Любовь по науке, или На практику в другой мир

Села на скамейку в полном молчании, он опустился рядом. И прежде любых моих фраз решительно спросил:

– Кто обидел мою Избранную?

– Да никто не обидел, все нормально! – я как-то не сразу сообразила, что истинность не даст мне укрыть от него мои переживания.

– Ты плакала. И твоя боль рвет мне сердце, – серьезно сказал дракон. – Я не могу этого так оставить.

Надо же, какой чуткий, подумалось мне. В очередной раз убеждаюсь, что Гарон преувеличивал степень его «дикости» при первой встрече.

– Спасибо, Гарвер, – сказала я искренне. – Если хочешь помочь, ответь мне на один вопрос.

Глава 27

Подозреваю, дракон намеревался разобраться, кто там меня обидел. Может, даже «бить морду» (кстати, этой «морде», глядишь, и на пользу пошло бы). Но моя просьба его переключила.

– Конечно, Избранная моя, любой вопрос! – кажется, даже обрадовался он.

– Скажи мне честно и серьезно, – вздохнула я. – Вот ты прилетел на мои эманации. И сразу был готов забрать какую-то неизвестную тебе девушку. А потом согласился на участие в отборе, который, уверена, тебе поперек горла…

Гарвер с усмешкой кивнул: мол, конечно, поперек.

– Неужели эта истинность так все меняет? Неужели ты готов терпеть всякие эти «лишения» ради… совершенно незнакомой тебе девушки?

Я вопросительно поглядела на него.

– Да, – спокойно ответил Гарвер. Это «да» прозвучало так решительно и красиво, а тон был такой хрипловато-бархатистый, что по телу пробежали легкие приятные мурашки. Никогда прежде не слышала такого восхитительного «да». – Встреча с Избранной меняет все. Да, я не знаю тебя – но хочу узнать. Ты не знаешь меня – но я буду только счастлив открыть тебе свою жизнь. Но и без этого – когда я вдруг ощутил твой «аромат», то все перевернулось. Даже моя свобода перестала казаться такой сладкой. Знаешь… – Гарвер, конечно, тоже был хитрым драконом, он доверительно наклонился ближе. За руку, правда, не стал брать, хоть я ощущала, что прикоснуться ко мне ему очень хочется. Просто кожей чувствовала это. – Уже достаточно давно я стал свободным драконом. Мне всегда не нравились условности и избыточные правила. А в сообществе драконов их сколько угодно! Все думают, что мы – своенравные, неукротимые. Что каждый живет по своему разумению. Как бы не так! Если ты хочешь быть частью единения своих собратьев, то должен подчиняться куче правил. А если хочешь быть не последним драконом в мире, то брать на себя обязанности по защите какой-нибудь территории. Как, например, ваш Гарон охраняет Академию и земли вокруг нее.

– Хм… – удивилась я. – А он их охраняет? У него такая обязанность?

– Конечно, – пожал плечами Гарвер. – Очень удобно устроился. Охраняет ту же территорию, на которой работает.

– Разве это плохо?

– Ему, думаю, очень даже хорошо, – усмехнулся дракон и быстро вернулся к прежней теме: – Но этот неукротимый огненный дух действительно живет в каждом из нас. И некоторые не хотят мириться с правилами и условностями. Желают свободы, чтобы взрезать небеса в вольном полете и строить свою жизнь, как заблагорассудится. Они уходят из сообщества собратьев и живут, где и как захотят. Свободные драконы. Я – один из них. Давным-давно я улетел в горы Бей-ан-Далил на другом конце континента, занял пещеру. Ради развлечения собрал коллекцию – у вас их называют сокровищницами драконов. И охранял ту местность, что сам определил себе. И моя свобода была для меня дороже всего. Я и в страшном сне не мог представить себе, что вернусь в какое-либо общество. Драконье, эльфийское или человеческое – неважно.

– Одиноко жил, наверное? Одичал немного? – с интересом спросила я.

– Наверное, – улыбнулся Гарвер. – Но когда я ощутил «аромат», то все изменилось. Единственным смыслом стало найти ту, от кого он исходит. Уже тогда был готов сделать уступки. Частично отказаться от своей свободы, чтобы обладать, хм… тобой.

– Обладать? Это именно страсть обладания? – настороженно спросила я.

Продуктивный разговор получается. И про свободных драконов узнала из первых рук. И про чувства Гарвера… То есть про ощущение истинности в целом.

– Испугалась? – он стрельнул на меня глазами. Очень даже жарко. – Боишься, что одичавший дракон все же похитит тебя из-под носа у вашего обожаемого бывшего ректора? Не бери в голову. Я хочу быть с тобой… целиком. И у меня хватает мудрости сознавать, что похищением, насилием этого не получишь. Я сказал – обладать, потому что это дань древним традициям. Дракон захватывает. Дракон обладает. Дракон защищает и хранит. Все это вместе. Так было в древности. И такую культуру исповедуют свободные драконы, если можно сказать, что у нас есть какая-то общая культура… Скорее – общий порыв навстречу своей природе. Но на самом деле нет, это не совсем страсть к обладанию. Понимаешь ли ты, Избранная, что я хочу подарить тебе мир? А вовсе не обладать, как древний дракон, похитивший очередную девицу, чтобы держать у себя в пещере, пока не надоест?

– Не знаю… – растерялась я. Жаркая речь Гарвера впечатлила. В тот момент Гарон и вовсе вылетел из головы. Были только мы со свободным драконом. И его чувства, накрывающие с головой. Захватывающие, горячие. Эгоистичные и альтруистичные одновременно (как я поняла). – Но я не боюсь тебя. Я чувствую, что… В общем, я спросила про обладание просто потому, что мне не понравилось это слово. Хотела убедиться, что эти чувства истинной пары не являются тупой страстью к обладанию кем-то… Спасибо, что объяснил. Скажи, – я решила прояснить все до конца. – Так, а когда ты прилетел, ты хотел действительно забрать меня в свою пещеру? Она ведь правда не подходит…

– Вообще-то она весьма комфортная! Любой свободный дракон не только стережет свое имение в драконьей ипостаси. Но и живет в человеческой. Там есть все для жизни. Так что ваш Гарон преувеличивал опасность оказаться там, – он лукаво поглядел на меня. – Но да. Когда я летел сюда – собирался поступить именно так. Готовность идти на уступки не простиралась так далеко, чтобы терять свою свободу целиком! Скорее хотел поделиться ею с тобой. Но потом я понял, что это тебе действительно не подходит. И… встреча с Избранной действительно меняет все, – закончил Гарвер серьезно. – Я готов изменить свою жизнь ради тебя. Мы будем жить так, как ты захочешь. Тебе нужно общество – мы будем частью общества, какое выберем. Ну, в разумных пределах, конечно.

– А если я захочу уйти обратно в свой мир?

– Значит, я стану первым драконом, переселившимся в него, – спокойно ответил Гарвер.

– Спасибо… – очень тихо сказала я.

Потому что действительно была до глубины души благодарна ему за этот контраст! Гарон не желает отказаться от необязательного эксперимента ради меня. А Гарвер готов идти за мной в другой мир. Куда угодно.

Опять захотелось плакать. На этот раз – от сложного чувства, в котором смешались благодарность, что-то вроде умиления и даже облегчение.

Я словно получила возможность опереться на что-то. И этим чем-то была безусловная решимость Гарвера. Его безусловное желание быть со мной.

Разумеется, он ощутил мой порыв. Большая горячая рука взяла мою ладонь, обволокла. И я неожиданно ощутила чувство единения, очень похожее на то, что возникало с Гароном.

– Что тебя тревожит? – спросил дракон.

– Только одно… – решилась я. – А как ты думаешь: то, что у тебя ко мне… из-за эманаций… все это можно назвать любовью?

И поглядела в красивое лицо дракона, словно искала на нем ответ. Ведь действительно искала – во взгляде, в изломе бровей, в том, как сложены его губы.

– Любовью? Не знаю, – спокойно ответил Гарвер. И вдруг с улыбкой пожал плечами. – А какая разница? Мне все равно, как это называется.

И это был достойный ответ. Который по моим представлениям намного ближе к любви, чем все слова и поступки Гарона.

Я не стала отнимать руку. Мне было хорошо. Жар из дракона рвался наружу. Но я знала точно, что он не бросится на меня. Не утащит. Не овладеет против моей воли. Чувство истинности не позволит ему навредить мне.

Долгое время мы молчали, просто наслаждаясь атмосферой.