Любовь по обмену
Шрифт:
Всё вокруг то же самое. Люди все те же самые. Обстановка, столы, стулья, снег за окном и даже весеннее солнце. Но все равно пусто, потому что Его нет. И каждый новый вдох — испытание, каждый новый день — еще одна маленькая жизнь без него.
— Привет! — Маша выглядит такой обеспокоенной, что мне становится стыдно за то, что заставляю ее волноваться.
Она обнимает меня, а Димка кладет свою тяжелую руку мне на макушку. Благодарю Всевышнего за то, что не приходится рассказывать о том, что у меня внутри прямо сейчас, ведь начинается лекция.
— Hello, students, —
А я мысленно отнимаю десять часов, чтобы понять, который сейчас час в Калифорнии.
Занятие продолжается. Оно кажется бесконечным. А я, глядя в тетрадь, продолжаю убивать свою грусть силой воли.
Джастин целует меня после вечеринки, мы сидим на крыше моего дома, поем песни на турслете, идем пешком в универ, катаемся на скейте, едим мороженое в кафе — эти воспоминания преследуют, они меня душат.
Слушаю вполуха, о чем вещает преподаватель. Продолжаю пялиться в белый лист бумаги, расчерченный клеточками. Изредка принимаю участие в разгоревшейся дискуссии по поводу грамматики, давая короткие, односложные ответы.
Головы не поднимаю. Мне не нужны их сочувственные взгляды.
— Зой, — окликает меня Вика на перемене, когда мы идем в столовую. — Постой, пожалуйста.
Сжимаю челюсти. Только ее ехидных издевательств мне сейчас не хватало.
— Что? — Оборачиваюсь.
Собираюсь с духом.
— Я… — Молчаливая в последнее время Старыгина теперь и вовсе выглядит растерянной. — Не подумай ничего плохого. — Она нервно поправляет прическу. — В общем, я просто хотела сказать…
— Говори. — Выдыхаю устало.
— Прости меня, ладно? — Девушка закусывает губу.
— Ладно. — Отвечаю спокойно. — Только я на тебя не обижалась.
— Все равно прости.
Киваю. Кажется, она вполне искренна.
— Прощаю.
— Спасибо. — Ее лицо проясняется.
— Всё? — Спрашиваю.
— Всё. — Подтверждает она.
Разворачиваюсь и иду прочь.
— Зоя! — Восклицает Вика.
«Ну, что еще?». Останавливаюсь, оборачиваюсь.
— Всё будет хорошо! — Добавляет она, складывая руки на груди.
— А… Ага… — Киваю я и иду обедать.
К концу занятий я истощена во всех смыслах. Ребята везут меня к себе в кафе, где пытаются напоить кофе с булочками и десертом.
— Папа Димы, наверняка, сможет договориться, чтобы ты смогла улететь к Джастину раньше, чем начнется обучение. У него везде знакомые, да, Дима?
— Я не волшебник, но спросить могу, — послушно кивает парень.
— А я не сумасшедшая, чтобы пускаться во все тяжкие. — Возражаю, ерзая на диванчике. — Это первые дни без него тяжело, а дальше привыкну.
Продолжаю мешать кофе. Ложка совершает тысячный оборот в кружке, а мне все никак не удается остановить ее движение. И почему расставаться со Славой было совсем не так сложно? Тогда я отпустила его и просто скучала, а после отъезда Джастина даже дышать получается через раз.
— Так, ладно. — Хмуро заключает Маша. — Мы опять теряем пациента. Зоя, Зоя, поговори с нами. — Она кладет свою руку на мое
запястье. — Оставь ты в покое эту ложку. Пожалуйста!— Она ушла в астрал, — протягивает Дима, водя ладонями перед моим лицом.
Серость. Серые фигуры, дома, машины. Все стало серым. Я наблюдаю за движением транспорта через стекло, ожидая хоть чего-то, хоть какого-то всполоха света, что выдернет меня из падения в бездну отчаяния.
— О, Никита с Ирой. — Дима машет руками в окно.
Но я по-прежнему не вижу никого. Все цвета померкли, и мир стал совершенно тусклым.
— Вы где так долго? — Спрашивает Маша, подвигаясь, чтобы ребята могли сесть.
— Гуляли. — Звучит ответ. — Солнышко припекает, в воздухе пахнет весной, грех на машине ехать в такую погоду.
— У нас Зойка совсем раскисла. Может, прогуляемся куда-нибудь? А то не хотелось бы сразу электро-шокер использовать, чтобы привести ее в чувство.
Ложка замирает в моей руке, когда Никита садится напротив, наклоняется на стол и уставляется мне прямо в глаза.
— Зой. У меня тут дело к тебе, важное.
— А? — Бормочу, словно во сне.
— Я с утра не могу до Джастина дозвониться. — Он расстегивает пальто. — Клуб хочет с ним контракт подписать. Премьер-лига, очень хорошие деньги и перспективы, конечно же.
— Что? — Мое сознание мгновенно проясняется.
— Я говорю, руководство футбольного клуба твоего американца хочет. Понимаешь? — Он усмехается. — Я хочу ему это сообщить, а он с утра вне зоны доступа и в соцсетях уже сутки не появлялся.
— А что… так можно? — Мое сердце подскакивает, трепещет, снова увеличивается в размерах. — Он же… иностранец…
— Ну, ты даешь, Градова! — Никита отпивает прямо из кружки Димы. — Сколько у нас в стране легионеров играет за разные клубы?
— То есть…
Меня осеняет.
— Да. — Смеется он.
Возможно, я не столь значимый повод, чтобы вернуться в холодную Россию. Но футбол… футбол… разве не об этом он мечтал?
И в это мгновение все мое тело покрывается гусиной кожей.
Я буду уговаривать. Буду просить его, умолять. Не ради меня, ради своей мечты он может приехать. Я бы всё за это отдала!
Под аккомпанемент голосов и переглядываний ребят достаю из кармана телефон и судорожно набираю номер Джастина. «Вот он, наш шанс, разве нет? Ты сможешь остаться. Мы сможем быть вместе. Ты продолжишь здесь учебу. Я помогу тебе. Мои родители помогут. Ты сможешь заниматься любимым делом, быть в нем лучшим. Больше никакого ненавистного бейсбола. Слышишь? Ну, пожалуйста, будь на связи, возьми трубку»
Но телефон, как назло, заунывным голосом сообщает, что абонент не доступен. Снова и снова. Я судорожно набираю еще и еще. Издевается. Точно издевается!
Ребята смотрят на меня обеспокоенно и уже даже как-то жалостливо. И эйфория от грандиозной новости тоже постепенно сходит на нет, обмакивая меня с разбегу в жестокую реальность.
«Нет, ничего не будет. Какой американец в здравом уме вернется сюда? Размечталась. Он сейчас там, далеко, и у него тысячи возможностей, чтобы сравнить и сделать выводы.