Любовь к драконам обязательна

Таннер что-то читал за столом, задумчиво постукивая карандашом по столешнице. Потом поднял голову и одарил меня пронизывающим взглядом. И под ложечкой снова сладко заныло. Вот оно! Только бы рот не открыл…

— Как ощущение от совещания? — разрушил он очарование момента.

— Меня слушали, — выпалила я первое, что пришло на ум.

— Конечно, — Элрой знакомым расслабленным движением откинулся на спинку кожаного кресла, — кроме меня, вы единственная в этой конторе, кто дочитал договор до конца.

Любовь? Ха-ха три раза! Как к такому жлобу можно питать нежные чувства? Он заслуживает только одного — разбитого носа! От нервного напряжения у меня, похоже, помутнение рассудка случилось, ничего общего с любовью не имеющее. Значит, позже отпустит.

Чувствуя себя незаслуженно обиженной, я громко простучала каблуками по паркету и собралась спрятаться в стажерском углу. В тишине раздался мягкий, бархатистый голос, вызвавший в моем животе очередной спазм:

— Очень неплохо, Тереза.

— Благодарю, — пропищала я, отгораживаясь от него дверью.

Прижала ладонь к груди, чтобы почувствовать, как громко колотилось всполошенное сердце. Святые угодники, что это делается!

Любовь не отпустила ни на следующий день, ни в середине недели. При виде Дракона Элроя перед обновленными магом глазами рябило, мысли рассеивались, что никак не способствовало ни работоспособности, ни собранности. От звука красивого голоса по спине бежали мурашки, даже если меня строго отчитывали за ошибки в письмах.

К четвергу я пришла к неутешительному выводу…

— Меня приворожили! — убежденно заявила я, глядя на Фэйр.

— Тесса, ты, безусловно, похорошела без очков, но чтобы тебя кинулись привораживать… — попыталась включить логику она.

— Я влюбилась в Таннера ди Элроя!

Подруга только-только пригубила имбирный эль и знатно подавилась.

— Постучать? — услужливо предложила я.

— По голове себе постучи, — с трудом перевела дыхание фея. — Ты же говорила, что он черный властелин, вылезший из преисподней, чтобы испортить тебе нервную систему.

— Было такое, — покаялась я.

— Проклятый Дракон, заставляющий тебя работать сверхурочно, — продолжила перечислять подруга.

— Верно.

— Вор, утащивший целую коллекцию любовных романов и ввергший тебя в хандру!

— Именно! — с жаром подтвердила я. — Никогда в жизни не влюблюсь в человека, отобравшего у меня книги! Никаких шансов. Точно приворожили.

День давно потух, и на тихую улицу опускалась темнота. Подруга закрыла салон, притушила огни, чтобы никто не сомневался, что хозяйка ушла, и мы спрятались в подсобке, остро пахнущей алхимическими красками для волос. Столик для перекусов стоял крошечный, на полках теснились многочисленные стеклянные флаконы. Лишний раз было страшно поднять голову или руку — вдруг что-нибудь смахнешь на плиточный пол?

Мне понадобилось три стакана крепкого темного пива, чтобы дойти до нужного состояния и признаться в несуразной любви к Таннеру ди Элрою кому-то, кроме себя самой.

— Слушай, может, просто тебе зрение подправили и ты Дракона разглядела? — предположила Фэйр. — Намедни я видела гравюру в газете, он красивый мужик. И богатый. Всё как в твоих любовных романах.

— Нет, конечно, по внешним признакам он сойдет за героя из «Золушки», — согласилась я. — Но только Золушка своего принца не хотела удавить, когда он рот открывал, а у меня руки чешутся сломать Драконищу челюсть!

— Может, маг что-нибудь нашептал, пока глаза лечил?

— Я бы тогда в Элроя с утречка влюбилась, как только физиономию увидела, — отмела я идею. — Тут другое.

— Измучилась? — сочувственно вздохнула подружка.

— Сил нет, как измучилась. Ты когда-нибудь была влюблена в мужика, которому тебе хочется сначала каблуком лоб разбить, а потом пожалеть и на рану подуть?

— Нет.

— Повезло! Понять бы, за что меня прокляли и как от этого избавиться. — Со страданием я прихлебнула пиво.

— Поняла! — Подруга хлопнула по столу ладошкой, я даже подпрыгнула. — Мне советовали сильного шамана из наших. Берет недорого и живет недалеко. Он точно скажет, что случилось!

Через пятнадцать минут изрядно нетрезвые мы с Фэйр долбились в двери шамана. В Зачарованном квартале по ночам почти не зажигали огней, феи в темноте видели отлично, а обычные люди к лесным переселенцам и в дневное время захаживать не любили. Фонарь в переулке горел всего один, и на каждый удар дверного молоточка о металлическую плашку отзывался нервным миганием.

— Может, шамана дома нет? — пробормотала Фэйр, бесцеремонно заглядывая в окно холла через приложенные к стеклу ладони.

Вдруг занавеска шевельнулась, и с другой стороны появилась бледная, призрачная физиономия.

— Мама родная! — вскрикнула подруга, отшатываясь от окна, и добавила парочку грязных ругательств на первородном языке фей.

О том, что в приличном обществе повторять их не стоило, я узнала в десять лет, когда выругалась за семейным столом, в точности копируя подружкин акцент, а матушка припечатала мне ладонью по рту. Столько лет прошло, а до сих пор помнилось, как горели губы.

Занавеска закрылась, и загорелся несмелый свечной огонек. Со скрипом отворилась дверь. Держа свечу высоко над лысой головой, на пороге вырос высокий худой господин со светящимися зелеными глазами. Из-под его плеч виднелись острые края черных бархатистых крыльев, похожих на крылья бабочек. Местный шаман оказался стопроцентным феем и сразу вызвал у нас с подругой доверие.

— Что вы хотели, девицы? — спросил он удивительно густым для столь отощалого создания басом.

— Здрасте, господин шаман, — хором поздоровались мы.

— Одна из вас пришла ко мне по любовному вопросу, — вдруг объявил он, впившись пристальным взглядом в растрепанную Фэйр.

От суеверного страха у меня по спине побежали мурашки.

— Она! — зачарованно подтвердила подруга.

Страшный взгляд шамана переместился на меня.

— Здрасте, — еще раз поздоровалась я. — Я влюбленная!

— Проходите, — подвинулся он, пропуская нас внутрь узкого холла, а сам направился в соседнее помещение, унеся единственный источник света.

— Обалдеть, — сдавленным голосом пробормотала я, скидывая туфли. — Ты видела, с ходу угадал!