Любовь очень зла

Здесь, в этом доме убили моего мужа, здесь со мной происходили малообъяснимые вещи и все-таки это был мой дом.

Ложиться не имело смысла, спать не хотелось и я пошла на кухню пить кофе. Где-то в половине десятого зазвонил телефон, я сняла трубку с большой неохотой, день не предвещал хороших новостей. Это был Сережа.

— Когда ты ушла? — спросил он.

— Я не смотрела на часы. Не хотела, чтобы твои соседи обратили внимание на мою машину.

— Я мог бы проводить тебя.

— Только до двери…

— Пусть так, но это лучше, чем проснуться и не увидеть тебя рядом. Как ты себя чувствуешь? — Вопрос показался мне забавным. В самом деле, как я себя чувствую?

— Отлично.

— Твоей иронии я не заслужил, — обиделся Сергей. «Тогда какого черта спрашивал?»

— Извини, — привычно ответила я.

— Когда увидимся?

— Не знаю. Как только появятся новости, я тебе позвоню.

Мы торопливо простились, я отложила трубку и уставилась в окно, мое состояние можно было определить одним словом: ожидание. Я ждала без особого страха, даже не особенно волнуясь, не желая гадать, что принесет мне этот день.

Я увидела, как к воротам подъехало такси и появилась Жанна, и поспешила в холл. Подруга выглядела неважно.

— Я не спала всю ночь, — сказала она, — все думала о нашем телефонном разговоре. Хотела позвонить, но испугалась…

— Чего? — удивилась я.

— Что ты бросишь трубку, не захочешь выслушать. Решила дождаться утра и приехать.

— Идем выпьем кофе.

Жанна устроилась в кресле и закурила, руки дрожали, а я почувствовала неожиданное отвращение и к этой женщине, и к ее дрожащим рукам, попыталась урезонить себя, но смотреть на Жанну не хотелось, и я занялась приготовлением завтрака, стоя к ней спиной.

— Есть новости о Владимире Павловиче?

— Что? А… не знаю. Мне никто больше не звонил. А у тебя были из милиции?

— С какой стати? — пожала я плечами. — У него есть и другие родственники.

— Но… — Жанна запнулась и в кухне повисло молчание, не тягостное, нет, раньше я бы не обратила на это внимания, а теперь механически отметила: «мы молчим, точно собираемся с силами». — Возможно я выбрала не самое удачное время, — вздохнула Жанна, — но меня беспокоит… я всю ночь думала об этом. Тебе стоит присмотреться к Гаевскому. Все твои неприятности начались в тот момент, когда он появился в твоей жизни.

— На самом деле они начались раньше, — усмехнулась я. — В тот день, когда я узнала, что мой муж мне изменяет.

— Он не изменял тебе, — хмуро заявила Жанна.

— Откуда тебе знать такие вещи?

— Я… мы говорили с ним об этом.

— Мы с ним тоже говорили, ну и что?

— Я ему верю.

— А я нет.

Я собрала на стол, теперь мы сидели напротив и избежать взгляда друг друга уже не могли.

— Ты была его любовницей? — спросила я. Лицо Жанны пошло красными пятнами, на мгновение я решила, что она сейчас набросится на меня, но ответила она вопреки ожиданиям совершенно спокойно:

— Нет. Тебе не понять. Когда работаешь с человеком бок о бок, день за днем, открываешь для себя какие-то новые черты его характера…

— Ты влюбилась, — кивнула я, не очень настроенная слушать чужие откровения.

— Это смешно? — с вызовом спросила Жанна.

— Нет. Я ведь тоже когда-то его любила, — пожала я плечами.

— Сомневаюсь, — заявила она и посмотрела мне прямо в глаза, длилось это недолго, взгляд она отвела и как-то вся сникла. — Вы не подходили друг другу. Он страдал. Я же видела. Вы просто мучили друг друга.

— Извини, все это не очень интересно, — заметила я. — Особенно теперь, когда Виктора уже нет.

— Я просто хочу объяснить. Это было только один раз. Гаевский узнал от Шермана? Как этот сукин сын умудрился меня высмотреть? Вот уж поистине глаз-алмаз. Мы были вместе три дня и поняли, какой это было ошибкой. Виктор любил тебя и нужна ему только ты, он был просто не способен говорить еще о чем-то… Это оказалось очень мучительно, в общем, я получила по заслугам. Мы извинились друг перед другом и попытались забыть о случившемся. Вот и все.

— А когда Виктор погиб, ты решила, что я виновница его смерти?

Если и не сама убила, то все равно виновата. Не скандалила бы с мужем, сидела дома и он остался бы жив.

— Я уже смирилась с тем, что мы никогда не будем вместе.

Постой… — Жанна даже слегка приподнялась с кресла. — Ты что же думаешь, это я… я каким-то образом… Ты в самом деле так думаешь?

— Мы довольно долго были подругами, — разливая кофе, сказала я. — Так что давай говорить откровенно. Дурацкие розы твоя затея?

— Ты… Лиличка, ты что? Я же люблю тебя. Ты думаешь, я бы могла? Господи, ты не смеешь так думать.

— Давай без причитаний. Да или нет?

— Нет, — глядя мне в глаза, ответила она.

— И не знаешь, кто бы это мог быть?

— Нет.

— Жаль. — Я вздохнула, а Жанна нахмурилась.

— Жаль?

— Конечно. Одной тайной было бы меньше. Осточертели мне тайны.

— Иногда я думаю, что ты совершенно бесчувственная.

Она поднялась и направилась к двери, останавливать ее мне совершенно не хотелось.

* * *

В тот же день пришлось встретиться со следователем. Мне позвонили и суровым тоном потребовали прибыть по весьма важному делу, по какому, объяснить не пожелали. Я прибыла и имела долгую беседу с молодым человеком, который без конца шмыгал носом, а смотрел на меня так, точно ожидал подарка.

Потом появился мужчина постарше, представиться не пожелал и задал те же вопросы, что до него задавал молодой. Врать, что Владимир Павлович накануне ко мне не заезжал, было бы глупостью, и я рассказала все в мельчайших деталях о его визите, нелепом звонке и его поспешном уходе в прескверном расположении духа.

— Значит, кто-то воспользовавшись вашим именем, назначил ему встречу в вашем доме? — повеселел молодой, тот что постарше, напротив, на глазах мрачнел.

— Выходит, что так, — пожала я плечами.

— Как вы думаете, зачем это было нужно?

— Понятия не имею.

— В котором часу он от вас уехал?

— В доме он пробыл минут десять, значит где-то около полуночи.

— А точнее?

— Без пятнадцати двенадцать, я думаю. Он приехал в половине двенадцатого, пробили часы и через пару минут он позвонил.