Любовница №2358

Нам было позволено отойти, но я не чувствовала ног. Тяжело вцепилась в Пола, с трудом веря тому, что аль-Зарах не сказал мне ни слова. Это молчание представлялось затишьем перед бурей. Удушающим саспенсом. Хотелось бежать, сломя голову, но мы были связаны формальностями, как каторжными кандалами. Самым кошмарным было то, что согласно этикету никто из присутствующих не мог покинуть мероприятие раньше аль-Зараха.

Церемония идолопоклонничества, наконец, закончилась. Аль-Зарах поднялся со своего дивана, и обстановка стала немного свободнее. Пол отвел меня в сторону, за резные ширмы у окна, склонился к самому уху:

— Я велю подать эркар к черному ходу.

Я с готовностью кивнула и намеревалась идти за Полом, но он покачал головой:

— Стой здесь. Иначе мы привлечем слишком много внимания. Ты слишком заметна. Уедешь одна — я должен остаться. Все поняла?

Я с готовностью кивнула: больше всего на свете я хотела сбежать отсюда. Пол найдет выход. Сейчас я не сомневалась: он не отдаст меня.

Фирел развернулся, пошел в сторону лестницы. Я не отрываясь провожала глазами его широкую спину, нервно покручивала в пальцах бокал, умоляя мироздание, чтобы он возвратился очень скоро.

— Мое почтение, прекрасная Мелисса.

Я вздрогнула, едва вновь не расплескав шампанское. Мурена. Он завладел моей рукой, коснулся губами, и я едва удержалась, чтобы не отдернуть.

Он, наконец, разогнулся:

— Невероятные камни. Изумительные. Говорю это, как глава геологической разведки.

Я выдавила улыбку, но мечтала только об одном — чтобы он ушел.

— Благодарю, мистер Мурена.

— Для вас просто Джед. Я говорил.

Я вновь улыбнулась:

— Благодарю, Джед.

Он отпил из своего бокала, кивнул в сторону аль-Зараха:

— Отвратительное зрелище, не так ли?

Я не знала, что отвечать. Он улыбнулся, обнажая на удивление красивые крепкие зубы. Даже преобразился, перестав быть настолько омерзительным:

— Не смущайтесь. Здесь все разделяют это мнение. И терпят. А я воспринимаю это как личное оскорбление и личный позор.

Помнится, в прошлый раз он вел себя несколько иначе.

— Почему?

— Потому что до сих пор не найдено ни одного месторождения сирадолита на территории Альянса.

Я пожала плечами:

— Даже мне известно, что на территории Альянса их нет.

Мурена вновь улыбнулся:

— Расхожая глупость, не более. Мы не так ищем.

Мне было плевать, но эта болтовня хоть как-то занимала. Иначе я уже сошла бы с ума, ожидая возвращения Фирела.

— Так ищите, как следует. Разве это не ваша прямая обязанность?

— Вы бьете по больному, мисс. Совсем как советник Фирел.

— А как ищут они?

Сегодня Мурена только и делал, что улыбался. Похоже, перепил. Лицо раскраснелось, родинка над бровью сделалась кровавой. Но сейчас он не вызывал такого отвращения, как в прошлый раз. После моего вопроса казался даже растерянным:

— Это государственная тайна, мисс, которая тщательно оберегается.

— Неужели в Альянсе не нашлось ни одного шпиона?

— Многие живут в Тахиле годами, — он пожал плечами. — Если не десятилетиями. Но узнают лишь то, что известно всем.

— Например?

— Что месторождения, якобы, оскудевают. Но это не больше, чем миф, чтобы поднять цены.

— А если не миф? Месторождения не могут быть вечными.

— А если не миф… — он пытливо посмотрел на меня, хлебнул из бокала. — А если не миф, то тот, кто овладеет этим секретом, займет место аль-Зараха. Главное, чтобы он попал… в нужные руки.

Что-то скребло внутри от этих слов. Выглядело так, будто он торговался. Я тут же отбросила эту глупую мысль — сегодня чудовищный день, покажется что угодно. Я мечтала только о том, чтобы вернулся Фирел. Мечтала уйти отсюда. Мечтала все рассказать и избавиться от этой неподъемной ноши, которая грозила раздавить меня.

— Мисс Абьяри, — один из официантов едва заметно склонил голову, — вас ожидает советник Фирел. Соблаговолите пройти со мной.

Я с облегчением улыбнулась Мурене:

— Прошу простить меня, Джед.

Тот лишь отсалютовал бокалом и прикрыл глаза.

Я шла за официантом, придерживая шуршащую юбку. Будто это помогло бы привлечь меньше внимания. Мне казалось, что все смотрели на меня, едва я появлялась в поле зрения. Неприкрыто. Не стесняясь. Нарушение этикета — плевать. Сейчас этикет волновал меня меньше всего. От желания скорее уйти отсюда меня почти трясло. Главное, чтобы не увидела эта сука, миссис Клаверти.

Официант свернул в галерею у центральной лестницы, открыл неприметную дверь и нырнул в узкий коридор. Вероятно, это и был черный ход. Здесь было пусто, уже одно только это доставляло невыразимое блаженство. Будто разрезали тонкие путы, связывающие по рукам и ногам. Мне словно не хватало воздуха. Я вздохну полной грудью только тогда, когда покину здание. Мы долго спускались по узким лестницам, слушая, как где-то рядом беспрестанно громыхают лифты в шахтах. Остановились перед очередной неприметной дверью.

Официант взялся за ручку:

— Сюда, мисс.

Я вдруг остановилась, не решалась. Ноги будто задеревенели. Я в первый раз видела этого официанта. Сказать о том, что меня ждет Фирел, может кто угодно. Внутри заскребла паника. Как бездумно я пошла за незнакомым человеком… Я подхватила юбку, готовая сорваться на бег в любую секунду.

Официант вдруг дрогнул, обмяк и съехал по стене. Я попятилась, с трудом сдерживая крик, и почувствовала на губах чужую ладонь.

44

Меня выволокли на улицу, как тряпичную куклу. Я на мгновение ощутила вечернюю прохладу, но тут же оказалась в душном салоне эркара. Чужая хватка ослабла. Я повернула голову. Отшатнулась, не сразу поверив, что вижу Айзекса. Или Смита. Какая разница.

Сердце бешено колотилось, не в силах успокоиться даже сейчас. Во рту пересохло.

— Что это значит, агент?

Его лицо оставалось совершенно непроницаемым:

— Так было нужно, мисс.

— Этот официант? Вы убили его?

— Нет, мисс. Он скоро придет в себя. Я едва успел, мисс.

Я нервно оправила юбку. Рывком, рискуя оборвать невесомые оборки:

— Да что происходит?

Агент не ответил. Просто уткнулся в коммуникатор и что-то тыкал пальцем. Эркар сбросил воздушную подушку и набрал высоту под монотонный гул двигателя. Я откинулась на мягкую спинку сидения и отвернулась в окно. Мимо проплывали огни, мы лавировали в потоке транспорта. Я видела в отражении стекла свое бледное уставшее лицо.

Я, наконец, ехала домой, но внутри по-прежнему все дрожало. Бесконтрольно и тревожно. Так бывает в фильмах, когда за кадром скрипит зудящая музыка, нагоняя жути. Я многократно твердила себе, что теперь все позади, но это мало помогало. Я смотрела в окно, но ничего не видела, лишь размазанные пятна. Очнулась только тогда, когда эркар вывернул в противоположную от дома сторону.

Я посмотрела на агента:

— Почему мы свернули?

— Так надо, мисс, — он даже не повернул головы.