале Кривых улиц выглядел, собственно, как все строения – неказисто. Рядом с входом на высоченном флагштоке висел королевский стяг. Мне бы хотелось сказать, что он горделиво реял, как на Королевской площади, где флаги специально заговаривали для красивого вида, но на кварталы для простых смертных магию не расточали. И флаг жалко свешивался пыльной тряпкой.

Сегодняшний градоправитель перед избранием попытался одарить Аскорд магическими новинками: фонарями, загоравшимися в темноте, досками, прокладывающими на карте квартала маршрут, даже в рельсовых омнибусах попробовали ввести особые двери – бросил монетку и вошел. Не знаю, как в других кварталах, но у нас амулеты поворовали через месяц. Теперь улицы снова освещали обычные огни, которые каждый вечер зажигали фонарщики. В рельсовых омнибусах сидели кондукторы. В будки на перекрестках вернули постовых, а разрисованные магические доски просто сняли, чтобы не портить городского пейзажа. Зато сколько заново появилось рабочих мест!