Любовь танцовщицы

Артем отвернулся к окну, и Наташа с Олегом могли видеть только как будто высеченный из камня профиль. Половина лица скрывалась в тени, но ей, ей, привыкшей и понявшей Артема за короткий промежуток времени, была известна каждая его эмоция. Дядя Олег этого не видел, он практически не смотрел на сына, но Ната, опустив глаза вниз, заметила, что у него пальцы подрагивают.

Христенко старший, наконец, осознал, что ничего не добьется, и перевел замутненный взгляд сероватых глаз на нее. Но смотрел как будто сквозь нее - неприятное ощущение, но сейчас не до этого.

– Наташ, а ты что, работаешь здесь?

Она покачала головой, чувствуя, что не в состоянии говорить. Прокашлялась и только тогда выдавила, виновато косясь на Артема.

– Нет, я работаю не здесь.

– О, понятно. Что ж, я рад. Ну ладно, поеду, - Олег тяжело поднялся, опираясь на кожаный подлокотник, и Куцова автоматически поддержала его за локоть.

– Куда вы сейчас?

– В Екатеринбург, наверное.

– Ночь на дворе, - ахнула девушка.
– Куда вы на ночь глядя? Может, завтра поедете? А пока к нам в гости?
– за ее спиной раздался хруст челюсти.
– Или в гостиницу хотя бы?

Он слабо и благодарно улыбнулся.

– Нет, спасибо. Я поеду. У меня еще три дома к сдаче до конца февраля. Надо постараться. До встречи, Наташ, - Олег наклонился, и девушка легонько поцеловала его в морщинистую, прохладную щеку.
– Пока, Артем.

Христенко даже не обернулся, все также смотря в окно.

– Пока, отец.

– И что сейчас было?
– тихо поинтересовалась Наташа, когда в абсолютной тишине прошло пять минут после ухода Христенко старшего.
– Христенко, я с кем разговариваю?! Что ты молчишь?!

– Зачем ты просила его остаться?
– тон мужчины был спокоен, но вот только кулаки постоянно сжимались и разжимались.

– А что, мне надо было выставить его? Артем, ночь на дворе! В окно посмотри!
– она нервно махнула в сторону огромного стекла.
– Не так уж и трудно пригласить собственного отца в гости!

– Это не твое дело.

На секунду у нее от потрясения глаза расширились, но девушка сразу же взяла себя в руки. Медленно встала с дивана и подошла к письменному столу, уперевшись руками в столешницу и почти нависая над Артемом.

– Не мое? Ты правда думаешь, что это не мое дело, когда ты тут весь сидишь такой...
– она неопределенно махнула в его сторону.
– А что ты мне предлагаешь? Развернуться и уйти, оставив тебя в таком состоянии?

– Я в порядке, - зло огрызнулся он и дернулся, когда Наташа попыталась погладить его по волосам.
– Сказал же, я нормально!

Было больно. Было неприятно. Было обидно, но Куцова усилием воли засунула эти чувства как можно глубже, убеждая себя, что обижаться на Артема сейчас, когда он в таком состоянии, - глупо. Жалеть тоже глупо, но можно хотя бы разговорить, понять, помочь...

– Не повышай на меня голос, - спокойно отозвалась девушка, но руку убрала.
– Никогда не повышай на меня голос, когда я ничего не сделала. Я хочу тебе помочь. Я же вижу, что тебе тяжело...Почему просто не рассказать мне и...

– А сама?
– холодно и цинично ухмыльнулся Артем, и его глаза в тени блестели так, как будто он под кайфом. Или очень взбешен.

– Я здесь причем? Я не устраивала сейчас ничего подобного.

– Я сожалею, что ты это увидела, - Наташа усилием воли сдержалась, чтобы со всей силы не вдарить Христенко по лицу. Иногда ему отлично удавалось притворяться бездушной мразью.
– Но как насчет тебя самой?

– Что я сделала не так? Предложила твоему отцу переночевать в Москве?! Предложила тебе свою помощь? Я думала, что мы не чужие люди...

– Не чужие...
– Христенко полувопросительно хмыкнул.
– Тогда почему ты от меня прячешь свою мать?
– Наташа выдохнула и выпрямилась, мечтая о том, чтобы оказаться как можно дальше и ничего не слышать.
– Или правильнее, меня от нее? Ты действительно думаешь, что я настолько слепой, что не вижу, как ты постоянно шифруешься? И на будущее, в моем ноуте сохраняется история. Что ты там говорила насчет честности?

– Это не то...
– пересохшими губами пролепетала Наташа.
– Это не так...

– А в чем разница? Ты сейчас осуждаешь меня, а сама? Чем ты лучше?!

– Я просто предложила помочь. Помочь, Артем! Что в этом такого?! Что, я не могу понять?! Это неправильно!
– она шмыгнула носом и сильно зажмурилась, пытаясь помешать предательским слезам.
– Все, что здесь сейчас было - неправильно. Я с детства дядю Олега знаю. И тебя я тоже знаю, Тём. Мы могли бы просто поговорить...

– Неправильно?
– прищурившись, переспросил Артем, за долю секунды поворачиваясь к ней лицом.
– Это мне ты говоришь? Я молчу про твои отношения с семьей. Я молчу про то, что ты меня элементарно стесняешься.

– Причем здесь МОЯ семья? Что ты вообще о ней можешь знать? Я так со своей матерью не общаюсь. Да...я не сказала ей про тебя, но...

– Ты солгала, - негромко ответил Христенко, и Наташа вздрогнула от обвинения в его голосе.
– Ты солгала ей. Я промолчал. Я дал и продолжал давать тебе время. Я закрывал глаза на твои...странности. Я ни о чем тебя не спрашивал, надеясь, что ты сама придешь ко мне и все расскажешь. Наталья Сергеевна Куцова. Когда ты попросила меня не упоминать о Сафронове, - теперь Артем каждое слово цедил сквозь зубы, - я промолчал. Я пошел тебе навстречу.

– Причем здесь это?
– похолодев, чувствуя, как по спине стекает холодный пот страха, спросила Наташа.
– Причем здесь твой отец и Сафронов?

– Я попросил тебя не лезть!
– рявкнул Артем, привстав немного с кресла.
– Не лезть сейчас! Тебе плевать на меня и мои слова! Просто наплевать. Мне - нет. Я делал все, что ты просила. Я уважал твои решения, пусть они мне и не нравились. Но даже сейчас, - каждое слово он проговаривал с вкрадчивой, почти мягкой интонацией, заставляя девушку вздрагивать, - ты мне не веришь. Знаешь, даже сейчас, ты все равно мне не веришь. Ты считаешь, что это я, я повел себя неправильно. Я! Виноват! Даже в этом, мать его, ты мне не веришь!