Любовь в заказе не значится

После вечернего откровения Игоря вообще ничего не клеилось. Ольга усердно пыталась начать писать черновик статьи, но вспоминала его слова, и пальцы замирали над клавишами.

Это было так дико, но она ревновала. К женщине, которой давно не было места в жизни Игоря, но с которой он был близок. Жил под одной крышей, строил планы, вставлял пальцы, член, заполнял ее своей спермой, без всяких заверений о спирали, как это было с Ольгой.

Даже не зная ее лица, Власова представляла их с Игорем быт. Не так, как с Алиной или Оксаной! По-настоящему, как было когда-то у нее самой. С усердием прожженного мазохиста Ольга прокручивала в голове, как бы могла сложиться их совместная жизнь, не случись разрыва. Пыталась почувствовать злость и отчаяние Варшавского в их последний разговор.

За всеми этими мыслями день превратился в пытку. Статья не писалась ни в какую. Словно чуя опасность, Роза и Лобанов обходили ее по большой дуге. Но ни разу даже на миг Ольга не вспомнила о вчерашней дате.

Варшавский будто подарил ей отпуск от своих проблем. Абсолютно осознанно и так щедро, что приходилось постоянно сдерживать желание прыгнуть в машину и поехать к нему. Пофиг для чего. Обниматься, сидеть рядом или выставить секретаршу часовым в коридор, а самим устроить проверку на прочность офисной мебели.

Искушение было очень сильным. Как она не поддалась ему, Ольга так и не поняла. Лишь вечером, когда стены редакции сменились стенами квартиры Игоря, странное наваждение начало спадать. Поцелуи и быстрая близость притупили жажду. Короткий разговор, как глоток свежего воздуха, прочистил голову.

А потом ровно за семь секунд растаяли последние следы дневного безумия. Собственное прошлое без анестезии ворвалось в настоящее телефонным звонком. Четыре секунды ушли на то, чтобы взять телефон. Одна - перевернуть его экраном вверх и увидеть имя абонента. Еще две - на осознание.

–  Включи на громкую связь!
– скомандовал Игорь, заметив, как она пялится на экран.
– И ни о чем не переживай!

Он как ждал этого звонка, и Ольга послушалась.

Прошло несколько минут после того, как, выговорившись, Хасим бросил трубку, а по квартире будто все еще разносилось эхо его слов.

–  А твой неплохо знает русский! В который раз убеждаюсь, - словно прослушал выступление стендап-комика, а не длинный матерный монолог, усмехнулся Игорь и как ни в чем не бывало потянулся к дверце холодильника.

Ольга прижала к пылающим щекам свои вечно холодные руки и нервно сглотнула. Меньше всего она хотела, чтобы Варшавский познакомился с этой стороной ее отношений с бывшим мужем.

Никакой любви у них не было давно. Одна ненависть, замешанная на презрении - у Хасима и боли - у нее. Но прервать бывшего мужа было невозможно.

–  Ты натравил на него налоговую, департамент финансовых расследований, пожарных, санстанцию, и все в один день?
– все еще не веря, она по стеночке тихо съехала на пол.

Варшавский снял крышку с контейнера и осторожно понюхал.

–  Такой оперативности, честно говоря, сам не ожидал. Но да.

Судя по тому, что контейнер отправился в микроволновку, еда была признана годной.

–  Ты стра-а-ашный человек!

–  А мне казалось, я тебе нравлюсь.

–  Он же теперь не позволит мне даже увидеть Никиту…

–  А раньше позволил бы?

Ольга глянула на него снизу-вверх и, сжав губы, отрицательно качнула головой. По-хорошему, сейчас она имела полное право разреветься. Бывший разве что только не проклял ее. Но слез не было. Скорее наоборот - хотелось смеяться от его бессильной злости и откровенной мужской истерики.

Такое было с Хасимом впервые. Даже после недавнего ДТП он не сорвался. Проклинал, угрожал, но холодно, взвешивая каждое свое слово. Сейчас же… Он действительно говорил на русском. Матерно. Без акцента, да так витиевато, что хоть записывай.

–  То-то же. Но теперь мы точно знаем, что даже страх финансовых потерь не вернул ему мозг.

Ольга зарылась пальцами в волосах.

–  Страх только у животных работает, - проговорила со стоном.
– Хасим в лестнице эволюции стоит на ступеньку ниже.

–  Ты это сама сказала, - Игорь погрозил вилкой.
– Я не подсказывал!

Уголки губ все же приподнялись вверх. Улыбка у Ольги получилась кривая, похожая скорее на оскал. Игорь даже засмотрелся. Внимательно, будто увидел что-то необычное.

–  А ты молодец, - он все же оставил затею с ужином и присел у стены рядом с ней.
– Я боялся, что реакция будет хуже.

–  Все подготовлено и просчитано заранее?

Ольга уткнулась лбом в мужское плечо. Смотреть в глаза пока не была готова. Весь день она варилась в его прошлом, как в компоте. Пропиталась насквозь. А теперь позволила своему бывшему при нем извалять себя в грязи. Не по своей вине, но все равно.

–  Надежда на трусость или наличие мозга была, но такая… хреновая.

Ольга дотянулась до мужской ладони и переплела пальцы.

–  И что теперь? Мешать ему работать в Иордании и Эмиратах?

–  Трата времени.

–  Но… Как иначе?

–  Так, как и нужно было делать изначально.

Ничего не понимая, Ольга отлепила голову от плеча. С недоумением уставилась в темно-синие глаза.

–  Ехать и забирать ребенка, - абсолютно спокойно, будто "спокойной ночи" или "приятного аппетита" произнес Игорь.
– Сам он не отдаст, а альтернатив нет.

Ольга предвидела этот ответ. Он висел в воздухе. Но сердце все же болезненно сжалось.

–  Можешь повторить? Для особо понятливых и… не въездных.

Смерив ее суровым, как преподаватель нерадивую студентку, взглядом, Игорь полез в карман брюк и достал оттуда сложенный вчетверо рекламный проспект.

–  Как ты смотришь на то, чтобы полюбоваться восточными достопримечательностями?

Осторожно, как конверт с порами сибирской язвы, Ольга развернула бумагу и уставилась на заголовок. "Лицензионный гид по Иордании. Групповой тур на три - пять дней без виз". Последние два слова перечитала трижды.

–  Это возможно?

Дрожащими руками положила проспект на пол перед собой. За последний год она изучила все официальные возможности и полулегальные лазейки для въезда в Иорданию. Знала фамилии и адреса всех лицензионных гидов, которым дано было право возить туристов небольшими группами и без виз. Успела лично переговорить с почти каждым из них и получить коллекцию отказов.

–  Они ведь проверяют сами, - нахмурилась.
– Страхуются так, как не страхуется и таможня. В случае проверки вся ответственность на них. И тюрьма.