Любовница №2358

Миссис Клаверти просияла, вцепляясь хищными глазами в Пола, протянула руку:

— Советник Фирел, я счастлива вас видеть.

— Дорогая Амалия, вы неотразимы, — он коснулся губами ее руки и задержался дольше, чем положено. — Вы оказали мне неоценимую услугу, составив компанию моей даме. Не знаю, как благодарить вас. Это бесценное участие.

Стерва лучилась таким радушием, что я просто восхищалась ее актерским дарованием:

— Вы задержали моего дорогого мистера Лэнга. Что я могла? Подставить вторую щеку и не опускаться до мелкой мести. К тому же, наша прекрасная Мелисса была не виновата в том, что оказалась брошенной.

— Должен сказать, что вы несправедливы, Амалия. Если кого и винить, то только вашего дорогого мистера Лэнга. Я срочно понадобился ему в координационном совете, — Пол не сводил с нее глаз.

Ах, вот как… Благонравный старик тоже в сговоре. Ей нужен был повод, чтобы задержать Пола — и Пола задержали. Прекрасная семейка. Глупо думать, что сам Фирел этого не понял. Не тогда — теперь. Но я поражалась филигранности его игры.

Они стоили друг друга: Пол и эта двуличная сука. И я даже не взялась бы судить, кто из них лучше. Этот дуэт покорил бы любые подмостки. Впрочем, Катч Лэнг тоже не отставал.

У меня едва не закружилась голова. Я стиснула фужер так, что боялась раздавить. Все здесь таковы. Все до единого. Улыбались в лицо, расточали комплименты, но что скрывалось за льстивыми речами и открытыми улыбками? Вся неприглядная подноготная Альянса. А она была ничем не лучше вспоротого нутра Муравейника. Муравейник честнее. Там шлюху называют шлюхой. Обращаются, как со шлюхой. Платят, как шлюхе. Там, пробираясь ночными переулками, ты всегда готов к нападению, всегда готов бежать. Ты всегда смотришь под ноги, отыскивая растяжки. Порой ты даже знаешь, в каком именно месте они всегда стоят. Да в здравом уме ты просто не станешь шататься ночами без необходимости. Там оболочка соответствует содержанию.

Здесь все бесчестнее.

Я вновь смотрела на миссис Клаверти. Она что-то щебетала, потягивая шампанское, но я не слушала. Я больше не хотела слушать ее. Никогда. Бывали ли моменты, когда эта стерва теряла лицо? Казалось, что нет.

Когда воздух разрезали фанфары, я вздрогнула так, что пролила шампанское. Пол выпрямился, прижал мою руку, призывая к спокойствию. Стерва Клаверти метнула острый взгляд и едва заметно улыбнулась, будто говорила: «Только попробуй что-то выкинуть». Улыбнулась Полу. Но сделала это для меня, напоминая об угрозах.

Полился голос распорядителя:

— Дамы и господа, полномочный представитель повелителя Тахила султана Хариса его превосходительство Аскар-хан аль-Зарах.

Аль-Зарах вышел с противоположной от лестницы стороны по ковровой дорожке, расстеленной под резным навесом на тонких витых колоннах. В окружении спадов в белых бурнусах, перепоясанных саблями. Как и в прошлый раз, в классическом черном смокинге, но за его спиной маячила свита в традиционной одежде. Я насчитала шестерых солидных мужчин. Точнее, пятерых — шестой был маленьким, щуплым и каким-то бледным. Большой белый тюрбан сидел на его голове, как шляпка шампиньона.

Аль-Зарах уселся на низкий диван с резной спинкой, свита встала позади, спады — по бокам. Приглашенные подходили к этому чертовому дивану и расшаркивались.

Его принимали, как короля. Как короля Альянса. А он охотно принимал это поклонение.

Я сильнее вцепилась в руку Пола, чтобы не упасть, и смотрела, как миссис Клаверти отправилась на поклон вместе со своим Лэнгом. Она оставила свои меха, и платье с каждым шагом переливалось на ее не по возрасту упругой заднице.

Придет и наш черед. Я инстинктивно тронула кончиками пальцев проклятые камни. Хотелось подойти, красиво снять их с шеи и швырнуть прямо в лицо аль-Зараху. При всех. При этой холеной суке и ее старом лицемере. Но, вероятно, тогда мы оба уже не выйдем отсюда. Я — это точно.

Дыхание перехватило: смогу ли я сегодня выйти отсюда? Вернуться домой?

Я тронула Пола за руку:

— Давай уйдем, как только закончится официальная часть.

Он лишь едва заметно склонил голову, прислушиваясь, и вновь посмотрел туда, где сидел аль-Зарах:

— Улыбайся. Мы должны подойти.

Внутри все закоченело. Я поставила злосчастный фужер на поднос проходившего мимо официанта, с омерзением обнаружила, что пальцы стали липкими от разлитого шампанского.

— Мне бы помыть руки…

Впрочем, я готова была сделать что угодно, чтобы все отсрочить. Но больше всего мечтала просто сбежать.

Но Пол будто не слышал и уже тащил меня за собой. Мы вышли в импровизированный проход, и я почувствовала на себе прожигающий взгляд.

43

Я чувствовала себя так, будто меня раздевали. С каждым шагом я словно лишалась какой-то части своего туалета, лоскут за лоскутом. Точно тонкая материя была охвачена пламенем, и огонь неумолимо пожирал ее, обнажая тело. Оставляя лишь проклятые камни.

Все вышло так, как он и говорил. Так, как он хотел. Я надела эти бриллианты. И никого не интересовало, по чьей воле это произошло. Мои желания никого не волновали. Свобода — миф. Так он сказал тогда. И теперь я понимала, насколько он был прав.

Я невольно опустила голову, потому что не могла выдержать этот взгляд. Аль-Зарах смотрел пристально, не таясь, совершенно игнорируя присутствие Пола. Даже подался вперед, как хищник, почуявший добычу. И я цепенела под этим взглядом. Неумолимо казалось, что все вокруг знали, что происходит. Смотрели на меня, как на жертвенное животное. Немного чужой крови для всеобщего блага. Пляски на костях.

Мы подошли совсем близко, и один из администраторов, приставленный к высокому гостю, почтительно склонился в сторону аль-Зараха:

— Советник Пол Фирел и мисс Мелисса Абьяри.

— Ваше превосходительство…

Пол едва заметно поклонился, а я стояла, как вкопанная, не в силах пошевелиться. Будто слышала всеобщее скандирование: «Крови! Крови!» К счастью, не было никакого целования рук — сегодня он являлся лицом официальным. Аль-Зарах принадлежал к монаршей семье и стоял на социальной лестнице гораздо выше меня. Гораздо выше Пола. А сирадолит и вовсе возносил его до небес, превращая в варварского божка. Злобного и кровожадного.

«Крови! Крови!»

Я не слышала, что еще говорил ему Пол. В ушах гудело, будто я стояла на древней арене, а вокруг скандировала разгоряченная толпа, предвкушая мою смерть. Я отвела глаза и блуждала взглядом по лицам приближенных аль-Зараха. Смуглые, черноглазые. И лишь самый щуплый казался белой вороной. Белокожий, светлоглазый — он совсем не походил на тахильца. Хотя, не все ли мне равно. Я мечтала уйти отсюда вместе с Полом. Двуличная сука не говорила о том, что я должна остаться. Ни единого слова. Я невольно усмехнулась: о чем еще она умолчала?..