Любовь кончается в полночь
Шрифт:
– Хорошо, хорошо…
Мы с Родионом сели в машину и поехали в город.
– Родион, не говорите пока никому о том, что случилось, – попросила я.
– Почему?
– Ну… так надо. Я хочу кое-что проверить.
– Но моя жена знает, я же говорил с вами по телефону, она все слышала…
– Пожалуйста, позвоните ей и попросите ее не распространяться… мол, пока не выяснено, та ли эта могила… и вообще, все не так, как сообщил его брат. Одним словом, пусть она никому ничего не говорит. А дома потом все ей объясните.
Родион достал свой сотовый и позвонил Ирине.
Кафе, где родственники Виктора заказали поминки, было рассчитано
– Давайте помянем нашего безвременно ушедшего друга, хорошего товарища, прекрасного врача, порядочного человека. Вечная ему память!
– Вечная память!
– Царство ему небесное!
– Царство ему… – Все выпили. Стали закусывать.
Родион только подержал рюмку в руке, но пить не стал, поскольку был за рулем. Я сделала глоток водки. Официантка поставила передо мной тарелку с картофельным пюре и мясом. Я взяла из селедочницы кусочек селедки.
– Что там, на кладбище? – спросила меня Ирина тихо.
Я рассказала в двух словах, что все оказалось не так страшно, как показалось Федору: дохлая собака просто валялась рядом, а венки упали от ветра…
Ирина посмотрела на меня удивленными глазами:
– Надо же! А Зинаида, жена Федора, такая расстроенная, она что-то рассказывает родственникам, я слышала краем уха…
– Только вы пока никому ничего не говорите, хорошо? – попросила я. – А то пойдут ненужные разговоры…
– Ладно, но…
– Ирина, где Зинаида? Покажите ее мне, пожалуйста.
– Вон, в черном платье, с косынкой на голове, крашеная блондинка, видите?
– Да. А рядом с ней кто?
– Справа от нее – ее дети, сын и дочь. Слева – ее родная сестра, потом – муж сестры. Там все родственники жены. А с той стороны, напротив нас – коллеги Виктора. Сейчас их меньше, на похоронах и поминках человек двадцать было, почти в полном составе.
Я старалась рассмотреть кого-нибудь из коллег Виктора. В это время Иван налил всем в рюмки водку и поднял свою:
– Друзья, помянем Виктора! Мы потеряли не только хорошего товарища. В прошлом году Виктор делал операцию моей сестре, вы знаете. Он спас ее – с нее был снят страшный диагноз. А ее спаситель лежит в сырой земле… Вечная память тебе, доктор Чайников!
– Вечная память!
– Земля ему пухом!
– Царство ему небесное!
Все опять выпили. Закусили. Говорили тихо. Вспоминали Виктора, как он охотно давал в долг и как гостеприимно встречал друзей на своей даче.
– Ребята, а давайте как-нибудь съездим к нему на дачу, помянем его там, – предложил Роман. – И в этот раз – с женами, я думаю, он на нас не обидится.
Всем это предложение понравилось. Заговорили о том, когда это удобно будет сделать и согласятся ли родственники покойного, ведь эта дача теперь принадлежит им. Родион обещал договориться с
Федором.– А как ты с ним договоришься? – спросила Ирина.
– Очень просто: поставлю ему пузырек, – сказал ее муж.
Ирина улыбнулась.
– Родион, у меня к вам вопрос, – сказала я тихо Родиону. Он приблизил ко мне ухо, продолжая жевать. – Когда вы были на даче второго, вы видели, как Иван отдавал деньги Виктору?
– Какие деньги?
– Которые он был ему должен, только не все. Десять тысяч.
– Нет, не видел.
– Когда вы брали свечу из буфета, там денег не было?
– Нет. А что?
– Ничего, все нормально. Вы еще не отдали ключи Федору?
– Пока нет.
– Мы можем съездить на дачу? Хотите, все вместе, с вашей женой?
– Мне сейчас некогда, я обещал к часу быть в клинике. А Ирина делает заготовки на зиму.
– Понятно. Но как мне быть? Мне надо проверить, действительно ли Иван отдал деньги Виктору, как он утверждает.
– Поезжайте одна, Татьяна, я дам вам ключ. Где находится дача, вы знаете.
– Родион, я не могу поехать одна, мне нужен свидетель! Если я не найду денег, я не смогу доказать, что их там не было. Вдруг кто-то решит, что я присвоила их?
– Тогда поезжайте вдвоем с Ириной.
– А она сможет?
– Спросите у нее.
Я повернулась к Ирине. Она, кажется, обрадовалась этому:
– О чем вы шептались с моим мужем?
– Ирина, хорошо бы нам съездить на дачу к Виктору.
– Зачем?
– Мне надо проверить одну вещь. Вы можете меня сопровождать?
– Не знаю даже, я хотела огурцы консервировать…
– Ирина, поверьте, это очень важно! Это будет расценено мной как помощь следствию.
Она улыбнулась:
– Ладно. Уговорили. Когда?
– Сразу же после поминок. Только я хотела еще с женой Ивана поговорить и с женой Романа тоже. И мне это надо сделать именно сегодня.
– Тогда вот что…
Ирина взяла свою тарелку, встала и подошла к Юле. Они быстро о чем-то переговорили, Ирина села на место Юли, а та, в свою очередь, взяв тарелку и рюмку, пересела на место Ирины, рядом со мной.
– Вы хотели о чем-то поговорить? – спросила меня Юля.
– Хотела.
Я посмотрела на Юлю. Ей было примерно столько же, сколько и мне. Она была невысокого роста, чуть полновата, очевидно, после родов еще не восстановила форму. Миловидное, приятное лицо, хотя и красавицей ее назвать было трудно. В противовес Ирине, Юля была блондинкой. Голубые глаза и светло-русые волосы, подстриженные коротко, скромное синее платье. В это время Роман поднял рюмку и предложил еще раз помянуть Виктора. Все в ответ опять пожелали покойному пуховой земли, небесного царства, вечной памяти, каждый – согласно своим религиозным и духовным убеждениям. Я, как человек светский, только подняла рюмку и на миг приблизила ее к губам, потом поставила на стол. Я положила себе в тарелку салат с помидорами из большого салатника и кусок пирога с капустой.
– Юля, у вас ведь маленький ребенок? Сколько ему лет?
– У нас с Иваном сын, Илья, ему два с половиной годика.
– Ой, какой возраст тяжелый для мамы, ребенок ходит, лазает везде, за ним глаз да глаз нужен.
– И не говорите!..
– Вы его с кем оставляете?
– Моя мама сидит с ним иногда, а так я одна справляюсь.
– Трудно, наверное, Иван ведь работает…
– Да нет, он работает сутки через двое. После дежурства поспит часов до трех-четырех, а потом помогает мне.