Любовь опаснее меча (Наследник Алвисида - 1)

Чтоб снова продолжать единоборство.

Одна лишь смерть конец ему положит."

"Песнь о Роланде"

То ли чародеи и маги, которым сегодня предстояло состязаться в своем искусстве, расстарались, то ли сам Господь Бог заинтересовался предстоящим турниром, но небо было идеально чистым, без единого облачка. Дул легкий ветер, навевая прохладу. Погода словно делала все от нее зависящее, чтобы рыцарям было удобнее показывать чудеса ловкости, храбрости и мастерства.

С раннего утра к ристалищу близ Роквуда стали сходиться люди. Сперва те, кто победнее, чтобы занять бесплатные места получше, потом горожане, который за места могли заплатить. Знатные рыцари и дамы о таких пустяках не беспокоились - их ложи на двух огромных трибунах, расположенных друг против друга по длинным сторонам боевого поля не займет никто без риска для здоровья.

Сэр Отлак, как истинный рыцарь прибыл на турнир с самого раннего утра, приняв лишь легкий завтрак. Но в свою ложу, расположенную на почетном месте неподалеку от королевской (всего через три), отнюдь не торопился.

Вместе с Мориансом он бродил между шатров, в которых готовились к поединкам рыцари, встречал знакомых и радостно обнимался, либо холодно раскланивался. Зашел в шатер, где готовился к турниру его старший сын, тщательно осмотрел его экипировку, тоном знатока посоветовал взять другой щит - чуть меньших размеров, зато легче. Проверил также доспехи и упряжь лошади Педивера - на прошлом турнире, если бы не зоркий глаз графа, заметившего прохудившийся ремень, быть бы сэру Педиверу на зеленой, помятой копытами, траве ристалища.

– Ты уверен, что хочешь сразиться именно с Гловером? последний раз спросил граф, который несколько волновался за исход поединка.
– Он самый сильный из всех шестерых.

– Отец, но ведь ты же сам всегда выбирал самого сильного противника, - ответил сын.

– Но может быть, не в первом заходе. Пусть он сперва встретится с двумя-тремя, чуть подустанет...

– Отец, ты же не ждешь, что я соглашусь с твоими доводами? резонно заметил Педивер.

Сэр Отлак сердечно обнял сына. Он гордился им.

– Удачи тебе, Педивер, - сказал граф и вышел из шатра.

Неподалеку прогуливался барон Ансеис, уже в доспехах, но без шлема. Один его оруженосец держал под уздцы полностью готового коня и шлем француза с ярким красным плюмажем, второй разложил на траве десяток длинных турнирных копий из ломкой пихты и с трезубчатыми коронками, вместо острых боевых наконечников.

– Вы уже готовы, барон?
– удивился сэр Отлак.

– Я всегда готов, - пожал тот плечами.

– Вы хотите принять участие в первом же бою?

– А разве достойно рыцаря ждать, пока другие ослабят противника и биться с уставшим?

– Достойный ответ, - с восхищением сказал граф. Хотя сам всегда поступал именно так, и так же поступает теперь его сын. Но, может быть, граф не ожидал этого от утонченного француза?

– Говорят, где-то неподалеку содержится пленный дракон, вы не знаете где?
– поинтересовался барон Ансеис.
– Мне любопытно взглянуть.

– Можем прогуляться, время еще есть, - ответил граф.
– Это совсем неподалеку.

Когда они проходили мимо очередного шатра, через откинутый полог граф увидел Селиванта, сидящего на простом походном стуле. Оруженосец застегивал принцу доспехи. Рядом стоял Пенландрис и что-то ему советовал. Как и все последние дни Селивант был хмур и казался безучастным к окружающему миру. "Пошли ему Господи удачу!" - вновь подумал Отлак. Хотя и к сэру Ричарду он не испытывал никаких неприятных чувств, сейчас графу хотелось, чтобы победа досталась Селиванту - он сам не смог бы объяснить почему.

– О-о, достойнейший граф Маридунский! Умереть мне от жажды, если я не рад тебя видеть в добром здравии!
– услышал Отлак восторженный возглас и обернулся.

К ним шел рыжеволосый гигант в сверкающих латах, так же как и француз пока без шлема. Он простер руки по направлению к старому другу, но граф ловко отклонился от стальных объятий графа Камулодунского.

– Познакомьтесь, - поздоровавшись сказал Отлак.
– Барон Ансеис, пэр Франции. Сэр Гловер, граф Камулодунский.

Оба рыцаря учтиво поклонились друг другу.

– Это, правда, бычья требуха, что Педивер собирается принять мой вызов в первом же заходе?
– обратился Гловер к Отлаку.

– А ты удивлен?

– Да нет, порази меня гром, если вру! Весь в папашу! Надеюсь, бычья требуха, что он не решится выбрать боевое оружие!

– Да, я просил его драться турнирными копьями. Я еще хочу посидеть с тобой на пиру!

– Ах ты, старый хитрый тигр!
– Гловер добродушно расхохотался и дружески хлопнул Отлака по плечу.
– Да пошлют господь, древние боги и все черти подземные удачу твоему сыну, раз он решил оказаться на траве. Удача ему оч-чень понадобится.

– Удача понадобится тебе, благородный сэр Гловер, - с дружеской улыбкой сказал Отлак.

– Ну-ну, бычья требуха! Это мы вечером на пиру обсудим. До встречи!

– Превосходный боец, - сказал Отлак французу, глядя вслед удаляющемуся гиганту.
– Такого ох как непросто выбить из седла. Морианс, - граф снял с пальца массивный перстень, сквозь золотую решетчатую накладку едва виден был, скорее угадывался, какой-то камень.
– Отнеси мой перстень Педиверу, пусть наденет перед боем. Он пояснил французу: - Это наш фамильный талисман, достался от одного из предков, сэра Алана Сидморта, передается из поколения в поколения и охраняет наш род. Пусть сегодня талисман помогает Педиверу.

– Обычно такие гиганты, как этот достойнейший рыцарь, легче всего слетают с коня, если ударить точно, - заметил француз.

– Вы правы. Но Гловер превосходно держится в седле. Кому это знать, как не мне - я пять раз встречался с ним на турнирах. Первый раз, когда я был в зачинщиках турнира, а он еще безусым, только что посвященным рыцарем.

– И каковы итоги?
– учтиво осведомился барон Ансеис.

– Три раза побеждал я, потом он сумел-таки вышибить меня из седла. Пятый наш поединок закончился ничьей - мы трижды преломили копья, но одолеть друг друга не смогли.

Дракон содержался в обширном каменном загоне за холмом неподалеку от ристалища. Все любопытствующие могли по пологой лестнице взойти на поражающую воображение каменную стену, возведенную еще в незапамятные времена до Великой Потери Памяти. Ворота из огромных дубовых стволов надежно закрывали выход. Но дракону все равно было не выбраться из загона - многотонные валуны были цепями привязаны через проколотые в перепонках дыры к крыльям и мощному хвосту. Хотя дракон не мог свободно передвигаться и тем более взлететь, он был опасным соперником - пламя из ноздрей и пасти обжигало, а удар лапой мог расплющить рыцаря в доспехах вместе с боевым конем. Дракон был из породы чешуйчатых, двадцати пяти-тридцати ярдов в длину - если считать от морды до кончика длинного, покрытого роговыми боевыми наростами, хвоста.