Любовь в заказе не значится

–  Нет, я предпочитаю старый классический способ.

–  Какой скучный тип. И что я с тобой рядом делаю?
– уголки ее губ дернулись, и ноющая тяжесть внутри удивительным образом начала спадать.

Поскольку последний вопрос уже стал сакраментальным, Игорь отделался довольной ухмылкой, а еще через минуту с аппетитом принялся за своей стейк.

Так и не попробовав вина, Ольга тоже занялась едой. С каждым съеденным кусочком сочной утки мучившие ее вопросы все дальше отходили на задний план. С каждым теплым взглядом темно-синих глаз внутри разгорался собственный костер.

К середине ужина Власова уже знала, на десерт закажет голого мужчину и не закончит лакомиться им, пока тот не попросит пощады. Осталось продержаться каких-то полчаса в ресторане и минут двадцать в пути.

"Меньше часа", - радостно заключила она, но, словно щелчок по носу, мобильный телефон пискнул о входящем сообщении.

Чтобы попрощаться с планами на ночь, Ольге хватило взгляда на имя отправителя. Алиса - сочувствовавшая ей девчонка из посольства, простой администратор, без привилегий, но всегда первой знавшая, когда прилетит Хасим и в какой гостинице остановится.

Глава 11. Не чужие

–  Вселенная всегда платит по счетам.

–  Правда?

–  Нет. Хотя должна бы.

Сериал «Доктор Хаус»

О том, что сейчас Ольга снова его кинет, Игорь понял, как только ее телефон мигнул экраном. Белое лицо и решительный взгляд подтвердили догадку уже через несколько секунд.

Зная, что остановить не сможет, Варшавский только крепче сжал вилку.

–  Я скажу Николаю, чтобы отвез тебя куда нужно, - отрезав новый кусок стейка, сказал он.

Мудрости не спорить в этот раз у Ольги хватило.

–  Спасибо, - встала она из-за стола.
– Постараюсь отпустить его поскорее.

–  Я доберусь сам. Пользуйся.
– Игорь хотел еще добавить, что так ему будет спокойнее, но что-то сдержало.

Ольга скрылась за дверью, не успел он договорить с водителем. Напоминаниями о ней остались тарелка с едой и бокал вина. Это однозначно было лучше, чем в первый ее побег и во второй, но ощущения все равно казались схожими.

Несмотря на привычку есть в одиночестве, приобретенную за годы холостяцкой жизни, аппетит пропал. Игорь без энтузиазма потыкал ножом в свой стейк. Посмотрел на цветастую горку из салата и, вопреки другой привычке - доедать, заказал счет.

Расплатиться удалось быстро, как и найти такси. Спустя двадцать минут после выхода из ресторана он уже сидел на диване в своей квартире и задумчиво смотрел на закат в панорамное окно.

Планы на вечер полетели псу под хвост, планы на ночь - тоже. Не смертельно, но все же неприятно. За последние дни с Ольгой он уже начал забывать, с кем имеет дело. Привык, что свободное время полностью занято ею. Утратил бдительность.

Вроде бы ничего не произошло. Она уходила совсем не так, как в предыдущие разы, но что делать с прорвой времени вечером, Игорь не знал. Смешно и дико! Холостяк с двенадцатилетним стажем не представлял, чем себя занять. Когда только Власова успела переплавить его рельсы и отправить привычные шпалы в утиль?

Среди вариантов, которые первыми приходили в голову, ни один не вызывал интереса. Откупорить коньяк и посибаритствовать в тишине мешала непонятная тревожность. Фильмы по каналам показались скучными, а терроризировать мозг какой-нибудь передачей не хотелось.

Спустя пятнадцать минут перебора "развлечений" осталось лишь два варианта: уйти спать или поработать. Не бог весть какая альтернатива. Но спать не хотелось совсем, потому Игорь открыл ноутбук.

Словно участники гонки, скайп и почтовая программа загрузились одновременно. Так же одновременно вспыхнули уведомления о новых сообщениях и письмах. По привычке Игорь подвел курсор к значку скайпа, но в самый последний момент что-то дернуло открыть почту.

***

На своей памяти письма с пометкой "Важно" от Мартынова он получал не больше дюжины раз. Последний раз - когда кто-то пытался взломать один из серверов компании. Тогда пришлось здорово попотеть, чтобы вычислить хакера, а потом раскошелиться на новое оборудование.

Сейчас… Игорь слишком хорошо помнил, какое задание днем выдал своему безопаснику, и когда тот должен был выслать ответ. Сроки совпадали - Мартынов нарыл-таки что-то на Ольгу.

Открывать письмо и хотелось, и не хотелось. Это было как с ответственностью: брать ее полностью на себя, осознавая все последствия, или остаться в удобном неведенье.

Об ответственности Игорь знал больше, чем хотел. Об ответственности за сестру и ее ребенка. Об ответственности за фирму и ее сотрудников. Об ответственности перед той, которой клялся в любви и звал замуж, а потом помогал выносить чемодан.

Хотел ли он взять ответственность за Ольгу? Пока Игорю не нравилась даже формулировка этого вопроса. Его тянуло к этой язвительной и умной бабе гораздо сильнее, чем к ее предшественницам. Она каким-то шестым чувством ощущала его эмоции и мысли, а он прекрасно видел, что за всеми ее колючками скрывается совсем другая женщина.

Эта другая была словно создана вызывать у мужиков противоественные мысли о моногамии, совместном будущем и покое. Но подошел ли он к той границе, за которой ее прошлое должно стать его?

Днем в офисе Варшавский даже не спрашивал у себя такие глупости. Тогда банально хотелось ясности. А сейчас она сбежала от него в третий раз. То, что казалось ерундой при свете дня, вдруг приобрело совсем другие масштабы, и нужно было решиться…

…принять то желание, которое оказалось сильнее…

…нажать на мигающее окно почтовой программы…

…дочитать до конца последний отчет Мартынова и не приложиться головой о стену.

Последнее желание, сильное, неконтролируемое, охватило его так крепко, что если бы не звонок Николая, он бы если не головой, то кулаками точно подровнял одну из стен.

Но водитель позвонил вовремя, а то, что он сказал, не оставило времени на самоедство и злость.

Еще пару минут назад услышанное удивило бы, но после досье - многое стало понятно. Сердце гулко ударило о грудину. Кулаки сжались.

"Старался остановить", "бросилась под машину", "сотрясение", "ГИБДД" - короткими сигналами замигали в голове слова и, одеваясь на ходу, Игорь второй раз за день вызывал такси.

Глядя на железную дверь с маленьким решетчатым окошком, Ольга чувствовала себя дурой. Самой несчастной из всех дур на земле и самой пропащей.

Этот ублюдок… Этот гад, ее бывший, даже слушать не захотел. Ему не нужны были ни деньги, что она и ее родители собирали несколько лет, ни ее клятвы возвращать сына после каждой встречи, ни она сама.