Любовь не терпит отлагательств

«Нет, универ без меня точно не обойдется!» - я резко отбросила одеяло и спустила на пол ступни. – «Уж Наталья Павловна - так точно!»

Я резво поскакала в ванную. Успешно приведя себя в порядок, я громко оповестила Маринку о подъеме:

– Эй, гуляка, вставай! – и взвизгнула, глянув на циферблат настенных часов. – Мы опаздываем!

Растрепанная подружка выпрыгнула из комнаты, и закипела масштабная суматоха.

Все хорошо в моей квартире, кроме необходимости каждый день сломя голову мчаться на маршрутках на лекции вместо того, чтобы поспать лишний часок в уютной постельке. Особенно в такой промозглый, противный ноябрьский дождь.

Но методист Наталья Павловна просила меня помочь с расписанием, поскольку ей требовалось его немного изменить. На то я и староста, хотя иногда чувствую себя смесью лаборанта, курьера и конферансье: я только и занимаюсь целыми днями документами по нагрузке группы, разношу однокурсникам необходимые учебные материалы и объявляю о предстоящих событиях и что для них нужно подготовить каждому из студентов. Ох, иногда мне казалось, что общественная работа меня вконец доконает, но что я за карьеристка буду, если стану складывать лапки при первых же трудностях!

Лекции и приплясывания вокруг Натальи Павловны потекли по накатанной. Но после второй пары – на большой получасовой перемене – меня одолел голод.

Мы отправились в столовую, купили нехитрые закуски и заняли круглый металлический столик.

– К вам можно присоединиться? – подошел темноволосый, совершенно «хипповый» молодой человек с подносом в руках. – Здорово, Мара.

– Падай, - благосклонно кивнула она, лениво моргая глазами, красными после бессонной ночи в клубе. – Что, негде тебе свою скелетину кинуть?

– Да битком все, сама видишь, а из знакомых только ты.

И он посмотрел на меня.

– Это Ирка, - представила нас друг другу Марина. – А этот корявенький парнишка – Глеб.

– Корявенький, - повторила я, приподняв одну бровь и намекая на то, что пояснения были бы кстати.

– Это она завидует!
– заявил новый знакомый, обращаясь ко мне. – Просто ей природой не дано исполнять такие коленца на танцполе, какие я исполняю. Вот она и бесится!

Марина расхохоталась.

Их общение, испещренное колкостями, вызывало удивление.

– Глебушка, это тебе под накуркой твои конвульсии в клубе кажутся танцем. Я же смотрела со стороны. Думала, тебе ящерица за шиворот забежала!

– А ты вообще стояла, как британский стражник у ворот Букингемского дворца! – тоже весело рассмеялся Глеб. – Представляешь, - снова обратился он ко мне. – Мару вчера ваще порвало! Встала как столб, глаза квадратные!..

Они вовсю хохотали, вспоминая вчерашние последствия выкуренного «косяка». Было совершенно очевидно, что их шутки друг над другом не вызывали обид и служили лишь способом общения.

Показавшийся на первый взгляд бесцеремонным парень в дальнейшем разговоре оказался не таким уж надоедливым. Говорил он все шутками, но без злости и агрессии.

– Ну что, покурим? – Глеб хлопнул себя по коленям ладонями, когда с едой было покончено.

– Вы идите, - махнула Маринка. – Я догоню.

Я поняла, что ей надо уединиться в «гигиенической комнате» и пошагала на крыльцо корпуса в компании нового знакомого.

Дождь перестал, однако тучи все еще грозно нависали над городом, обещая продолжение излияний.

Переступая лужи, мы встали поодаль от крыльца и закурили.

– Так вы вчера неплохо погудели? – заметила я.

– Да, было малехо, - качнул он головой и досадливо добавил: - Да! Трава дрянная попалась! У шаурмиста одного взяли, у турка. Буду знать теперь, что у него дуст – дерьмо.

Тяжела жизнь студента! Я промолчала, не имея ни малейшего желания сейчас критиковать даже мысленно едва знакомого человека.

– А почему я тебя раньше не видел? – Глеб окинул меня взглядом с головы до пят, прищурившись и затягиваясь сигаретой.

– Да я такие заведения не посещаю, - честно призналась я.

– Что так?

– Учусь. Хочу не с пустыми руками универ окончить. А потом и о кандидатской подумаю.

– Да ладно! – искренне изумился парень, но без особого одобрения.

– Да-да!
– улыбнулась я. – Есть в мире еще и другие интересы, кроме ночных рейдов на пивбар!

– Так ты что, уже и диссертацию готовишь?

– Нет, конечно! – рассмеялась я. – Кто ж меня допустит без диплома?

– А с нами не хочешь сегодня в клуб? – предложил Глеб.

– Не могу, работы невпроворот.

– Ну смотри. Если передумаешь - не робей, иди с нами.

– Буду иметь в виду, - подытожила я, не желая ничего ни обещать, ни отказываться напрямую. – Ты на каком курсе?

– Я на пятом, только на финансах.

– Как же вас с Маринкой судьба свела?

– На площади, на концерте. Мы всем курсом ходили… Да что там – всем универом! С ней как-то в толпе разговорились – шебутная девка оказалась, веселая, вот и подружились. С ней перебрасываться гадостями прикольно: она мне, знаешь, как сестра, которой у меня никогда не было, - он рассмеялся. – И которой никогда не хотел!

Я улыбнулась скорее из вежливости. Да, Маринка – она и впрямь не простого характера человек: с ней то весело, то невыносимо тошно от ее периодически проявляющегося желания распалить какой-нибудь конфликт. Хотя, живя в одной квартире столько времени, мы уже как-то «притерлись».

За время отсутствия Марины я выяснила, что у Глеба родители – врачи: мама известный в городе стоматолог, папа – отличный хирург. Сам Глеб, по его словам, «подрабатывал», но где – не сказал. Я и допытываться не стала. Мне-то что?

Одним словом, паренек оказался «мажором среднего разлива». Ездил на купленной недавно «четырнадцатой», деньги на которую – если верить его словам – он заработал сам, балбесничал на лекциях, а по вечерам прожигал в барах свою молодость и отцовские деньги.

Под двойным натиском Маришки и Глеба я стала все-таки ходить с ними в клуб или в бар, на футбол или на концерт какой-нибудь музыкальной группы, - но очень редко: два-три раза в месяц. Мне этого хватало, чтобы немного отдохнуть, и было недостаточно, чтобы втянуться в их образ жизни. Поэтому я общалась с Глебом только на переменах между парами, отдавая предпочтение все же учебе, а не гуляньям.