Любовь моя
Шрифт:
– Одно дело обслуживать власть имущих, и совсем другое жить для страны, понимать душу народа, – подметила Жанна.
– Ну и сказанула! У тебя фобия? Где ты увидела инфантильность? – сухо оборвала Аню Инна. – Наблюдаю классический конфликт принципов и обстоятельств.
– Чересчур неуклюжая попытка защитить «обвиняемую», – не осталась в долгу Аня.
– Ею движет несомненное осознание своей миссии или это очередной приступ гордыни? – будто вскользь заметила Жанна. – Я бы посоветовала всем отмежеваться от ее идей. Одно я с уверенностью могу сказать…
– Я бы не рисковала «заявлять с
– Это недоразумение и несогласие мнений не стоит столь долгого и бурного обсуждения. Ничего хорошего ровным счетом в этой книге нет, – сразу отступила Аня.
– Не скажи, сильное произведение. (Инна блефует?) Видно удался ей фантастический образ вождя будущего, раз затронула... – усмехнулась Инна.
– Так-таки и задела. Обидела, разозлила. Зашвырнуть бы эту книжку подальше! Она вредная, – полыхнула Аня.
– Хочешь вернуть цензуру на всю печатную продукцию? – удивилась Жанна.
– Между прочим, в Америке жесточайшая цензура. В утвержденном тексте ни одного слова изменить нельзя, особенно в сценариях о войне.
– Что это многие наши писатели в политику ударились, даже женщины. Поветрие? – удивилась Жанна.
– Время такое, бестолковое. Не волнуйся, глупости скоро перемелются, – ответила ей Инна.
– Мы обязаны быть оптимистами, потому что имеем внуков, – серьезно сказала Жанна.
– «Не жалуйся на время, в котором живешь. Ты должен сделать его великим», – с достоинством произнесла Аня.
– Аня, ты могла бы в лицо писателю высказать свое мнение о его произведении?
– Конечно.
– Что-то я не припоминаю у тебя неистового корсиканского темперамента. И это против правил этикета. Ты превзошла меня, своего учителя. Ох, поплатишься ты за свою твердолобую прямолинейность, – рассмеялась Инна.
– Уже двоим высказала, но не прилюдно и в мягкой форме.
– А я бы не смогла, – как-то ненатурально вздохнула Жанна.
– Трусиха, – насмешливо заметила Инна.
– Нет. Начну с того, что во время войны я, без сомнения, была бы в первых рядах. Но в мирной обстановке встать на защиту справедливости, публично покритиковать кого-то, высветить свой взгляд… Тут не храбрость, а другая смелость нужна, другое мужество. Выступить «за» или «против» кого-то я могу, если чувствую в себе или за собой реальную силу, реальную возможность помочь. Иначе этот шаг – просто глупость. А потом находиться в подвешенном состоянии? Я, по возможности, избегаю таких ситуаций, подстраховываюсь, воздерживаюсь. Бабушка в детстве меня учила, чтобы жила я внимательно и осторожно, вперед не рвалась, сзади не плелась. А вот в работе на меня стопроцентно можно было положиться. Никогда никого не подводила, – бросив на Инну затравленный взгляд, словно оправдываясь, объяснила Жанна.
– «Не суешься в волки, коль хвост как у телки?» – фыркнула та.
– Я не человек стаи. Мне сподручнее один на один высказать свое мнение. Есть у нас один писатель. Для всех он чуть ли не классик, а для меня – дрянь-человек. Но я же не стану об этом никому говорить. У него дети, внуки… Я не могу переступить через себя.
Из ваших слов я поняла, что та поэтесса – магнитная
аномалия в пространстве современной культуры, озоновая дыра, каких сейчас много. Она – перетянутая струна, готовая лопнуть. Она глас…– Чей голос? Что за ней стоит? – вопросительно приподняла одну бровь Инна.
– Не бесспорный, конечно…
– Что мнешься? В этом проявляется твоя интеллигентность? Так ведь современная культура не насаждает одну точку зрения. Она предполагает варианты, диалоги, призывает к диспуту. Давай, смелее!
– Да ну, тебя, – отказалась отвечать Жанна. – Я не читала этой книги. Я попыталась в общих чертах…
– Аня, а ты испугалась, что я высоко вознесу и короную непонятно кого? Нашумевшее произведение признанного мэтра в литературе... Правда, только областного масштаба. – Губы Инны брезгливо изогнулись.
– Может, другой слоган предложишь?
– Жалеешь? Сваливаешься в подобострастие? У нее в своей губернии есть поддержка? Боишься тронуть сильных мира сего? Это не противоречит разумному объяснению, но у меня такое не прокатывает.
– Тебя не волнует собственная репутация? – удивилась Жанна.
– Фрейд говорил, что о репутации заботится только тот человек, у которого ее нет.
– Опять фразы, – дернула плечом Жанна.
– Ты за плюрализм мнений, то есть и нашим, и вашим, а та поэтесса убежденная и не хочет поддакивать из стадного чувства, свою линию ведет.
– Не путай меня. Кто ее главные герои? Кого она прославляет? – занервничала Жанна.
«О ком они говорят? Я выпала из темы?» – попыталась вникнуть в разговор подруг Лена.
– Если бы ты читала ее другие книги, то так категорично не выступала. Она была лояльна к советской власти, – сказала Аня.
– Была лакировщиком? Писала заказные бодяги? – спросила Инна.
– Если советское, так сразу бодяга? Я бы автора не стала нам противопоставлять. Все мы по причине недостаточной информативности во многом верили партии. А некоторые знали кое-что, да помалкивали, – раздраженно забормотала Жанна. – А кое-кто и до сих пор… Аня, я совсем запуталась. Вы сошлись с автором на волне любви или нелюбви к прошлому?
Но та лишь задумчиво еле слышно пробурчала:
– На своем принтере, что ли она распечатывала эту книжку?
– Я читала ее юношеские стихи. Даже когда прекрасно пишет о любви, у нее всё «я, меня, мне…», – сказала Инна.
– Инна, ты жутко предвзята. Мне очень понравилось одно ее стихотворение, из ранних. Наверное, о своей первой любви писала. В нем искреннее, чистое, пронзительно нежное чувство. Многие в этом плане до нее не дотягивают. Знать есть у нее душа, – возразила Аня.
– Была, – отрезала Инна.
– Попахивает ревностью. Недолюбливаешь ее? При всем желании я не могу с тобой согласиться. Хотя… счастливая любовь часто не интересна русскому читателю. Ты в их числе?
– Причем здесь характер поэтессы, если мы о творчестве беседуем?
Аня не ответила, боясь пустить спор по новому следу и тем самым усилить ненужные дебаты.
– …Не наезжай. Сама выскажись, оцени ее дар, выдай себя с потрохами. Она умней или хитрей других? Выделиться хочет? Если она такая смелая, пусть пошлет свою книгу президенту или премьеру.