Любовь по науке, или На практику в другой мир
Шрифт:
– Ну так что, улетим прямо сейчас? Куда ты хочешь? Я знаю несколько прекрасных укромных мест… – наконец лукаво спросил дракон. Явно искушая лишь в шутку. Хотя кто их, драконов, знает!
– Нет, – рассмеялась я. – К этому я не готова. Но можешь проводить меня по этой дорожке.
В тот вечер я поняла, что дракон Гарвер, которого я испугалась при первой встрече, мне очень даже нравится. Он, конечно, тот еще махинатор. Может, в чем-то не лучше Гарона. Но, уверена, честен со мной в своих чувствах.
И рядом с ним рождается совершенно особая атмосфера. Не та, что с Гароном. В чем-то – намного теплее.
А в тот момент, когда он в шутку снова предлагал мне «сбежать», даже промелькнула мысль: а не согласиться
А если совсем честно, то в глубине души я до последнего надеялась, что явится Гарон и устроит сцену ревности. Хотя сама запретила ему провожать меня. Но Великий и Ужасный не явился, чем в очередной раз доказал, насколько ему все равно.
И, конечно, я никуда не побежала с Гарвером. Эта мысль только промелькнула – и ушла. О таких вещах можно мечтать. Можно и книги о них писать. Но в реальности мы всегда связаны обязательствами (вроде практики и эксперимента). Да и осторожность в нас куда сильнее, чем в мечтах.
Ничего интересного той ночью больше не случилось. Разве что я обнаружила, что девчонки ждут меня в комнате… и Арсина учит моих птичек танцевать! Она напевала веселую, но романтичную мелодию, а Гриша с Красоткой переступали когтистыми лапками по столу и кружили друг вокруг друга. Иногда совсем сближались и терлись головками или ласково пощипывали друг друга клювами. Не иначе как парный птичий танец! При этом оба периодически выдавали: «Л-любовь моя!»
Я вздохнула. То-то же они не прилетели меня утешать! У них, понимаете ли, дискотека.
Да чего уж там. Мне ведь не грозила никакая опасность. А залечить разбитое сердце не в силах даже Григорий. Тут, пожалуй, у дракона Гарвера больше шансов.
Марена тут же накинулась на меня с расспросами, где я бродила, мол, они уже собирались снаряжать спасательную экспедицию. Рассказывать про сложную встречу с Гароном не хотелось. Да и про Гарвера распространяться тоже. Ведь свободные драконы пользуются у всех других рас не лучшей репутацией. В очередной раз выслушивать, какой он опасный и как мне следует держаться от него подальше, не хотелось. Поэтому я просто рассказала, что видела отъезд Милессы и пообщалась с Гаем.
– Кстати, у Бориссы парень появился! – сообщила Марена, когда я закончила свой рассказ. – Говорят, они одна из пар, сложившихся в эксперименте!
– То-то ее нет в нашей комнате, – улыбнулась я. – Наверное, милуется со своим избранным!
И опять вздохнула. Все милуются. У всех свидания. У всех, кто в эксперименте.
Только вот у меня претендентов сколько угодно, но «нет любви хорошей у меня». Такой, чтобы все понятно и взаимно. Разве что…
Ладно. Спать. Пока приятное послевкусие от общения с Гарвером не улетучилось.
А на следующий день все было по «протоколу».
После занятий проходил первый конкурс отбора. Я более-менее оклемалась от вчерашних любовных приключений. И с веселым злорадством думала, какую свинюшку подложила драконам с первым конкурсом. Пускай помучаются!
Проходил конкурс на большой площадке (очередной поляне, на самом деле просто огромной) возле учебного корпуса. Погода стояла отличная, так что организаторы не захотели прятаться в аудиториях.
За вынесенными столами сидели члены Совета во главе с Дарбюром. Не было среди них только Гарона, который честно занял место среди конкурсантов. Они стояли в центре полянки. Молодые парни переговаривались. Вот не зря я подумала, что они подружились, пока ходили за мной. Даже Дренер вел себя как «нормальный пацан» и не задирал нос. Сейчас они с Дэретом явно подтрунивали друг над другом.
А Гарон и Гарвер стояли отдельно, ни с кем не разговаривая. Оба дракона сложили руки на груди и выглядели
серьезными, собранными и немного мрачными. Время от времени кидали сердитые взгляды друг на друга.Еще тут собрались зрители. Совет разрешил некоторым желающим присутствовать. Арсина с Мареной и друзьями-оборотнями устроились на скамейке слева от участников. А Гай и вовсе записался секретарем собрания – сидел рядом с судьями над бумажками с пером в руке. Иногда вздыхал и устремлял невидящий взгляд в воздух. Страдал по Милессе, наверное.
«Уж не знаю, какой из него секретарь в таком состоянии, – подумала я, – и нужен ли нам вообще секретарь. Может, просто Гарон попросил Дарбюра, чтобы Гая заняли делом?»
А справа от участников стоял целый арсенал из музыкальных инструментов. Флейты, барабаны, местный аналог гитары. Парни, разумеется, с опаской поглядывали на них. Кроме Мэйгара, который смотрел с интересом и иногда отвешивал какие-то замечания, указывая на тот или иной инструмент.
В общем, я явилась последней, как и положено королеве. Хотя на самом деле меня просто задержали на занятии, где я никак не могла уговорить дерево Тай-си перестать отращивать новые листики в моем присутствии. Растительное создание уж больно радовалось моему появлению, почти как появлению дриад. А владела своим даром я еще не так здорово, как хотелось!
Все взгляды устремились в мою сторону, когда я тихонько вышла из тени с птицами на плечах. На этот раз мои пернатые друзья были тут как тут. Не иначе как не могли пропустить зрелище, что сегодня ожидалось!
– П-р-ривет! Что за дела?! – приветствовал всех Гриша.
– Д-дела! – вторила ему Красотка.
– Проходи, адептка Мария! – сказал Дарбюр и указал мне на мое место.
Меня решили посадить на специальное возвышение с креслицем и загородкой, как у балкона. Правильно вообще-то, как раз для этого конкурса. Но буду сидеть, как на выставке. А все они будут на меня пялиться…
Впрочем, я сама это придумала. Грех жаловаться. Придумала вместо конкурса стихов, ведь про него знал Гарон.
Стараясь не смотреть на Гарона и Гарвера, я направилась к своему креслу. Правда, проходя мимо них, ощутила, как меня прямо-таки обжигают их пристальные взгляды. От Гарона исходил особо жаркий порыв, решительный, сильный. Я невольно опустила взгляд и с облегчением вздохнула, когда ноги принесли меня к креслу. То есть когда я вышла из-под перекрестного огня их взглядов.
– Итак, дорогие участники! – сказал Дарбюр. – Сегодня у нас первый конкурс. Напоминаю, что он предназначен не столько для того, чтобы преуспеть в чем-либо больше других, сколько для того, чтобы дать возможность адептке Марии узнать вас лучше и оценить. Оценивать будем следующим образом. Вначале члены жюри, то есть мы все, – Дарбюр оглядел своих соратников, почему-то на мгновение задержав взгляд на Гайдоре, – поставим свои оценки в баллах от одного до пяти. То есть будем судить, насколько вы преуспели в задании. Потом, когда будет посчитано общее количество баллов у каждого участника, свою оценку вынесет адептка Мария. Она может оценивать как угодно, присуждая любое количество баллов любому участнику, потому что ее оценка полностью субъективна. Таким образом она покажет свое расположение в этом конкурсе к тому, чья работа ей больше всего понравится, исходя из ее личных предпочтений.
– Хм… – подал голос Дренер. – А зачем тогда другие оценки? Понятно, что Маша все решает!
– Я ожидал этого вопроса, адепт Дренер, – спокойно ответил Дарбюр. – Другие оценки ставятся на случай, если адептка Мария затруднится отдать предпочтение кому-либо. В этом случае она может дать всем одинаковые баллы или не дать баллов вообще. И победит в конкурсе тот, кто будет признан лучшим судьями. Прошу довериться нам в процессуальных вопросах! Кстати, победитель этого конкурса первым поведет адептку Марию на плановое свидание!