Любовь в заказе не значится

В том, что она догадалась, не было ни единого сомнения. Игорь даже уже и не спрашивал себя, как Ольга это делает. Он припарковался у небольшого, сложенного из кругляка домика, перехватил еще немного злой, но довольный взгляд и, не дожидаясь взрыва, повел Ольгу внутрь заниматься профилактикой.

***

После секса на хрустящих простынях, вдали от городского шума, под стук упрямого дятла и кряканье уток Варшавский ощутил, что готов не только к рыбалке, а вообще к чему угодно. Словно и не было позади двух безумных дней, по телу разливалось приятное тепло, а вид снующей по объединенной с гостиной кухне голой женщины радовал глаз.

–  Ну что тебе сказать… - словно не в костюме Евы, а как минимум в жокейской форме, Ольга с деловым видом устроилась на нем сверху.
– С костром я, кажется, разобралась. Это будет нелегко, но огонь поддержать смогу. Котелки тоже нашла, неплохие. Французские и в ассортименте. Непонятно только одно.

–  И что же?
– вид снизу открывался настолько завораживающий, что Игорь почти не слушал.

–  Еду мой рыбак в холодильнике добывать будет или все же достанет свою удочку?
– она поерзала на бедрах.
– Если что, я имела в виду совсем не тот спиннинг, который ты сейчас опять пытаешься во мне "разложить".

Варшавский чуть не задохнулся, охреневая.

–  Спиннинг?

–  Прости-прости! Телескопическая удочка!
– наглая ведьма подалась назад и ловко соскочила с его ног.

–  Нет, ну ты точно напрашиваешься!
– он перехватил ее уже у стола. Такой же голый, как она, и такой же готовый к схватке.

–  Э-э, нет, - Ольга уперлась руками в горячий каменный пресс, - мне еще цветочки собирать и веточки. Куча дел.

–  Издеваешься, да?
– сминая сопротивление, он усадил ее попой на массивную деревянную столешницу и сам устроился между раздвинутых ног.

–  Нет, я всего лишь готовлюсь исполнять распоряжения.

Садистка откинулась на стол и призывно прогнулась в пояснице. Получилось эффектно. Игорю пришлось стиснуть зубы, чтобы сдержать рвущийся наружу поток ругательств.

–  Я что-то такая исполнительная стала… - довольствуясь полной безнаказанностью, Ольга по одной забросила ему на плечи свои длинные ноги и придвинулась вплотную к паху.
– Сама себя не узнаю.

Игорь откашлялся.

–  Свежий воздух!
– сделал первый толчок, шизея от тесноты внутри нее и влажной отзывчивости.

Сумасшедшего жадного секса в кровати несколько минут назад словно и не было. Он как в первый раз входил в нее. В самый первый! Не зная, на что способна, как будет усмирять и не сдохнет ли в процессе.

Стерва Власова с гадким характером, коллекцией скелетов в шкафу, постоянной удавкой на шее и такая красивая, что дух захватывало. Идеальная, словно вылепленная под него и темпераментом, и мозгом, и телом.

Ради такой можно было пойти на что угодно. Вляпаться в чужую войну и голыми руками начать душить врагов.

–  Наверное, ты прав. Воздух…

Ольга ухватилась руками за противоположные края стола. Распяла себя. Никакой защиты. Полная открытость и подчинение. Молочная грудь с заострившимися сосками, узкая талия, упругие бедра под пальцами - все для него. Его собственная услужливая шлюха, которая оторвет яйца любому только за один косой взгляд в свою сторону.

Нет, ее муж был не мудак. Для него это комплимент. Он был эпический долбо*б, раз упустил такую, да еще и заставил страдать. Сейчас, глядя на стонущую под ним Ольгу, Игорь даже думать не мог о том, что тот урод прикасался к ней, жил рядом и сделал ребенка.

Такие, как он, не имели права даже рядом с ней находиться. Это был какой-то больной клин, но, вбиваясь в податливое женское тело, Варшавский как сейчас слышал хохот Хасима и его брань.

Никогда и ни при каких обстоятельствах он бы не рассказал Ольге детали своей встречи с Хасимом. С нее хватало и тех знаний, которые были.

Ночью после полиции и откровения Игорь успел не много. Хасим не был такой уж крупной шишкой ни здесь, ни у себя на родине. Он был неудачником. Даже тех скудных знаний, которые были о нем в сети и на закрытых форумах, хватило, чтобы сделать кое-какие выводы.

Главный - Хасим умудрился растратить состояние отца и довести его туристическую компанию до банкротства. В последний год долги росли в геометрической прогрессии. От богатого приданого второй жены, скорее всего, почти ничего не осталось. Филиалы закрывались один за другим, и даже роскошный офис в Дубае пришлось сменить на простенький, сделанный на коленке сайт.

Хасиму все же нужно было остаться на государственной службе. Нанять толкового управляющего и отсиживать штаны в каком-нибудь посольстве. Если бы не дурацкая гордость, судьба Ольги могла сложиться иначе.

Игорь не хотел думать, как именно. Но и не хотел бы, чтобы эта женщина прожгла свою жизнь рядом с таким мужчиной.

–  Эта сучка наконец научилась выбирать, кому отсасывать?
– именно этими словами вместо приветствия встретил его Хасим.

Сдержаться и не устроить настоящее сотрясение мозга было сложно, но Игорь пришел для другого.

Выуживать из упрямого араба информацию оказалось непросто. Он не хотел говорить о сыне, отказывался слушать предложения. За полчаса Варшавский выложился как на двухчасовых переговорах. Продвигаться почти во всем приходилось вслепую. Брать нахрапом.

Под видом фактов он выдавал свои догадки и внимательно ловил Хасима на лжи. С европейскими заказчиками в этой методике не было необходимости. Все встречи проходили спокойно и дружественно. Имели значение лишь деньги, сроки и условия. Но Варшавский начинал давно и не в сытом забугорье.

Его первые стартапы не раз пытались прикрыть или выкупить за копье. Выбора не было никогда, и терять тоже - нечего. Не шибко талантливый программист, он быстро насобачился прогибать других под себя и сейчас, с Хасимом, пользовался этим умением на полную катушку.

Возможно, у Мартынова за недельку получилось бы лучше, но за своих тридцать минут Игорь выяснил доподлинно несколько фактов. За три с половиной года брака Хасим сделал своей второй жене двоих детей и почти не видел первенца.

Никита, сын Ольги, с отцом не жил. Первые два года он рос у бабушки, радуя стариков и не мешая молодым. Как только отца не стало, Хасим отправил сына в закрытый детский сад. Вначале в один, а затем, когда переехал в Иорданию, в другой, рядом.

Ольге об этом нельзя было знать категорически. Ее реакцию на правду Игорю даже страшно было представить.