Любовь нечаянно нагрянет

— Александр Петрович! Верните моего Маркиза!

Вот тебе и супер звукоизоляция.

Вопли Эммы Карловны, наверняка, слышно даже на парковке.

Кое-как успокоив пожилую соседку, Громов рванул на жалобное «М-я-я-у» из ванной. Залетел и обомлел узрев в руке Димочки свою электрическую бритву, а на макушке кота приличную проплешину.

— Дима! — рявкнул он, — Ты, что с Маркизом сделал?

Мальчик невозмутимо поведал:

— Крутого чувака. Хочешь, я и тебя крутым сделаю?

Мужчина выпал в осадок, а Дима, как ни в чем не бывало, подхватил, находившееся в полуобморочном состоянии животное под мышку и потопал возвращать его хозяйке.

— Хороший у вас котик, бабушка.

Вечно молодившаяся Эмма Карловна похоже потеряла дар речи. Только беспомощно хлопала накладными ресницами и то открывала, то закрывала ярко накрашенный рот.

Лекс приготовился к очередной порции криков, как из-за спины соседки показалась очень знакомая рыжая макушка.

— Здравствуйте! — задорно улыбнулась Ритка, и у Лекса от сердца отлегло, — У вас гости?

— Да, — чуть откашлявшись отвечает он, — Катя попросила за детишками приглядеть. А Эмма Карловна уже уходит.

Тут кошатница выходит их ступора и грозно рычит:

— Вы что с моим Маркизиком сделали? — трясет перед носом мужчины обезумевшим котом, — Как нам теперь на выставке выступать. Он у меня, между прочим, всегда призовые места занимает. Нас теперь выгонят с позором.

Честно? Громов уже собирался втянуть Ритку внутрь и просто нахамив соседке, захлопнуть перед ее носом дверь, но снова вмешалась рыжуля, мягко придержав его за локоть.

— Как интересно! — восторженно воскликнула я, — Знаете, я кошачий парикмахер. Давайте я вашему Маркизу эксклюзивную стрижку сделаю. Длинная шерсть уже не модно в этом сезоне.

Эмма Карловна заметно оживилась и заинтересованно посмотрела на Ритку.

— Вы думаете? Я планировала сделать Маркизу укладку, жаль состригать длину.

— Укладка — это прошлый век. Давайте я к вам зайду вечером, и мы подберем для вашего Маркиза идеальный образ? Меня, кстати, Маргарита зовут.

Эмма Карловна неожиданно улыбнулась и жеманно подала девушке руку.

— Хорошо. Мы с Маркизиком будем ждать вас к шести вечера.

С этими словами она с самым что есть царским видом кивнула Лексу на прощание и словно каравелла поплыла в свою картину.

Едва захлопнулась соседняя дверь, Лекс шепотом спросил:

— Рит, а ты правда кошек стричь умеешь?

— Я и вышивать, и на машинке…, – лукаво стрельнула глазками она и принюхалась, — А чем это у вас пахнет. Что-то горит?

Где-то часа через два, наконец, заявилась довольная, как стадо слонов Катя.

— У тебя все нормально? — подозрительно смотрит на чересчур спокойного Лекса.

Тот в заляпанной какой-то краской футболке, лохматый и сияющий, будто начищенный медный тазик жует одуряюще пухнущую выпечку и отвечает с набитым ртом:

— Отлично! Никто не подрался, ничего не сжег и даже не устроил потоп.

Лицо Кати удивленно вытянулось.

Шеф от нервов…того…умом тронулся?

— Киря! Дима! — зычно позвала она, и буквально через несколько секунд ее снесли два нечто, отдаленно похожих на ее детей и перемазанных все в ту же яркую краску.

— Чем вы тут занимаетесь? — изумленно осматривая чад, спрашивает она, а они гордо выдают:

— Помогаем Рите печь пирожки и дяде Саше красить стену.

— Правда?! — округляет глаза она, — И где же эта ваша Рита?

— Там! Там! — пищит Киря, — Пойдем скорее, познакомишься. Она клёвая!

Катька покосилась на Громова и многозначительно поиграла бровями:

— Все интереснее и интереснее.

На кухне она обнаружила миниатюрную симпатичную девушку в смешном джинсовом комбинезоне, словно с чужого плеча и пышным рыжим хвостом на голове. Увидев Катю, девчушка заулыбалась — прямо солнышко.

— Здравствуйте! Вот, значит, кому наш Александр Петрович спихнул моих извергов.

— У вас замечательные дети, — ответило это чудо.

Помощница метнула одобрительный взгляд в сторону Громова, и тот отчего-то почувствовал некую гордость.

Девушки познакомились и уселись пить чай, а Громов снова отправился изводить монстра с обоев яркой оранжевой краской. Мальчишки остались с Катей, а мужчина наедине со своими противоречивыми мыслями.

Его неудержимо тянуло к ней. Такой живой, улыбчивой, манящей.

Она словно глоток свежего воздуха после длительного заточения.

Умом Громов понимал, что они слишком разные.

Она оптимистичная студентка, у которой вся жизнь впереди и на ее пути обязательно попадется блестящий молодой человек, что оценит по достоинству такое сокровище. Последняя мысль неприятно цапнула в душе.

Разве сам он, когда-то не был таким же. Молодым, перспективным и жизнерадостным.

Одна мысль зацепилась за другую.

И отчего он рассуждает так, будто его жизнь уже кончилась? Тридцать лет это не такой уж и большой возраст.

Или всему виной проблемы и постылые обязательства, коими блестящий бизнесмен Громов окружил себя во всех сторон так, что и задохнуться в пору?

Он украдкой наблюдает, как Ритка машинально, поправляет выбившийся локон и просто до одури снова хотел пропустить между пальцев шелк этих невероятно красивых волос.

Как тогда…у подъезда…

Минутный порыв, и вот она в его руках, такая податливая, испуганно взирающая своими большими глазищами.

Смешная девчонка с добрым сердцем и мягкими, нежными губами…

Мысли помимо воли уходят в горизонтальную плоскость, становясь все более откровенными.

Кто бы мог подумать, что Громов вообще может мечтать о подобном. Он не из тех мужчин, которые придаю сексу слишком больше значение в жизни. Да он хорош сам по себе, но не настолько, чтобы заводиться вот так — с пол оборота лишь глядя на то, как она неосознанно трет пальцем губы.

Он бы сейчас с удовольствие заменил палец своим ртом, касаясь почти так же…

С нежность…с трепетом…со сбившимся дыханием…