Любовь к жизни
Шрифт:
– Что ты делаешь здесь?- поинтересовался у задумавшегося Рейлине мейстер Марвин.
– Читаю. На свежем воздухе мне легче,- улыбнулся Рейн. Архимейстер Марвин был добр к нему, и стоило отвечать честно,- К тому же, в Цитадели дурно пахнет.
– Уж не хуже, чем от тебя,- усмехнулся Марвин,- Когда будешь сдавать первый экзамен?
– Историю буду сдавать через месяц. А медицину – минимум через полгода. Магию – точно не первой. Математику, возможно…
– Сообщи, когда точно будешь сдавать экзамен на магию. Все в Цитадели должны знать, что магия существует.
– Хорошо,-
– Рейн, Рейн, я не понимаю…
– Что не понимаешь?- вздохнул тяжело Рейлине.
– Не мог бы ты объяснить мне астрономию?- попросил мальчик.
– Хорошо. Сегодня ночью мы пойдём к Ваэллину, я попрошу его позаниматься с тобой дополнительно.
– Не хочу. Он страшный.
– Уж не страшнее, чем другие. А по мне – он интересно рассказывает материал,- улыбнулся Рейлине.
– Он назвал меня поросёнком и хотел отправить на кухню.
– Ничего страшного, через пару месяцев лишний жирок сойдёт, и тебя перестанут дразнить. Но тебе стоит больше читать.
– Это сложно,- пожаловался Томмен.
– Вовсе нет. Чем больше ты будешь читать, тем проще это будет тебе даваться.
– Но эти книги очень сложные! В них столько незнакомых слов…
– Вовсе нет. Я буду объяснять тебе значение непонятных слов, но их не может быть уж слишком много. Тебе стоит чаще посещать лекции, хотя бы по одной в день, как я. Или…тебе страшно?
– Нет!- вспыхнул принц,- Значит, я должен попробовать ещё раз?
– Разумеется. Учёба – слабый противник. Её можно победить в честном поединке, пробовать разрешено сколько угодно раз, а за проигрыш наказания не последует. Но к Ваэллину мы пойдём сегодня же.
– Хорошо,- кивнул обречённо Томмен. Сначала ему казалось, что Рейлине очень мягкий и внушаемый человек…но не зря тот молился Кузнецу – не только тело, но и душа его была сделана из стали. Мягким Рейлине был во многом, но только пока не затрагивало его интересы. Тогда воск становился твёрже железа.
Особенно Рейну нравились лекции Марвина и Райана, лекции по математике и астрологии он не посещал принципиально: ничего нового математики этого мира ещё не открыли, а в астрологию он не верил, считая её бесполезной для того, кто разговаривает с мёртвыми и колдует с помощью голоса.
Он не собирался давать никаких обетов. Но получить образование необходимо, так он сможет доказать хотя бы себе свою значимость. Кроме того, здесь проявилась жадность Рейлине. Ему хотелось больше…если уж он не может получить больше Теона, он получит больше знаний.
– Рейн, Рейн, спой мне,- попросил Томмен.
– Что тебе спеть?- вышел из раздумий Рейлине.
– Ту самую, о любви,- попросил Томмен, присаживаясь под деревом и готовясь услышать прекрасный голос Рейлине. А Король Севера улыбнулся и начал:
В свете гимнов и молитв,
В хладе храмовых колонн
Душа
моя давно огня ждала.И вот он запылал!
И вот ворвался он!
Во взгляде врага я его нашла…
Так пусть ранит он меня,
Пускай опалит ладонь!
Где страх – там и борьба,
Где боль – там и любовь.
Лишь прошу: не прерывай
Мою смертельную игру!
Его одолею я в ней
Или умру…
– Рейн, стой!- попросил вдруг Томмен,- Как красиво вокруг становится, когда ты поёшь…скажи, ты колдун?
– Ну да,- удивился Рейн,- Разве архимейстер Марвин не сказал это при всех ещё неделю назад?
– Мне рассказывали, что колдуны – злые, в чёрных балахонах, варят супы из непослушных мальчиков и девочек, у них носы крючком и когти в целый фут длиной!
– Я не из этих колдунов. Кроме того, я ещё молод, эти колдуны должны быть старше меня лет…на сто минимум. Да и кто сказал тебе, что зло не может быть облачено в красивую оболочку?- подмигнул Рейлине Томмену.
– Мейстер Пицель говорил, что Джоффри – настоящий злой колдун.
– Мейстер был прав.
А в это время далеко на Севере Джейхе…Джуди Уок играл с Ширен Баратеон в шахматы. Он умел обращаться с маленькими девочками, потому что сам имел четырёх сестёр от двадцати до пяти лет. Ширен была тихим, ласковым, грустным ребёнком, с которым никто не играл дома: братьев и сестёр у неё не было, Эдрика Шторма спрятали далеко, дворовые от неё шарахались, хотя её болезнь заразной уже не была, а сир Давос и Пестряк были взрослыми, у которых не всегда находилось время на маленькую наследницу. А у Джуди оно было – после того, как было открыто его происхождение, он перестал быть поваром, а стал чем-то средним между гостем и доверенным помощником Теона – Джуди, как и Рейлине, умел быстро считать, а Теон имел с этим проблемы.
– Скажите, а вы уже долго в Винтерфелле?- задала вдруг вопрос Ширен.
– Да вот уже месяца три как,- почесал голову Джуди,- А что?
– Как вы за это время так привязались к его величеству Рейлине?
– Сам не знаю. Я же его увидел, когда он из Миерина возвращался: я его тогда, признаться, принял за красивую леди. Ну, подошёл, заговорил…неудобно получилось. Этот кальмар на меня ещё зыркал странно, будто я на святыню покусился. Теперь-то я понимаю, почему он на меня так смотрел, а тогда я подумал, что раз уж этому Рейлине служат даже железные люди – король из него нормальный. А там…мне стало интересно, что из этого Рейна получится. Ничего так получилось.
– Вы как-то упомянули, что знаете короля. Откуда?
– Не то, чтобы знаю…просто кажется, что я его уже знаю, видел неоднократно. А ещё…иногда мне кажется, что я читаю его мысли.
– Читаете его мысли?- изумилась Ширен и чуть не проворонила ладью,- Как?
– Ну…вот помнишь, он объявил о своём намерении учиться? Так вот, я за день до этого подумал: «Да Рейн уже, небось, все книги в библиотеке перечитал, скоро в Цитадель захочет». И захотел! Ещё я, помниться, когда Рейн с чахоткой свалился, подумал: «Да что с этим лордом сделается? Он же явно железных кровей, а у них что не умирает, то становится сильнее». И надо же! Выжил-таки. Ну, ты меня понимаешь.