Любовь по-испански

будущее.

Теперь я знаю будущее. Оно будет построено не на случайности, а на выборе. Если

я верну Веру в Испанию, у нас будет совсем другая жизнь. Те же проблемы, с которыми

мы сталкиваемся, могут поджидать нас там, в кустах. Возможно, не в лице Карлоса Круза, а кого-нибудь другого. Но я буду знать, что ее не могут у меня отнять. Я могу встретиться

с любой проблемой, пока она на моей стороне.

Когда самолет приземляется в Ванкувере, я достаю свой телефон и адрес ее матери, затем выхожу под палящее солнце. Это почти как если бы Ванкувер и Мадрид поменялись

сентябрем. Такое явление наталкивает на мысль, что жара и солнце следуют за Верой, как

и я.

Я шлю ей сообщение, пока жду такси. Сейчас полдень и ей непривычно слышать

меня в такое время.

Чем занимаешься? — пишу я.

Я уже еду в такси, когда получаю от нее ответ:

Мерси с задротом пришли на ланч, так что я прячусь в своей комнате. Как

ты, малыш? Прошлой ночью мне приснился сон о тебе. Это расстроило меня утром,

потому что я поняла, что это был всего лишь сон.

Я не смог сдержать появившуюся на моем лице улыбку. Это и чувствовалось, как

сон, учитывая, что этого не должного было происходить, но вот он я, на ее земле, в ее

часовом поясе, под ее солнцем и небом.

Иногда сны становятся явью — пишу ей ответ, закусывая свою губу.

Вера: Я знаю, что это так. Если бы было наоборот — я бы тебя не встретила.

При прочтении мое сердце трепещет, и я делаю глубокий вдох. Теперь мои нервы, оживляясь, образуют узел у меня в животе. Это хороший узел, поддерживающий

энтузиазм и дарящий обещания.

Матео: Если бы со своего места ты могла увидеть звезды, ты бы хотела

загадать желание на падающую звезду? Какое это было бы желание?

Проходит немного времени, прежде, чем она отвечает:

Ты. Я смотрю на звезды каждую ночь и загадываю тебя снова и снова.

Матео: У тебя есть я.

Вера: Я знаю. Но тебя нет здесь. Все по-другому без тебя.

Матео: То есть, твое самое большое желание состоит в том, чтобы я казался

у твоей двери и снова вскружил тебе голову?

Вера: Ты уже вскружил мне голову. Ты сделал это в день нашей встречи, и я до

сих пор в том же состоянии.

Вера никогда не пишет так эмоционально, так что читать это мне грустно. Я даже

не могу представить, как бы я читал это в одиночестве в Мадриде, зная, как долго еще мне

нужно было ждать.

Дом ее матери находится не слишком далеко от аэропорта и трафик на дороге в это

время лучше, чем в Мадриде. Совсем немного времени спустя такси подъезжает к

обочине.

Я прошу водителя остановиться дальше на несколько домов на случай, если кто-то

любопытный смотрит в окно. Деревья вдоль улицы все еще зеленые, только некоторые из

них уже начали желтеть, возвещая о начале осени. Я снимаю пиджак, почувствовав тепло, а потом замираю, увидев кое-кого, идущего по улице мне навстречу.

Это Джош, он идет с руками в карманах, голова опущена, слушает музыку. Он одет

во все черное: черные ботинки, черные джинсы, черная джинсовая куртка и на зеленой

улице он выделяется как черное пятно. Он поднимает голову один раз, прежде, чем

ступить на тропинку к дому, и когда он это делает, он дважды резко смотрит на меня, а

затем останавливается, как вкопанный.

Он снимает свои наушники и смотрит на меня в неверии.

— Матео? — спрашивает он недоверчиво.

Я слегка машу ему и улыбаюсь:

— Hola, Джош.

Я направляюсь к нему, а он все еще смотрит на меня широко раскрытыми глазами.

— Я, ах, — говорит он, его глаза мечутся к дому и назад. — Вера не говорила мне, что ты приезжаешь.

Я пожал плечами.

— Вера не знает об этом.

Теперь Джош улыбается.

— Чувак, — говорит он, — ты собираешься сделать ее гребаный год. Эй, рад тебя

видеть, мужик.

Он протягивает мне руку для пожатия. Я беру ее, но притягиваю его для быстрых

объятий. Он слегка выше меня, как и Вера достаточно высока для женщины. Хорошие

гены.

Когда объятия прекращаются, он не выглядит смущенным этим проявлением

благосклонности. Я забыл, что мужчины Северной Америки могут быть слегка забавными

в части физической стороны приветствия, и он – мужчина, который, я все еще надеюсь, однажды станет моим шурином.

— Я тоже рад тебя видеть, — отвечаю ему и на самом деле имею это в виду. Я

бросаю тревожный взгляд на дом. — Я недавно переписывался с ней. Твоя сестра и зять

дома, да?

Джош кривится.

— Ох, вероятно. Я только возвращаюсь домой с работы. — Он одаривает меня

ободряющей улыбкой и похлопывает по плечу. — Не волнуйся, я тебя прикрою.

Я знаю, что так он и сделает, но я все равно волнуюсь.

— Ну что ж, идем, давай нацепим улыбку на лицо моей сестры.

Он жестом указывает мне направление, и я иду по каменной дорожке к парадной

двери элегантного дома. Он дергает дверь, она не заперта и мы входим внутрь.

Голоса доносятся сверху из кухни. Я распознаю, что они принадлежат ее матери, сестре и глупому англичанину. Вера, похоже, действительно прячется в своей комнате.

Я сглатываю нервный комок. Я, блядь, взрослый человек, ради Христа, и я не

должен бояться ее семьи, но я испытываю приступ страха, готовясь противостоять людям, которым на меня наплевать, возможно, даже презирающим меня. Можно подумать, что