Любовь возврату не подлежит. Второй шанс

— Ну уж нет! Мы выберемся отсюда вместе. Ты обещал мне!

— Катя, не спорь.

— Сколько раз я должна сказать «нет», чтобы ты понял, что мы вместе до самого конца?

— Сколько раз я должен сказать тебе, что люблю, чтобы ты поняла, что должна спастись?

— Пока я ни одного не услышала! — Возмутилась я, чувствуя иррациональную злость.

— Катя, я тебя люблю. Пожалуйста, уходи.

— Нет. Ведь я тоже тебя люблю. Ты бы оставил меня здесь?

— Да, — коротко ответил он. — Если бы ты попросила.

Я не знала, говорит ли он это всерьез или просто пытается склонить меня к удобному ему варианту, но в душе заскреблась обида.

— Тогда хорошо, что я не на твоем месте. — Резко ответила я. — Сядь на землю, я попробую хоть немного тебя подлатать.

Мое предложение было как раз вовремя, так как земля содрогнулась от очередного толчка, и мы попросту не смогли бы удержать на ногах.

— Странно, что драконы больше не пытаются напасть. — Тейн кивнул на кружащиеся над нами фигуры. Ящеры взмелись так высоко вверх, что стали едва различимы за нависшими облаками.

— Просто они тоже понимают, что на этой земле теперь можно найти лишь смерть.

— Сила огня пробудилась?

Я сосредоточенно кивнула, разглядывая ужасную рану. Еще бы немного и… Нет, Катя, даже не думай об этом.

— И кто же… Бог?

Я не ответила, сосредоточившись на лечении. Я схватила Тейна за руку, считывая жизненные показатели. Пульс был медленным, но откуда мне вообще знать, какой у драгов нормальный пульс? Я перешла на магическое зрение, быстро осматривая раны. Повреждения на его теле виднелись как разрывы энергетических линий. На боку они смешались в какую-то кашу, резко контрастируя с ровным узором на остальных частях тела. Как назло, воспоминания Солейн не подкидывали ни одной идеи. Младшая Богиня особо не интересовалась целительством, ей это было ни к чему.

Что, если попробовать соединить эти линии…?

Выдохнув, я приступила. Вначале сила словно сопротивлялась, не желая признавать мое главенство. Я тянула ее из себя, сосредоточившись лишь на одной мысли: без меня Тейн может умереть. Это подстегивало, заставляло превозмогать собственные возможности. Когда уже начало казаться, что все бесполезно, у меня начало получаться. Я облегченно выдохнула, когда энергетические линии зашевелились и принялись соединяться, складываясь в ровный рисунок.

Голова закружилась, то ли от облегчения, то ли от усталости. От охвативших меня эмоций выступили слезы.

— Кажется, получается. — Выдохнула я, продолжая лечение.

Магия Жизни подчинялась все охотнее и охотнее, словно всю мою жизнь только и ждала этого момента. Я водила светящимися руками по телу драга, отыскивая даже самые незначительные повреждения. Я перешла на обычное зрение, чтобы увидеть плоды своих трудов: раны исцелялись, оставляя после себя уродливые розовые рубцы.

— Ты невероятная. — Мягко произнес Тейн, перехватывая мои моментально погасшие ладони и легонько целуя их. — Спасибо.

Время будто застыло. В нескольких десятках метров от нас лютовала стихия. Разрыв извергал все больше и больше кусков раскаленной породы, раскидывая их в разные стороны. Ветер трепал наши волосы. Где-то вдалеке был слышен крик драконов, так и не решившихся спуститься и уничтожить теперь уже легкую жертву.

И вскоре я поняла почему.

Вдалеке, там, где лежала огромная туша поверженного дракона, я разглядела еще одну крохотную фигуру. Ее маленькая мордочка прижималась к монстру, словно оплакивая. Я тяжело сглотнула, осознав, что драконица, чьим сознанием я завладела, и вправду была матерью спасенного птенца.

Я не знала, была ли она жива. В какой-то момент наша связь просто разрушилась, а я была слишком занята спасением наших жизней, чтобы заметить исчезновение тонкой нити контроля. Тейн напряженно проследил за моим взглядом.

— Ты тоже видишь это?

Я кивнула. Широко раскрыв пасть, дракончик издал натужный писк, который вскоре сорвался. Затем еще. И еще. Пока из его пасти не начало извергаться самое настоящее пламя! Словно не в силах совладать с собой, он метался в разные стороны, поджигая и испепеляя окружающее пространство.

Ранее этот мир не знал огнедышащих драконов.

И вскоре он познает их ярость.

— У тебя получилось. — Невесело прокомментировал Тейн, видимо, размышляя о том же, о чем и я.

— Я должна что-то сделать. Исправить содеянное, — хриплым от волнения голосом произнесла я, поднимаясь на ноги.

— О чем ты?

— Я чую ее ярость, ее боль. Я не могу ее так оставить. Она станет разрушителем мира, а не его спасением. Прошу, не иди за мной.

Прежде чем Тейн мог что-то предпринять, я сделала глубокий вдох и, взмахнув рукой, впервые смогла открыть божественную тропу. Словно всю жизнь только это и делала.

Я ступила на почерневшую, еще горячую землю как раз в тот момент, когда спасенный дракончик издал долгий протяжный, наполненный тоской крик. Кожа моментально покрылась мурашками, в носу защипало от дыма и копоти. Было жарко, жарко настолько, что я едва могла сделать вдох.

— Что ты здесь делаешь? — раздался в голове хриплый голос.

Птенец опустился на сожженную землю, рассматривая меня своими яркими золотыми глазами. Глазами Бога Огня.

— Я пришла, чтобы исправить ошибки.

— Забрать силу, что мне не принадлежит?

— О нет, она твоя. Божественная печать, отданная живому существу, не несет в себе силу сама по себе, она лишь раскрывает скрытый в душе потенциал.

Именно поэтому Иго не стал Богом Огня, как того желал. Способный лишь предавать и обманывать, он стал Богом Иллюзий.

— Я чувствую себя иначе. Мыслю иначе. Чувствую.

— Ты освоишься. — Я позволила себе легкую ободряющую улыбку, хотя внутри все связывалось узлом от страха и беспокойства. — Как я могу тебя называть?

— У меня нет имени. Раньше ко мне обращались лишь мыслеобразами.

Что ж, это кое-что объясняет. Например, то, почему драконы набросились на своего собрата, едва в его глазах зажглись золотые искры чужой воли. Если они все соединены между собой лишь ментальной связью, то «мой» ящер, должно быть, перешел в режим эфирной тишины. Я перевела взгляд на его массивную тушу, отмечая, что дракон по-прежнему жив. Он тяжело дышал, внося хаос в размеренное движение зависших в воздухе частиц пыли и пепла.