Любовь на гранях

Дворец-то понятно… Я видел его лишь со стороны прежде. Меня никогда не приглашали внутрь.

Я почувствовал короткий укол в груди, когда увидел Снежинку в его стенах.

Сегодня с утра нам доставили одежду на постоялый двор. Торжественную форму академии для меня и роскошное новое платье для девушки. И она смотрелась в нем… чужой. Невероятно красивой представительницей самой верхушки власти.

Нежно-голубая ткань сделала ее глаза еще ярче, сложная прическа открыла длинную шею, а глубокий вырез — высокую грудь, которую должен был видеть только я. Внутри забурлила ревность, страх и даже обида, и они усилились, когда мы приехали в роскошном экипаже во внутренний двор огромного здания, а двое придворных, судя по нарядам — из личной свиты короля, подставили ей ступеньку и подали руку, чтобы она спустилась.

И почетным эскортом повели девушку, чей подбородок был высоко поднят, а спина — идеально ровной в сторону украшенного вензелями входа.

Мы же с ректором, который присоединился с утра, потащились сзади.

Никогда не чувствовал себя отверженным… а тут ощутил. Пусть и глупо это. Её род втаптывали в грязь, а теперь показывают всем, что она все еще значима. И то, и другое может быть большой игрой, так с чего я нервничаю? Следует быть настороже, а не лелеять обиды.

Снежинка сделала несколько шагов и вдруг остановилась. Сказала что-то мужчинам в роскошных одеждах. Те выслушали её, поклонились… и отошли прочь. А девушка повернулась ко мне и прихрамывающему да Фаросу с лукавым выражением лица:

— Проводите меня… к королю?

Сглотнул комок и подошел к ней.

Я почувствовал, как ей страшно. Увидел, как судорожно бьется жилка у нее на шее. Понял, насколько все зыбко — и это приглашение, и видимый почет. И потому, против всяких правил, взял ее за руку и переплел наши пальцы.

Снежинка на мгновение прикрыла глаза, выдохнула… распрямила плечи и снова двинулась вперед.

Руку её я больше не отпускал.

Роскошное убранство дворца почти не запомнилось. Да и не слишком интересовало. Широкие светлые коридоры, редко встречающиеся люди, которые старались не слишком любопытничать при виде нашей компании, солнце, переплетающееся с витражами в огромных окнах и создающее цветные пятна на полу на протяжении всего пути.

В огромной и гулко-пустой зале нас встречали. Я увидел отца Мигеля и… Питера-Дамиена.

Эва дрогнула и, кажется, всхлипнула. А её брат в несколько шагов подошел к нам, коротко глянул на наши руки, улыбнулся, а потом перевел взгляд на девушку. И шепнул одними губами:

— Все будет хорошо.

С тихим щелчком впереди открылась дверь.

Я не знал, что будет за ней — предполагал лишь, кто. И удивился, увидев вместо торжественного и роскошного помещения простой — для короля — кабинет, полный бумаг, книжных шкафов и толстенных фолиантов и карт на каждой поверхности.

Там уже находилось несколько незнакомых людей — пожалуй, только форму главы дознавателей можно было распознать.

Теперь и мы.

Низко поклонился, а Эва присела в глубоком реверансе.

Король встал с широкого кресла и вышел вперед. Я не смог сдержать любопытства и определенного опасения. И в темной одежде без всяких регалий, с длинными волосами и тенями под глазами Бранко-Эдуард да Мальядо-Бенисио Одивеларский оставался… великим.

Он подавлял: жесткое лицо, поджатые губы, широкий разворот плеч. Даже взгляд действовал как пощечина. И я вдруг подумал, что, несмотря на мои самые неоднозначные чувства по отношению к этому человеку, у нашего королевства был лучший правитель.

ЗДЕСЬ КОРОЛЬ

— Приветствую всех собравшихся, — сказал да Мальядо-Бенисио глубоким и хриплым голосом, — Вы здесь, чтобы восстановить утраченное и выслушать мое решение. Последние два года у королевства были нелегкие времена. Я и мои союзники делали все, чтобы удержать Одивелар от войны — а наши противники делали все, чтобы развязать её. И довольно успешно, — короткий взгляд в сторону Эвы и Питера меня напряг. — Но мы почти приблизились к тем, кто затеял это. И пощады не будет. А те, кто помог нам и оказался достоин своих имен будут награждены. Мы благодарны за неоценимую помощь — были спасены… многие. Гораздо больше людей, чем вы даже можете представить. И… наша семья.

У непробиваемого на вид человека на этой фразе дрогнул голос. Его Величество вздохнул, отошел к столу, а потом снова повернулся к нам.

— Вам следует придерживаться официальной версии — не стоит сеять большую смуту, и так было много волнений. Мы обвинили Завесу в прорыве, — ага, будто её можно обвинить в чем-то, — а студентов, которые столь великолепно справились с тварями, называем победителями Игры. Все пятерки. Мы утверждаем, что эта победа стала возможна благодаря пропавшему несколько оборотов назад старшему сыну бывшего первого советника. Тот случайно, — это слово Его Величество выделил, — оказался в Завесе и сумел в нужный момент помочь своим друзьям и сестре. Мы награждаем ректора Академии Иллюзий за столь великолепное обучение, а особенно отличившихся студентов и всех, кто присутствует здесь — за доблесть. И ваши награды будут звучать именно так. Как и все дальнейшие благодарности.

Никто не шевелился и, кажется, не дышал.

Король снова посмотрел на каждого и продолжил:

— Все студенты возвращаются в академию и продолжают учебу на прежних условиях. Мы также удовлетворяем запрос службы дознавателей о приеме Питера-Дамиена да Феррейра-Ильяву… — кажется, Питер дрогнул. Его Величество и правда назвал его полное имя и род? — на должность младшего дознавателя в Ангра-ди-Эроиме и восстанавливаем его главенство в имеющейся пятерке. Мы снимаем с рода до Вальдерей необходимосьб быть поручителями Эвы-Каталины да Феррейра-Ильяву и полностью восстанавливаем её особый статус в стенах Академии. Мы гордимся тем, что в нашем королевстве родились и выросли столь великолепные представители благородных родов. И рады, что не ошиблись в том, кому давать… возможности.

Короткий взгляд на меня.

— Мы продолжим разбирательства и, по необходимости, будет брать у вас показания. А также утверждаем, что каждый из присутствующих в данный момент в нашем кабинете заслуживает безоговорочного доверия и требуем, — в голосе короля появилась угроза, — чтобы любые новые данные или сомнения были сразу озвучены старшим по званию или по должности, — и тут же тяжелый взгляд в сторону брата с сестрой. Те же только задрали выше головы, а я снова почувствовал, насколько горжусь своей девочкой.

— На сегодня мы закончили.

Я скорее почувствовал, чем увидел, как дернулась Снежинка, но Питер успел первым. С поклоном шагнул вперед и твердо встретил взгляд короля.

— Ваше Величество, позвольте узнать… Что с нашими родителями?

Мужчина не отвечал долго. Но потом его лицо смягчилось, и он сказал:

— Расследование продолжается, но… я решил, что моим друзьям не пристало находиться столь далеко от столицы. Они едут в Алмейрин, и, полагаю, через несколько дней вы увидитесь.

Снежинка пошатнулась.

Теперь первым успел я. Встал рядом и обвил её талию, поддерживая. Мне показалось, или в глазах короля мелькнуло веселое изумление?

Нас проводили прочь и оставили в знакомой уже зале — отдышаться. Отец Мигеля коротко поклонился и отправился по своим делам, а ректор неожиданно улыбнулся, глядя на нашу троицу.

— Мне пора в академию, но, думаю, я переживу, если вы, да Феррейра-Ильяву, — фамилию Снежинки он произнес с явным удовольствием, — и вы, до Вальдерей появитесь там только завтра.