Любовь в мегаполисе. 3. Мы не подходим друг другу

Я, снова раскрыв пальцами ее губы между ног, вижу, как влага стекает уже на простыни, при этот ощущаю, как у самого трусы становятся влажными и надо отметить, что это высший пилотаж от моей жены. Завести меня так, что я готов кончить от одного только ее вида, даже и не припомню, когда такое было. Наверное, еще по школоте. Когда я только-только вкусил прелести сексуальной жизни.

Настя вся дрожит, а я не могу убрать руки от ее ног. Продолжаю ласкать ее, стараясь продлить ее ощущения немного подольше. Чуть позже моя жена немного приходит в себя и пытается выровнять дыхание, а я до боли хочу оказаться в ней. Стягиваю с себя футболку, и едва притрагиваюсь к спортивкам, как слышу ее голос:

– Дань, я девственница.

13

Настя

Приподняв голову, смотрю на своего мужа. Он наполовину стянул штаны и смотрит на меня так ошалело, что я снова начинаю испытывать чувство страха. Только в этот раз не от неизвестности перед первым сексом, а от того, что теперь Даня меня точно оттолкнет.

– Насть, ты что?

Господи, как же неловко-то. Неужели он с первого раза не расслышал?

Выдыхаю все еще играющий в легких воздух после оглушительного оргазма и повторяю:

– Я девственница. У меня еще не было секса ни с кем.

Даня продолжает меня сверлить взглядом, и я от растерянности пытаюсь сесть, потянув под себя ноги. Даня тут же хватает меня за лодыжку и возвращает в предыдущее положение. Затем как-то неуверенно снимает спортивки, и оставшись в трусах, просто ложится рядом.

А я не знаю, куда себя деть. Буквально несколько минут назад, я была готова ко всему, а теперь сомневаюсь в каждом своем слове и действии. Я рядом с Даней всегда теряю голову и живу только ощущениями, но отсутствие сексуального опыта скрывать не собиралась. Просто не было подходящего момента. А сейчас он наступил, потому что я была уверена, что Даню это не остановит. Оказалось, наоборот.

– Насть, а ты вообще собиралась мне об этом сказать? Или сейчас случайно вылетело?

– Собиралась. А это так важно?

– Важно!?!?

Я просто жму плечами. Неужели моя неопытность играет такую роль?

– Насть, я мог тебя трахнуть на квартире, на кухне, в коридоре, да где угодно. Трахнуть жестко и грубо. Да я даже сейчас не собирался быть нежным. Ты бы потом от меня шарахалась с ненавистью в глазах.

– Ты меня не хочешь?

Ну а что я еще могу подумать? Я вижу, что Даню напрягает моя новость.

Он в ответ лишь грустно смеется:

– Ты серьезно?

Смотрю на него не понимаю, что его так развеселило. Но я даже не успеваю подобрать слов для ответа, как он хватает мою ладонь и засовывает ее в трусы. Заставив обхватить его горячий и влажный член рукой, он делает пару толчков с хриплым стоном, а затем перехватив мою ладонь, выдыхает:

– Еще пару движений и я кончу. От твоих рук, блядь. И теперь, как ты думаешь, хочу я тебя или нет?

А меня от таких интимных прикосновений дыхание перехватило. Я закрываю глаза и не знаю, как быть дальше. Мне и страшно, и безумно хочется продолжить. И я бы продолжила, и ни слова ему не сказала, если бы знала, что он так отреагирует. Словно почувствовав мои сомнения, Даня пододвигается ко мне и плотно прижавшись ко мне, кладет руку на мой живот и шепчет в висок:

– Малыш, я тебя очень хочу. До боли. Просто для меня это неожиданно. Но это не значит, что я остановлюсь. Можешь даже не мечтать. У нас будет секс. Здесь и сейчас.

– И тебя не смущает моя неопытность?

– Ни капельки. Просто удивлен. Но уж точно не расстроен.

Я облегченно выдыхаю.

– Мне страшно, - признаюсь ему.

– Мне тоже. У меня тоже не было никогда девственниц, - признается в ответ Даня, - но я обещаю быть аккуратным и нежным. Я сделаю все возможное, чтобы тебе было приятно. И тем более никуда тебя не отпущу. И меня ничего не остановит, даже землетрясение.

И именно в этот момент начинает звонить телефон в моей сумочке где-то на полу. Судя по мелодии на звонке, мама.

– Насть, нет, - Даня прижимает меня к себе еще крепче.

– Дань, это мама, она же в розыск меня объявит, если не отвечу.

Меньше всего я сейчас хочу разговаривать с кем-то. Голова до сих пор еще, как в тумане, а тело совсем меня не слушается. И в объятиях Дани слишком сладко и уютно, несмотря на то, что я все-таки немного напугана.

Я пытаюсь сползти с кровати и одновременно схватить полотенце. Разговаривать по телефону голышом перед Даней не хватает смелости. К таким откровенностям я еще не готова, хотя если вспомнить, что он делал со мной некоторое время назад, то поздно как бы скромничать.

Кое-как вытащив девайс из своего клатча, дрожащими руками скольжу по дисплею.

– Да, мам.

– Насть?

Я слышу ее сдавленный голос, и по спине тут же пробегает неприятный холодок.

– Мам, я тебя слушаю. Что случилось?

– Насть, ты только не волнуйся. Уже все хорошо. Кризис миновал. И все будет в порядке.

– Мам, ты, о чем сейчас?

Мне почему хочется перемотать последнюю минуту назад и не отвечать на звонок мамы. Потому что в животе скручивается тугой неприятный узел, и даже руки немеют.

– Бабушка, она…

Она не успевает договорить, потому что я перебиваю ее своим стоном, боясь услышать что-то страшное:

– Мааааам! – мое сердце стучит, как оглашенное.

Ноги ослабли, и я, наверное, бы упала, но крепкие руки Дани подхватили меня и усадили на кровать. Он уверенно взял у меня телефон и продолжил разговор с моей мамой. Я ничего не понимала, кроме того, что, сегодня вечером мы будем уже в Москве.

Закончив разговор с моей мамой, Даня повернулся ко мне:

– Насть, у бабушки подскочило давление. Ее увезли в больницу, а вчера твой отец организовал ее переезд в Москву. Сегодня ей уже лучше, но придется полежать немного под присмотром врачей. Я тебя сейчас отвезу к ней, и ты убедишься в этом сама.

Слова доходят до меня очень медленно, поэтому ничего не могу сказать в ответ, лишь могу кивнуть в ответ.

– Насть, ты меня слышишь?

Я снова киваю.

– Все нормально? Скажи мне что-нибудь.

– Все нормально. Просто испугалась немного.

– Немного? Да на тебе лица нет, - Даня скользит взглядом по моему лицу, потом по телу, нелепо завернутому в полотенце, - я сейчас попрошу ребят сделать перерыв, ты пойдешь в свою комнату, соберешься, потом спустишься вниз, позавтракаешь и мы поедем.

– Дань, я сама поеду. Не надо. И я не хочу завтракать, - мой голос дрожит, хотя страх уже немного отпустил.

Но за то накатило чувство вины. Я так люблю свою бабушку, что просто не представляю, что с ней может что-то случиться, а точнее, что ее больше не будет. Но вместо того, чтобы заботиться и быть рядом, я так увлеклась своим браком и любовью к мужу, что видела ее последний раз на нашей свадьбе. А потом всего лишь несколько раз звонила. И сейчас мне так стыдно за свое поведение.