Любовь по соседству

– Скажи это моему отцу, который умирает от смеха каждый раз, когда пересматривает наши с братом детские фото. Там нет ни одной фото, где мы бы с тобой выглядели счастливыми. Ты любила фотографироваться только с моим братом, которому повезло родиться с темными волосами.

Ой, да хватит!

Чтобы избежать дальнейшего смущения, я отмахиваюсь от обоих, и поднимаюсь, чтобы сходить за колой. Обе виновато пытаются сдержать истерический смех, который все равно выходит наружу, оглушая меня своей громкостью.

Закатив глаза, накидываю на себя сарафан и двигаюсь в сторону кафе.

Да, в детстве я была придурковатой. Глупо это отрицать. Мало того, что я была шумной и энергичной, я еще и отбирала себе друзей по цвету их волос. Глупо, конечно, но, слава богу, с возрастом это прошло.

Хотя, что мои родители, что родители Тины и Мэта, с которыми мама и папа дружат со студенческих времен, все еще вспоминают это со смехом и былой ностальгией. Ну, все, кроме Карен. Так как она безумно любила детей, и в особенности меня, ей совсем не нравилось, что я не подпускаю ее к себе только из-за того, что она такая же блондинка, как сейчас Тина. Помню, Карен приходилось пользоваться париком, чтобы я побежала к ней на ручки и дала ей потискать себя. Мистер Джонсон всегда старался припомнить мне этот случай, наблюдая как я краснею, пока они с Карен смеются.

Веселое было время, что тут скажешь.

Но я все еще помню, как меня защищал Мэт, хотя он тоже находил это ненормальным. Он, конечно, шутил на эту тему, но перед взрослыми всегда спокойно оправдывал мою ненормальность, понимая, что их смех меня задевает. Я ведь тогда не понимала, что в этом смешного.

Мы с Мэтом всегда были дружны. Несмотря на то, что я девчонка, ему со мной все равно было весело, потому что я была некой пацанкой. Мне нравилось играть в мяч, бегать вокруг дома, ломать какие-то вещи, за которые потом ему приходилось оправдываться. С ужасом вспоминаю себя мелкую, все еще гадая, как из того непоседливого ребенка выросла вот такая я? Сейчас я была абсолютно уравновешенной, несколько замкнутой, меня не пугала монотонная работа, я стала ответственной, причем настолько, что уже мама считала, что мне где-то под тридцать. Словно ей передались мои шестнадцать, а мне с фанфарами перешли ее былые тридцать, когда она наконец-то, со слов отца, повзрослела.

В плане внешности я похожа в равной степени на обоих. Сложный серо-голубой цвет глаз я переняла от папы, а правильные черты лица мне любезно предоставила мама. Я, действительно, была рада тому, что мне перешли ее большие глаза, скулы и аккуратный нос. Да и красивая форма губ тоже от нее подарок.

В моей семье все шатены, а вот я уродилась в деда, который подарил мне красивый светло-русый оттенок волос. Он, правда, тоже долго мучился с моим отношением к светловолосым, но в итоге победил в этой непростой борьбе. Он смог стать мне настоящим другом. Даже в том далеком детстве. Что уж говорить про сейчас, когда, что он во мне души не чаял, что я в нем? У меня потрясающий дед и мое счастливое детство во многом связано именно с ним.

– Хейли!

Я смутно различаю в толпе свое имя и, покрутив головой в разные стороны, не сразу замечаю бегущего ко мне Эрика.

– Привет!

Парень ослепительно мне улыбается своей обаятельной улыбкой, и я, конечно, не сдерживаюсь от ответной.

– Привет, Эрик! Решил позагорать?

Парень, обняв меня за плечи, качает головой.

– Сестра вытащила на пляж. И поверь, я уже хочу обратно домой.

Эрик учился со мной в одном классе и был добродушным парнем, с которым я сразу нашла общий язык. Он был скромным, не любил толпу, был приятным в общении, и у нас с ним было много общего. Поэтому я всегда была рада увидеть его на какой-нибудь тусовке, потому что это означало, что вечер спасен и мне не придется мучиться в этой толпе. Нам с ним было комфортно в присутствии друг друга, и мы чувствовали себя намного увереннее на подобных мероприятиях, когда были недалеко друг от друга.

– Да брось, Эрик. Ты красавчик, уверена, тебя сегодня заценят, как минимум, с десяток школьниц.

Меня всегда поражала неуверенность Эрика, потому что он был чертовски обаятельным парнем. Латиноамериканская внешность уже делала его объектом женского внимания, не говоря уже о его человеческих качествах. Черные кудрявые волосы, смуглая кожа, мягкие темно-карие глаза. Он был очень обаятельным и, действительно, был симпатичным. Просто не видел этого.

Эрик только фыркает.

– Кто бы говорил, Хейли. На месте Итона, я бы не пускал тебя одну на пляж. Тебя же уведут!

Я, смутившись, толкаю его в бок, и мы, смеясь, покупаем колу, попутно поприветствовав в очереди еще пару знакомых.

Мы еще около десяти минут болтаем, прежде чем сестра Эрика потащит упирающегося парня обратно на пляж под мой искренний смех.

Я же возвращаюсь к девчонкам, которые уже отвлеклись от воспоминаний, и в полную силу обсуждают выпуск какого-то шоу.

– Хейли, пошли в воду?

Челси снова пытается вытащить меня к воде, но я только отнекиваюсь, ложно вторя ей, что не хочу мочить волосы. Девчонки уже привыкли к тому, что я редко, когда балую их плесканием в воде, поэтому оставляют меня лишь с мягкой шуткой. Все уже давно решили, что я равнодушна к воде и не умею веселиться на пляже. Я не видела необходимости переубеждать их, потому что жалостливые взгляды мне ни к чему. Моя дружба с водной стихией не задалась в далеком детстве, поэтому все, что связано с ней, я воспринимаю с большой осторожностью.

– Привет, принцесса!

Я с улыбкой растягиваюсь на полотенце, услышав в телефоне голос своего парня.

– Итон, вы еще на тренировке?

– Да, тренер рвет и мечет, что мы вчера сыграли вничью. Вот, теперь приходится отрабатывать.

Сочувственно выдыхаю:

– Бедняги.

Парни тренировались почти каждый день и я видела как сильно их это изматывает.

– Вы еще на пляже?

– Да, но думаю, скоро уже свалим.

– И много кто к тебе уже клеился?

Озорные нотки в голосе Итона только сильнее раззадоривают меня.

– У меня тут жесткий отбор, красавчик, не переживай.

Итон негромко смеется.

– Я соскучился, Хейли.

– Я тоже, Итон.

Парень мягко продолжает:

– Может, я заеду к тебе вечером? Погуляем?

– Конечно. Если не сильно устанешь на тренировке, приезжай.

Мы еще немного флиртуем, прежде чем Итон протяжно выдохнет.

– Слушай, Хейли, мне пора. Мэт сейчас прожжет во мне дыру, если я не отключусь.

Упоминания имени его лучшего друга и по совместительству моего соседа и брата Тины, достаточно, чтобы я перестала счастливо улыбаться.

– Этот идиот не много на себя берет?!

– Несмотря на то, что я капитан, поверь мне, Хейли, Мэт тащит на себе все то, что должен делать я. Иногда мне кажется, что не откажись он быть капитаном, я бы им так и не стал.

Я сразу противоречу ему.

– Ты отличный капитан, Итон!

– Да, – соглашается Итон, которому было приятно получить мое одобрение. – Но только потому, что у меня за спиной ответственный Мэт и коммуникабельный Джейкоб.

Как бы я ни пыталась это отрицать, парни, и правда, делали большое дело для команды. Итон был уверенным лидером, он умел вести за собой и красиво говорить, но вот Мэт был все-таки головой всего этого. Он видел риски, умел брать ответственность, он серьезно относился к тому, чем они занимаются, и умел выбирать тренировки в ущерб развлечениям. Итону этого не хватало. Очень не хватало.

И если бы Мэт хотел делать спортивную карьеру, он, конечно же, был бы бесспорным капитаном. Но, так как он не собирался становиться профессиональным спортсменом, он любезно уступил свое место Итону, понимая, что для него это сейчас более важно.

Челси, уже вернувшаяся на берег, тихо опускается рядом, убрав назад свои мокрые пряди черных волос. Поняв, что я говорю по телефону с Итоном, она тактично молчит.

– Передай ему, чтобы он меньше отбивал мячи головой. – Ворчу я, на что парень смеется.