Любовь студента, или По всем правилам осадного искусства
Шрифт:
– Я, Андрюха, слишком уважаю литературу… К тому же никогда не писал ни рассказов, ни стихов и пробовать не хотел… Человек или рождается писателем, или нет… Этому нельзя научиться…
– Минуточку, минуточку!
Андрюха сходил на кухню, принес кусок батона, скатал мякиш.
– Неужели из всей уймы прочитанных книг ты не вынес ничего? Все равно что-то осело в твоем мозгу, вошло в тебя непроизвольно.
Андрюха прогнал хлебный шарик ладонью по ватману.
– Сядь, попробуй; не получится – и не надо… К тому же твое появление с новеллой у писателя даст шанс прояснить отношения с дочкой…
– Это
– Представь, твоя коварная Марина откроет дверь, а ты так холодно: извините, но я не к вам, а к вашему достопочтенному папочке – и не просто для разговора, а с рукописью.
– Занятно…
– Мол, принес новеллу! И этим убедишь Марину, что она вдохновила тебя на творческие муки, и ты благодарен ей за все, за все!
– Ладно, уговорил. Новелла так новелла…
32
Но, прежде чем погрузиться в творчество, студент решился на авантюру.
Вернувшись домой, отыскал в затрепанной телефонной книге нужный номер.
Хотелось лишь одного: чтобы Марина подошла и сказала небрежное «Алло!»
А там будь что будет…
Догадается, кто звонит, – хорошо… Не догадается – можно самому начать разговор… Она ведь не знает, что попалась с поцелуем… Сделать вид, что все осталось по-прежнему…
Но трубку снял писатель.
Студент, прикрыв микрофон ладонью, дождался коротких гудков – давать отбой сразу было бы подозрительно.
Минут через пятнадцать снова позвонил, и опять трубку поднял писатель.
Наверное, ждет срочного и важного звонка, или просто Марины нет дома… Гуляет с длинным по набережной…
Студент ушел к себе в комнату, уселся в старое кресло.
Телефонный звонок – резкий и неожиданный.
Боясь опоздать, сдернул трубку – и услышал насмешливый голос Андрюхи.
Тот обещал нагрянуть с утра пораньше и приобщиться к плодам творчества.
Студент еще раз, как можно старательней, набрал пять обыкновенных цифр.
Теперь этот номер вряд ли удастся забыть…
Но опять неудача.
А действительно, в предложении Андрюхи насчет новеллы есть рациональное зерно…
Писатель же не круглый дурак, чтобы выставить начинающего автора, даже не заглянув в предложенную рукопись… История литературы убедительно показывает, что молодые всегда цеплялись с ловкостью обезьян за старые, но прочные ветки… Скакали по ним вверх и, только сорвав желанный плод, успокаивались и начинали в свою очередь помогать тем, кто рвался следом… Да и не в этом даже дело – пусть раздраженно откажет или озабоченно сошлется на нехватку времени – его право…
Студент набрал номер до половины и бросил это бесполезное занятие.
Главное – доказать самому себе, что не такое это сложное дело – выдать образец элементарной прозы… Ведь большинство профессионалов лишь владеют суммой приемов… Они как бы делают зарядку по давно заученному комплексу, и им в голову не приходит, что можно выкинуть какой-нибудь ошеломительный трюк… Взять яркость и терпкость Бунина, добавить мягкость и плавность Чехова, подбросить болезненной психологии Достоевского и увенчать все толстовским психоанализом… Но тогда получится не рассказ, а целый роман, бумаги не хватит… Глядь, к утру на эпопею из современной жизни потянет… Только
начать – засосет, как болото…Студент достал из стола новую общую тетрадь, приготовил набор шариковых ручек, подаренных матерью, открыл форточку, чтобы проветрить комнату, а сам пошел на кухню чем-нибудь подкрепиться.
Заглянул в холодильник.
Почему раньше не тянуло писать?.. Или чем больше читаешь, тем меньше тянет к творчеству, и наоборот?..
Достал колбасу, масло, хлеб.
Если писатель скажет хоть одно доброе слово, начну копить деньги на пишущую машинку… В комиссионке их – завались…
Заварил чая покрепчке.
Для начала выдать бы страниц десять…
33
Студент просидел над раскрытой тетрадью всю ночь.
Рисовал чертиков и принцесс, каждые полчаса умывался холодной водой и снова рисовал чертиков.
Когда пришел Андрюха, то чертики перепрыгнули уже на следующую страницу.
– По небритой, мятой роже вижу, что шедевр готов!
Андрюха вошел в комнату.
– Завидую твоей работоспособности…
– Знаешь, я наконец-то понял, почему в наше время так поздно становятся писателями.
– Оттого, что поздно влюбляются?
Андрюха взял тетрадь.
– Настоящая любовь теперь посещает людей, увы, в достаточно зрелом возрасте, и исключения вроде меня только подтверждают правило…
– Я загорелся твоей идеей, устремился к листу бумаги – и вдруг подумал: о чем писать?
– Конечно, о чертях!
Андрюха положил тетрадь обратно на стол.
– Под Булгакова!
– Понимаешь, для меня не было откровением, что писатели, как бы они ни уходили от реальности, строят свое произведение на фактах своей жизни. Пережитая ими боль, испытанное ими счастье – вот неисчерпаемый источник всех эмоций… А я, очутившись перед чистым листом, вдруг осознал, что мне не о чем рассказать людям, совсем не о чем…
– А детство?
– Детство было у каждого – а мое детство вряд ли чем отличается от детства любого другого; все мы шагаем по одним ступенькам, и все это на сто рядов давно обмусолено и обкатано.
– А учеба в университете?
– Кому интересно читать о пропущенных лекциях, дурацких практиках, косноязычных преподавателях… Можно еще припомнить, как забывал платить комсомольские и профсоюзные взносы, как на субботнике грелся на солнышке, как смылся из колхоза и потом достал липовую справку…
– Стоило из-за этого страдать всю ночь! Взял бы да написал о своей бабке… Ты же мне все уши прожужжал. Какая она была хорошая, какая добрая…
– О бабке Анне я сразу подумал и, когда понял, что, в сущности, ничего о ней не знаю, опешил… Вспомнил, что муж ее бросил еще до войны, что двое детей из трех умерли, даже не знаю, от чего… Вспомнил обрывки рассказов о ее работе на швейной фабрике и в театре… И все… Осталось от нее одно это кресло, которое скоро тоже выкинут… Оказывается, я и корней-то своих не знаю… Как-то стал мать расспрашивать, а она достала старую, всю изломанную фотографию, ничего не разберешь, – говорит: это прабабушка с прадедушкой – Петр и Анастасия, а отчества уже и не помнит… Не умел я бабку слушать, все некогда было – то в футбол гоняли, то мультики смотрели.