Любовь по науке, или на практику в другой мир

Над нашими головами смыкались кроны величественных деревьев майри с вкраплениями другой породы — похожих на ели (и серебристых, как майри) пиней.

— Между прочим, сомкнутость у них по шкале Ираута — все девяносто пять процентов, — рассказывать Баурель. Мы сгрудились вокруг него и с интересом слушали экскурсию. — Любезные адепты, как видите, есть где укрыться от непогоды, не везде майри растут разрозненно, как у нас на базе. Позволю себе напомнить — если кто-нибудь из вас не знал или забыл — подобное образование называется майро-пинейник вортангово-отрестанковый с мозаичным мохово-лишайниковым ярусом.

Мне все это дело напомнило наш березово-еловый лес, где внизу растет черника и вереск (тут как раз были похожие растения под ногами). Только вместо берез можно было наблюдать аналог сосны — майри.

Мхи и лишайники и вовсе были точно такие же, как наши, только серебристые и блестящие. Так что действительно очень похоже.

Густой «вортанжник», подобно нашему черничнику, был усеян спелыми темными ягодами. Он затруднял продвижение, потому что иной раз кто-нибудь не выдерживал, наклонялся (а то и садился на корточки!) и принимался есть ягоды. Я тоже не выдержала, сорвала несколько. Не черника, скорее малину напоминает, но просто шикарно!

Не выдержал и Гарон — наклонился, сорвал ягодку, красиво посмаковал. Нет, вот как он умудряется быть таким эффектным, мужественным и благородным, что бы ни делал?!

Милесса тоже неизменно нас сопровождала. Только, в отличие Гарона, который обычно стоял где-нибудь в сторонке, сложив руки на груди, как настоящий секьюрити, она держалась поближе к Гаю и слушала Бауреля. Иногда тихонько рассказывала нам что-то дополнительное — если дело касалось цветущих растений, ведь в них она разбиралась от рождения.

А время от времени они с Гаем бросали друг на друга влюбленные взгляды. Эх… Но дальше взглядов и прикосновений ладони, насколько я знала, у них пока не зашло.

— Любезные адепты, — коварно улыбнулся Баурель. — Сначала опишите объект исследования, а только потом ешьте его. Кстати, для несведущих позволю себе напомнить: магических свойств у вортанги нет. Кроме одного. Если отведать избыток, то ягоды эти просто магическим образом вызывают несварение желудка…

Некоторые адепты дернулись и резко перестали клевать ягоды с кустиков. А я порадовалась, что не набросилась на дивную ягоду, как обычно набрасывалась на чернику.

Отрестанковые всполохи, похожие на вкрапления вереска — показатели сухих повышений рельефа и песчаных участков в почве — украшали расстилающееся вдаль полотно вортанжника. Под кустиками прятался моховой ковер. Как и на Земле, ступая по нему, мне хотелось разуться, пройтись босиком, ощутить прикосновение серебристо-зеленых нитей. Лучше всего — вдвоем с Гароном. Держась за руки, вместе вдыхая невероятный аромат нагретого солнышком леса.

Эх, мечты-мечты…

В общем, было интересно, красиво, приятно на ощупь и, описав «майро-пинетник» совершенно не хотелось идти дальше — на обещанное знакомство с местным низинным болотом, что располагалось в пойме нашей речки.

Но Баурель очень скоро погнал нас туда, потому что именно там нас, оказывается, ждало первое практическое занятие. До этого мы ограничивались ознакомительными экскурсиями.

На болоте майри уже не росли. Только пинеи торчали то тут, то там, полулысые и одинокие. А если смотреть дальше — деревьев уже не было. Взгляд угадывал трясину, окруженную густой осокой. И такое унылое, почти земное болото, тянулось до самого берега реки.

Вглубь болота эльф нас не повел. Видимо, не хотел проводить спасательные работы по вытаскиванию хулиганов из трясины.

Остановился недалеко от границы болота и указал на плантацию белых цветов с пушистыми листиками. Росли они возле небольших ржавых ручейков, что прятались среди мха.

— Таубриция гарциналис, — сообщил Баурель. — В прошлом году адепты посадили ее здесь ради эксперимента. Прижилась, но, как вы должны знать, любезные адепты, таубриция должна расти не возле, а прямо в воде. Так что наши цветочки несколько обезвожены.

Приглядевшись, я заметила, что бело-звездчатая прелесть и верно была на последнем издыхании. Все нижние листья давно пожухли, а те, что наверху, растение опустило вниз, словно «повесило уши». Только звездочки цветов ярко сверкали, выглядывая из моховых кочек.

— Вам, любезные, придется их спасать. Итак, задание, — Баурель обвел нас лукавым взглядом. — Индивидуальное, так что спрятаться за спину товарища не получится. Выбираем себе кочку с цветочками и…

— Пересаживаем в ручей? — перебил его неугомонный (и не слишком воспитанный) Оли. — Так разве приживется?

— Если правильно пересаживать — приживется, — ответил Баурель. — Но это сложнее, расход магии намного больше. Позволю себе напомнить, что, занимаясь магико-ландшафтным проектированием, в большинстве случаев следует выбирать наименее магико-затратный вариант. Здесь легче изменить микро-русла ручейков, так что они затронут посадки. Делаем следующее, — Баурель присел на корточки возле одной из малюсеньких куртинок таубриции. — Направляем руку на ручеек, даем энергетический посыл, добиваемся, чтобы ручеек начал течь на поросль таубриции. Далее русло себе он сам проложит. Когда получилось — сообщаем воде живительную энергию, чтобы цветы прижились. У кого таубриция восстановит форму в течение четверти часа — получат зачет по этому заданию.

Тут я поникла, как листики у таубриции…

Это ведь настоящая магия! Всем моим «коллегам» она, видимо, не в новинку. А я-то ничего не умею!

— Магистр Баурель, но разве это не сложная стихийная магия? — спросила я у эльфа. — Мы ведь тут управляем водой, то есть стихией.

— Природная магия всегда тесно связана со стихийной, любезная адептка Мария, — улыбнулся Баурель.

— Но я… не владею ни той, ни другой, — пробубнила я. — Что мне-то делать? Давайте лопаточку. Новое русло попробую прокопать для ручейка. То есть решить задачу своими, земными, методами. Тогда мне тоже можно будет зачет получить?

Гарон на заднем плане расхохотался. Видимо, его умилила моя очередная выходка.

— Да будет тебе известно, любезная Мария, — продолжил улыбаться невозмутимый эльф, — что это очень простые приемы. И специально подобраны мной, чтобы ты тоже справилась. Или не справилась, но попробовала. И я рекомендую тебе попытаться сделать самостоятельно. Если не выйдет — подойду и буду учить индивидуально.

Ладно, я уже несколько раз убеждалась, что Баурель — гениальный преподаватель. Попробую.

Вслед за Гаем я выбрала небольшую куртинку на краю крошечной струйки ручейка.

— Это очень просто. Не бойся, если что — я за тебя сделаю, — шепнул мне Гай. — Никто не заметит, а ты зачет получишь.

— Тихо! — цыкнула на него я. — Спасибо, но дай я сама попробую. Я и верно ведь учиться хочу!

Гай сокрушенно покачал головой, что я отказываюсь от его помощи — то есть не даю возможности блеснуть его несравненными умениями отличника. А я посидела на корточках, помедитировала. Расположила руку, как бы обводя направление, в котором хочу перекинуть струйку.