Любовь тебя настигнет

"Я бы посмотрел!" – мечтательно зажмурился внутренний голос.

"Я бы тоже!" – согласился с ним Петр. По его ощущениям, Полина должна была неплохо двигаться. С ее-то легкой походкой и тонкой фигуркой. Яркие картинки соблазнительного танца мелькнули в голове, а срезонировали ниже.

"Как пацан голодный!" – разозлился Горянов, срочно переключаясь на что-нибудь менее увлекательное. До дома Ольшанской оставалось минут семь спокойной езды. Растянувшихся в невыносимую бесконечность.

Петр мучился неутоленным желанием и разницей в возрасте. Рядом с ним сидела девочка – маленькая, хрупкая, испуганно смотревшая на него из-под пушистых ресниц. Такую бы кормить сладкой ватой и на каруселях катать, а не о постели думать.

"Дурак, она ж тебе практически в дочери годится, – ругал сам себя, не в силах отвести глаз от стройных ножек и пухлых губ. – Сколько ей? Двадцать? Двадцать два? А тебе? Еще чуть-чуть, и полвека стукнет? Ты же в ее понимании еще мамонтов живьем видел!"

"Почему он так смотрит? – Полина разглядывала мучительно притягательного мужчину рядом. Такие редко забредали в спальные районы маленьких городков. Еще реже обращали внимание на невзрачных серых мышек. – Как будто хочет что-то предложить, – девушка мысленно хихикнула. Что он может ей предложить? Одну ночь без обязательств? Стыд-то какой! – А я бы согласилась, – поняла к собственному удивлению. Если уж терять самое ценное, то не размениваясь".

Руки чесались прикоснуться. К припыленному ежику жестких волос, к гладко выбритой щеке, ключице, выглядывающей из расстегнутого ворота. Чтобы отвлечься, девушка решила смахнуть пылинку со светлых лаковых туфелек. Наклонилась. Услышала раздраженное шипение. Испуганно отпрянула в первоначальную позу, обжегшись о грозовые глаза.

"Петя, что эта смертница делает? – поинтересовался внутренний голос, когда девушка потянулась к обуви, открывая мужскому взгляду рельеф, сильно отличающийся от равнины, в обрамлении белоснежного кружева. – Она намекает? Или просто дура?"

"Она сейчас донамекается," – Горянов с присвистом втянул воздух. Выдержка почти отказала. Сдерживал только нежеланный свидетель. Эксгибиционизм не входил в число увлечений отставного офицера.

– Приехали, – Николай мягко припарковал.

– Спасибо, что подвезли, – Полина торопливо выбралась из машины, пригладив замявшийся подол руками, и поспешила к подъезду.

Глава 5

– Коль, подожди. Пусть зайдет, – Горянов притормозил парня, начавшего маневр.

Шаг, второй, третий. Кивок бабушкам на скамейке у подъезда. Неловкий взмах руками – и пичужка приземляется на асфальт после короткого полета, попав тонкой шпилькой в неприметную ямку.

– Твою ж мать! – ругнулся Петр и поспешил на помощь.

У подъезда уже во всю шла спасательная операция.

– Степановна, вызывай скорую! Полька ногу сломала! – бойко командовала товарками старушенция лет семидесяти с ярко-рыжей дулькой.

– Нет, руку! – внесла коррективы жгучая брюнетка с кроваво-красной помадой.

– Ногу, говорю! – возмутилась рыжая.

– Руку! Мне виднее! – не сдавалась брюнетка.

– Дамы, не стоит беспокоить медиков по пустякам, – Горянов прошел мимо местной разведки к жертве высоких каблуков и горбатого асфальта. – Это всего лишь ушиб, – галантно подал девушке руку, поднимая на ноги.

Полина поменяла горизонтальное положение на вертикальное и снова оказалась прижата к мощному торсу. Попыталась встать на подвернутую ногу. Охнула.

– Полька, ты ж идти не можешь! Давай я Игорька кликну! – предложила Степановна и зашарила глазами по двору, идентифицируя место нахождения возможного помощника.

– Н-не надо! – в ужасе промямлила девушка. – Мне Петр Иванович поможет. Правда? – умоляющий взгляд взял рубеж за рекордно короткий срок.

– Конечно, – Горянов подхватил Полину на руки и вошел в подъезд.

До квартиры добрались молча. Замешкались у дверей. Ключи упорно отказывались находиться в маленькой дамской сумочке.

В прихожей опять не горел свет.

– Экономика должна быть экономной? – хмыкнул Петр и по памяти понес бесценный груз в спальню.

– Лампочки некачественные. Или проводка, – оправдалась Полина.

– Расскажете, чем вас так Игорек напугал, пока я с вашей травмой разбираюсь? – мужчина отбросил в сторону модельные туфли и аккуратно прощупывал стопу и щиколотку, пытаясь определить: хватит льда и повязки или все-таки придется эскулапов вызывать?

– Любовью своей непрошеной, – буркнула чуть слышно девушка. – И носом сломанным.

– Вами? – удивился Петр.

– Нет, – зашипела пичужка от боли. – Вами.

– Когда? – Петр в упор не помнил оказание бесплатной хирургической помощи ухажерам данной конкретной особы. Он, в принципе, мужчин рядом с ней не наблюдал. Лёва и Серый не в счет.

– Когда в гости заходили, – девушка всхлипнула.

– Оооо… – память подкинула живописно разметанную троицу. Видимо, Игорек был в их числе. – Что ж вы не сказали, что это свидание? Я думал, на вас напали.

– Так они и напали. Я б по своей воле не дала… – Полина оттолкнула спасателя и встала с кровати. Ноги были явно не на ее стороне, потому что подкосились и отправили ее в единственно верном направлении – в объятья вставшего Горянова. –…сь, – завершила фразу, загипнотизированная взглядом.

"Мне ухаживать некогда. Вы… привлекательны. Я… чертовски привлекателен. Чего зря время терять?" – услужливо подкинула все та же зараза цитату из фильма.

"Петя, отпусти девочку. Она ж ребенок еще. Травмированный, к тому же," – очнулась совесть.

"Я тоже," – обиделся на нежданную защитницу чести и морали Петр.

"Ты контуженный. На всю голову. Это не одно и то же!" – возмутилась совесть.

А девочка не отводила глаз, вцепившись пальчиками в рубашку. Крепко так.

"Чтоб не сбежал, совестливый ты наш!" – усмехнулся внутренний голос.

И прижималась всем телом. Сквозь тонкий шифон и кружево. Жаркая такая.

"Петь, у нее температура. Надо срочно раздевать и спиртом обтирать. Всю!" – издевался советчик в голове.

Он не понял, когда руки, спокойно державшие эту живую Пизанскую башню за талию, успели сползти чуть ниже. Было приятно. Очень. Видимо, не только ему.

"Поля, он руки распустил!" – возмутилось сознание, когда крепкие ладони легли на попу. Приятно…

"Поля, он не лучше Игорька! Поматросит и бросит!" – пытался достучаться мозг до остальных частей тела.