Любовь-морковь и третий лишний

Я машинально пошла за девочкой в ее спальню и ахнула. Белье валяется на полу, выглядит оно ужасно: все в жирных пятнах и пахнет какой-то мерзостью.

– Лиза! Что ты сотворила с одеялом и подушками!

– Это не я, – уперла кулаки в бока девочка, – а запертая тобой тут собака. С какой дури ты всех псов по разным комнатам расшвыряла? Знаешь, как теперь спаленки выглядят? Мой тебе совет, живо убирай, пока наши не вернулись. Ведь знаешь, что псы терпеть не могут, когда их по отдельности запирают и…

Закончить гневный спич девочке не удалось, в коридоре раздался веселый голос Сережки:

– Эй! Есть кто живой?!

– Господи, Муля, – взвизнула Юлечка, – ты где так измазалась? Серег, в чем это она?

– Похоже, на молсиху пролили масло, – ответил муженек. – Фу, какая липкая!

– И воняет! – подхватил Кирюша. – Бензином!

– Не-е, – протянул Сережа, – похоже, керосином!

– Ада точно такая же! – заорала Юля. – И остальные! Где они взяли керосин? Лампа-а-а-а!!!

Я схватила Лизу за руку.

– Пожалуйста, никому не рассказывай про то, что собаки сидели в разных комнатах!

– Но зачем ты их распихала по ним? – понизив тон, спросила девочка.

– У Ириски чесотка, болезнь такая, вызывается клещом, остальные члены стаи тоже могли заразиться, вот я и обработала всех специальным лекарством, а чтобы они друг друга не облизывали, изолировала и забыла. Ты, главное, молчи, сейчас белье поменяю. Чесотка быстро пройдет, только не надо, чтобы остальные про нее знали.

– Ладно, – кивнула Лиза, – хорошо.

– Спасибо, – обрадовалась я.

– С тебя реферат по истории.

– Это почему еще?

– В качестве платы за молчание!

Не успела я возмутиться, как по квартире полетел новый вопль Юлечки:

– Сережа! Нет, ты только глянь, что у нас в спальне с ковром! Он весь липкий! Лампа-а-а! Иди сюда!

Делать нечего, пришлось плестись на зов.

– Лампудель, – сурово спросил Сережа, тыча пальцем в палас, – объясни, пожалуйста, что тут произошло?

– Не знаю, – быстро ответила я, – сама только-только в квартиру вернулась.

– Отчего псы масляные?

– Где?

– Везде.

– Я ничего не вижу.

– Погладь их.

– Зачем?

– Давай-давай, хотя бы Рамика.

Я сделала вид, что трогаю шерсть двортерьера.

– И как? – осведомилась Юлечка.

– Нормально.

– Покажи ладонь! Но почему она у тебя чистая, а у меня липкая? – недоуменно протянула она. – В вонючем керосиновом масле?

– Ты не пробовала руки помыть? – с самым невинным видом поинтересовалась я. – Наверное, испачкалась на работе, сходи в ванную, а я, пока ты себя в порядок приводишь, пельмешки сварю!

– Опять пельмени, – обиженно загудел из коридора Костин.

– Могу сосисочки сгоношить, – миролюбиво согласилась я, – вы переодевайтесь, умывайтесь, а я в магазин за ними сгоняю, в две секунды управлюсь.

– Тогда уж лучше сардельки, – вздохнул Вовка, – типа шпикачки!

– Так сардельки или шпикачки? – уточнила я.

Но Костин уже ушел на кухню.

– Прихвати мне компот из черешни, – попросила Юлечка.

– И бутылочку пива, – встрял Сережка, – светлого.

Я закивала и унеслась в супермаркет, тихо радуясь, что нашелся достойный повод для эвакуации из дома.

Разозленные заключением собаки набезобразничали во всех комнатах, пусть уж домашние без меня обнаружат беспорядок. Члены нашей семьи принадлежат к категории людей-спичек, сначала сердито вспыхивают, потом короткое время горят сильным огнем злости, но вскоре затухают, забывая о том, что вывело их из себя. Главное, не попасться под горячую руку, я очень удачно убежала за покупками, когда вернусь, все уже откричатся, отшумятся и забудут о предмете негодования.

В магазине оказалось почти пусто, схватив тележку, я быстро пошвыряла в нее необходимые упаковки и порулила к кассе, путь лежал мимо стеллажей с минералкой. Моментально захотелось пить, я притормозила и стала осматривать выставленный товар.

В свое время мы, сделав ремонт, купили на трубы очень хорошие фильтры. Затея влетела нам в копеечку, зато теперь мы экономим, потому что не покупаем бутилированный напиток, наливаем воду прямо из-под крана. Согласитесь, это выгодно и удобно.

– Вам помочь? – спросила миловидная продавщица.

– Могу я выпить минералки прямо в торговом зале? Сейчас скончаюсь от жажды.

– Пожалуйста, только у нас ведется видеонаблюдение.

– Не поняла.

– Вы потом не забудьте пустую бутылочку на кассе показать, а то охрана вас задержит, – улыбнулась девушка.

– Да, конечно, обязательно, – закивала я, – а какая вода лучше?

– На вкус и цвет товарищей нет!

– Верно, но все же!

– «Дуар», вон она, в стеклянных бутылочках.

Я протянула было руку к полке, но тут же отдернула ее назад, думается, большинство из вас поступило бы точно так же, увидев несуразно высокую цену.

– Ага, – кивнула девушка, – дорого до жути!

Возьмите «Речную», стоит копейки.

Я с сомнением покосилась на пластиковые емкости, водица с названием «Речная», да еще по цене рубль за бочку вызывает нехорошие подозрения, никак ее и впрямь начерпали из ближайшей речки [5] .

5

На момент написания книги, воды «Речная» не существовало, автор ее выдумала. Любые совпадения случайны.

Продавщица правильно поняла мои колебания.

– Не сомневайтесь, это нормальный напиток, делают его в местечке Речное, от слова «речь».

– Не слишком подходящее название для такого товара, – бормотнула я и тут же вспомнила, что именно сей напиток стоял на тумбочке за кулисами театра, это его я налила в чашку.

Продавщица заговорщицки подмигнула мне:

– Вода, она и есть вода, чего на «Дуар» тратиться, ну поверьте мне, вкус-то одинаковый.

Пить мне захотелось еще больше, я схватила «Речную», попыталась отвинтить крышечку. Куда там, она была прикручена насмерть.

– Вася! – заорала девушка.

Из-за длинного ряда стеллажей выплыл здоровенный охранник.

– Что случилось? – настороженно поинтересовался он.

– Открой!

Секьюрити с видимым усилием отвинтил пробку и, подавая мне бутылочку, сказал:

– Завернут, как запаяют.

Я сделала пару больших глотков и спросила у продавщицы:

– «Речная» всегда так плотно закрыта?

– Да, – кивнула та. – Многие покупатели жалуются, мы даже на фирму сообщали, сказали им: "Ну придумайте другую крышку, а то прибыль теряете, пожилые люди и одинокие женщины «Речную» покупать перестали.