Любовь по науке, или на практику в другой мир

— А что, это плохо? Отменить отбор?! — растерянно спросила я. Это ведь было почти признание… Почти. — Твои выкладки… были бы сразу доказаны! Без всяких дурацких конкурсов…

— А вот и не были бы! — рассмеялся он и слегка отстранился. — Вопрос с истинностью был бы не закрыт. Я искренне верю, что я прав. Но… я ученый, Маша. И ты тоже собираешься стать ученым. Значит, мы должны действовать честно, провести отбор, доказать на практике, что любовь души…

— Честно было бы следовать велениям своим души! Идти за любовью, которая живет в ней… Проклятье! — я опять отвернула лицо и потянула на себя руку. Но даже из самого нежного захвата дракона было не высвободиться. Снова захотелось плакать.

Ведь я опять показала, что хочу его признания. А он опять… не признался, хоть намекнул на этот раз так, что нужно быть деревяшкой, чтобы не понять.

Но, допустим, я и есть деревяшка! Глупая иномировая деревяшка, которой нужно говорить все прямо. Даже вот, например, «Я люблю тебя, Маша. Но отбор мы проведем, чтобы доказать нашу правоту мировой общественности» — подошло бы.

Так ведь нет, он не хочет говорить прямо! Ходит вокруг да около.

И Эксперимент ему явно дороже моих чувств.

Это осознание мелькнуло и… Я замерла, словно ударенная.

Все просто.

Ха! Признание? Да не нужно мне его признание!

Потому что признаваться ему не в чем. Если бы он любил меня, то я была бы для него важнее. Возможность быть со мной прямо сейчас была бы важнее любого Эксперимента. Любой возможности что-то там доказать мировой общественности. Возможности на практике убедиться в своей правоте. Важнее всего!

Может, я не умудренная жизнью драконица, но понимаю это. Такую простую вещь о любви я знаю. Ведь вот я бы… отменила отбор по одному его слову. С единственной целью — быть с ним…

А значит… значит, и не нужен мне этот Гарон. Хватит ждать. Хватит страдать. Хватит быть той самой дурой, чтоб влюбилась в эффектного дракона. У меня есть чувство собственного достоинства. И мозги тоже есть, что характерно.

Вечно набухавшие на глазах слезы высохли одним махом, и я снова потянула на себя руку. На этот раз — решительно, так что Гарону оставалось либо удерживать меня насильно, либо отпустить.

Он, понятное дело, отпустил. Не насильник же. А в темных глазах сверкнула тревога.

— Что случилось, Маша? — ласково спросил он.

— Ничего, — я снова поднялась на ноги и поглядела ему прямо в лицо. — Ничего страшного не случилось. Ты прав, магистр декан. Мы проведем отбор. Это будет честно. С моей стороны было глупо и неправильно ожидать от тебя романтичных слов. Во-первых, для них нет повода — это очевидно. А во-вторых, это действительно было бы нечестно по отношению к другим участникам. Была не права и приношу свои извинения. Благодарю за прогулку, — и обозначила что-то вроде «издевательского книксена».

— Маша, что случилось? — повторил Гарон. Теперь тревога в его глазах мне уже не чудилась. Он явно был обеспокоен происходящим.

— Повторяю — ничего. Я всего лишь разобралась в ситуации. И, да, кстати, я бы на твоем месте, магистр декан, не стала так уж рассчитывать на победу на отборе. Он действительно будет честным. И выиграет в нем тот, кто искренне меня любит. Кому я по-настоящему нужна. Доброй ночи!

Взмахнула юбкой (которая, как мы помним, к этому располагала) и пошла по дорожке.

— Маша, постой! — услышала я.

Обернулась:

— Не нужно меня провожать. Я прекрасно знаю дорогу. Ты охраняешь меня — благодарю — вот и охраняй на расстоянии. Для этого не требуется ходить под руку, как парочка, под лунным светом.

Бросила последний взгляд на Гарона и свернула на дорожку.

— Да стой же ты, Маша! — сзади послышались шаги. — Хорошо, если это так нужно…

Он нагнал меня, и я снова остановилась, ведь понимала, что убежать от дракона не получится. Что же…

— Если так нужно что? — прямо глядя ему в лицо, спросила я. — Признаться мне в любви?

Да, магистр декан, мне нравится называть все своими именами. И смущаться я больше не буду. Не из-за чего.

— Проклятье! Маша, да! Если тебе так нужно…

— Нет, не нужно! Не надо сейчас говорить красивых слов. Поздно. Я не поверю. Поверила бы в самом начале этого разговора. Теперь — нет. Магистр Гарон, как ты верно сказал, я — будущий ученый. И умею делать выводы. А если желаешь победить на отборе, то тебе придется доказать мне свои чувства, в которых ты не желаешь «признаваться» — по простой причине, что их просто не существует. Все, прошу оставить меня.

Понимая, что маска «королевы в изгнании» может слететь в любой момент (например, если он опять схватит меня за руку!), снова резко развернулась и пошла.

Не видела, но знала, что Гарон стоит на дорожке, сложил руки на груди и смотрит мне вслед. Может быть, даже с насмешкой.

Плевать.

И тут я то ли услышала, то ли придумала, произнесенное сквозь зубы:

— Я докажу.

***

Вот уж не знаю, что он собрался доказывать! Чувств-то у него ко мне настоящих нет!

Конечно, маска слетела с меня, стоило только избавиться от Гарона и пройти дальше по дорожке. Слезы потекли градом. Но я не остановилась. Так и шла, размазывая их по щекам.

И, разумеется, в голове заметалась куча мыслей. Например, что я слишком строго сужу о чувствах Гарона. В конечном счете, мы с ним знакомы без года неделю. С чего вдруг требовать от него любви? Когда вообще эта любовь могла развиться? Мы же говорили об истинных чувствах души, а не о быстрой влюбленности, которая может и за пару минут появиться! С первого, что называется, взгляда.

Вот он и хочет убедиться в процессе отбора, что чувства настоящие.

Другой мыслью было, что… Ах, может, он сам не понимает, как любит меня?! Или, подобно некоторым мужчинам, не знает, что со своей любовью делать. Как себя вести. Просто не умеет идти за чувствами. И мне следовало бы не обижаться на него, а научить…

Ерунда, конечно. Чему я там его научу, если в основном переживаю и рыдаю, а при нем не могу сдержаться достаточно, чтобы не выглядеть влюбленной дурочкой. И реванш, взятый мною в конце, не сглаживал до конца стыд, что я испытала во время беседы с ним.

Особенно противно было это его «если тебе так нужно…». Готов пойти навстречу молодой дурочке. И ведь я сама себя этой дурочкой выставила!

В общем, когда первая темная дорожка закончилась, я пришла к выводу, что если хочу сохранить хотя бы осколки своего сердца и чувства собственного достоинства, то мне следует вообще держаться подальше от Гарона. Вот пусть чего хочет делает! Доказывает мне что-то или не доказывает. А я буду принцессой и снежной королевой. И в отборе буду судить его по всей строгости!