Любовь опаснее меча (Наследник Алвисида - 1)

– Я вынужден был задержаться, принц. Произошли неприятности Вольфангер убит.

– Что?
– воскликнул черный рыцарь. Он огляделся - не подслушивает ли кто. Но в шатре переодевался он один и рядом никого не было чужих, оруженосец же и слуги находились на почтительном расстоянии. Но рыцарь все равно сделал им знак отойти еще дальше. Что произошло, герцог?
– требовательно спросил он у чародея.

– Роковая случайность, - неохотно ответил тот.
– Вольфангер захотел поразвлечься, а может у него были другие причины, но он поймал трех девиц из озера - дочерей тамошнего озерного царя. На беду появился отряд сына местного сеньора. Кстати - младший сын Отлака, брат вон того, - чародей кивнул в сторону ристалища. Никакой опасности Вольфангер не ожидал, с ним был отряд наших друзей, да и целая армия скрывалась в лесах. Но как я понял, неизвестные бойцы, с которыми был кто-то владеющий магией - и неплохо владеющий - пришли неожиданно на помощь мальчишке. Вольфангер поздно решил перевоплощаться, в момент преображения сын Отлака вонзил в него меч. Жалкие мгновения Вольфангер был уязвим и юнец умудрился достать его именно в эти мгновения. Увы. Но смею вас заверить, принц, на наших планах это никак не отразится.

– Этот мальчишка...

– Уррий Сидморт. Это наша забота, принц. Всему свое время.

– Мы предполагаем, что наследник Пендрагона на воспитании у Отлака.

Колдун внимательно посмотрел на собеседника.

– И...

– Да, я распорядился. Отборный отряд уже скачет к Рэдвэллу, замку Отлака.

Маршалы подошли к герольду-церемониймейстеру и сообщили ему свое решение. Торжественно прозвучали трубы. Герольд-церемониймейстер выехал на середину ристалища и громко провозгласил:

– Благородный сэр Гловер, граф Камулодунский и благородный сэр Педивер Сидморт трижды сошлись в честном поединке. И трижды никто из них не смог одолеть противника. Оба признаются победителями. Сэр Педивер Сидморт может вызвать на бой любого другого зачинщика турнира.

Граф Маридунский облегченно вздохнул и довольно улыбнулся. Он и не надеялся на победу сына - он прекрасно знал силу Гловера.

– Превосходно, благородный бой и украшение турнира, - похлопал в ладоши верховный король.
– Пожалуй, - обратился он к герцогу Вольдемару, - такой результат самый справедливый. Вряд ли Гловеру найдется еще достойный соперник, а так как Ковердэйл, к сожалению, выбыл из турнира, то скорее всего победителем станет именно граф Камулодунский. Я доволен.
– Король улыбнулся нарядно одетой принцессе, сидевшей на специальном удобном кресле слева от отца. Ты станешь сегодня королевой турнира, как я и обещал тебе, крошка моя.

Оруженосцы пятерых зачинщиков вновь вынесли щиты господ на середину поля. Пять рыцарей, среди которых был и отважный барон Ансеис подъехали и выбрали себе противников. Сэр Педивер решил не вызывать больше никого - он доказал свое бесстрашие и силу, сразившись с самим сэром Гловером. И проявит мужество завтра, в общем бою.

Вновь протрубили герольды, вновь послышались призывы к щедрости, вновь с трибун, где сидели знатные господа, полетели золотые монеты. Щиты убрали, десять достойных рыцарей приготовились к поединку. Как различны были мысли их в этот ответственный момент! От спокойной собранности барона Ансеиса, от нетерпения и неуверенности в исходе поединка вызвавших зачинщиков рыцарей, до желания покрасоваться перед дамой сердца и обидой за поражение от французского барона (имя которого уже запомнили все) одного из лучшей рыцарей Британии. Сэр Хьюс Ганский, которому сейчас предстояло биться с Ансеисом был переполнен желанием отомстить за поражение товарища, сэр Хьюс не сомневался в победе и думал как бы сразить француза покрасивее. Сэр Гловер посмотрел на вызвавшего его рыцаря, усмехнулся и принялся размышлять: как насчет его клятвы, ведь он не побежден Педивером значит и не обязан выполнять глупый обет, в горячке данный самому себе. Но этого-то соперника, который и копье взять правильно не умеет, он сразит!

И под бурные крики зрителей сразил! Пятеро рыцарей упали на землю. Пятеро победителей, поклонились трибунам - четыре зачинщика турнира и барон Ансеис.

– Проклятье!
– в сердцах стукнул кулаком о подлокотник кресла верховный король. Он был восхищен мастерством Ансеиса, но горечь за поражение уже второго любимца была сильнее.
– Да кто он такой, этот французский барон? Вольдемар, вы никогда не слышали прежде этого имени?

В третей ложе справа от королевской за турниром следили не менее внимательно. Сэр Педивер присоединился к отцу, едва сняв доспехи, он был еще разгорячен прошедшим боем. Морианс встретил брата, как настоящего героя.

– Однако, - удивленно промолвил Пенландрис.
– Не ожидал от изящного барона такой прыти. Я рад за него.

– Он точно бьет в цель, - ответил Отлак.
– Не сила удара определяет победу, а точность. У барона верный глаз.

– Но и рука крепкая, согласись.

– Да, такой опасен в бою. Не хотел бы я видеть его сквозь забрало, мчащегося прямо на меня.

"Какой мужчина!
– восхищенно подумала Аннаура.
– Как держится в седле!" Она повернулась к служанке:

– Фиона, узнай с кем прибыл этот благородный французский рыцарь. Гость он кого-нибудь из наших рыцарей или путешествует один?

Черный рыцарь на холме у шатра выругался.

– Если так пойдет дальше, - мрачно сказал ему чародей, - до вас, принц, очередь не дойдет.

– Черт раздери, я собирался поразить этих бриттов насмерть, а вот уже двое из них ушли от моего копья, отделавшись лишь ушибами! Французу кто-нибудь помогает?

Чародей закрыл глаза, словно прислушиваясь к внутренним ощущениям.

– Нет, - наконец ответил он.
– На турнире только один сильный маг, второго тайлора, остальные - шантрапа, я выведу их из строя сегодня всех разом и окончательно. Чтобы не путались под ногами. Правда, если здесь присутствует тайлорс мне его никак не обнаружить, пока он сам не воспользуется магией. И то я смогу не почувствовать этого. Но тайлорсов в мире единицы, их не интересуют такие пустяки, как рыцарские турниры, вероятность, что кто-нибудь вмешается в наши планы ничтожно мала. А этому французу не помогает никто, я ручаюсь. Просто крепкая рука и отменный глаз.

– Да, он отличный боец. Но бьется тупым оружием! Ты уверен, что он не владеет магией?

– Да. Любой самый задрипанный маг защищает свои мысли. Мысли барона я могу прочитать. Он разгорячен боем и думает: сейчас сменить ему коня и доспехи или после следующего поединка.

– А мысли Пендрагона ты можешь узнать с такой же легкостью?

– Я прочувствую мысли любого человека, если он в пределах прямой видимости, - ответил чародей.
– Король думает о том, что обещал дочери титул королевы красоты на этом турнире, и если победит любой из зачинщиков, то тогда так оно и будет. Поэтому король страстно желает победы Гловеру.

– Победителем турнира буду я. С твоей помощью, герцог, разумеется. И выберу принцессу королевой красоты, спасибо, что сказал. Однако, если ты так легко узнал мыли Пендрагона почему бы тебе не узнать где он прячет наследника?

– Пойди, задай ему любой вопрос об этом. Он подумает, а я узнаю. Сейчас его думы далеки от сына. Я же могу прочувствовать мысли, лишь видя человека. Если он вспомнит о сыне сегодня, а я буду в этом момент следить за ним, то дам ответ. Но это весьма затруднительно.

– Может быть имеет смысл на пиру невзначай завести об этом речь?

– Возможно, - пожал плечами чародей.
– Но вероятно, что о местонахождении сына он и сам не знает. Но попробовать не мешает.

Сэр Хьюс уныло прошел за ограждения. Там, облокотившись на перила, стоял сэр Ковердэйл - без шлема, с серым лицом. Он хотел в шатре отсидеться и привыкнуть к позору поражения, но желание посмотреть, как его товарищ поразит обидчика пересилило. Сэр Хьюс виновато развел руками - мол, не получилось, хотя приложил все силы, противник сильнее.

Сэр Ковердэйл невесело улыбнулся.

Герольды торжественно провозгласили имена победителей второго раунда. И прокричали имена еще троих смельчаков, присоединяющихся к французскому барону.

Сэр Гловер страстно желал, чтобы француз сразился теперь именно с ним. Но не зачинщики выбирают противников. А барон вновь подъехал к щитам последним - ему оставалось лишь ткнуть обратным концом копья в щит сэра Блэкмора. Когда огромный рыцарь (крупнее даже самого Гловера, или, точнее толще, если судить по бочкообразным доспехам, коснулся графского щита, Гловер лишь вздохнул и посмотрел внимательнее - не острым ли концом гигант коснулся его щита. Но нет - тупым. "Ох и грохота-то будет, когда этот громила свалится с коня, бычья требуха!
– процедил Гловер оруженосцу.
– Не оглохнуть бы!".