Любовница мафиози

Кроме того, эта интрижка с Фаусто была краткосрочной. Как только огонь между нами перегорит, он отпустит меня, и я начну жизнь в Торонто или Нью-Йорке. Я с нежностью буду вспоминать это лето, когда я училась за границей в Италии и встречалась с сексуальным пожилым мужчиной, у которого было больше денег, чем у Бога. И он был невероятно искусен в постели.

Как это может быть плохо?

Я не думала о своем отце и его обидных словах. Поэтому я занималась своими делами. За исключением ежедневного урока итальянского, я проводила время на улице, в основном с Винченцо.

Он рассказывал мне все больше и больше о винограде и лозах. Как заботиться о растениях и почве. Это было лучше, чем любой практический курс в колледже, который я могла бы пройти. Винченцо любил природу так же, как и я, и я задавала ему вопросы целыми днями, записывая его ответы в дневник, который купил мне Фаусто.

Вечера полностью принадлежали Фаусто. Если работа не требовала его внимания, он ужинал со мной, Зией и Джулио. После этого мы с ним поднимались в его комнату, и он трахал меня отчаянно, выжимая каждую каплю удовольствия из моего тела, прежде чем мы падали в постель. Между нами не было чувства стыдливости, и мне нравились наши маленькие игры. Я так много узнала о себе, например, что меня возбуждает, и совсем немного о Фаусто. Ему нравилось, что я дерзкая, немного сопротивляющаяся и очень капризная.

Я была более чем счастлива подчиниться.

Сегодня я была в саду под открытым небом с Зией. Тетя Фаусто предложила научить меня выращивать овощи. Она не очень хорошо говорила по-английски, а мой итальянский был так себе, но мы справлялись. Августовское солнце было слишком сильным, даже в такое раннее время. Однако Зию это никогда не беспокоило.

В саду Зии были сделаны тщательно продуманные грядки и сеть шпалер (прим. от. редакт. Шпалера — в садоводстве и виноградарстве — конструкция, часто решетчатая, поддерживающая растения.). Здесь были вьющиеся бобы, помидоры, зелень, баклажаны, картофель, артишоки, лук и многое другое. Она заботливо ухаживала за каждым растением. Это напоминало мне мою маму, которая уделяла пристальное внимание каждому листочку и цветку, изливая свою любовь до самых корней и земли. У меня сердце сжалось от горько-сладких воспоминаний.

– Viene qua, viene qua (перев. с итал. иди сюда, иди сюда), — сказала Зия, махнув мне рукой. Когда я подошла ближе, она показала мне крошечного зеленого жучка, ползающего по листу. – Un afide (перев. с итал. тля). Molto male (перев. с итал. очень плохо).

Я узнала тлю, вид насекомых, которые вредят саду. — Что теперь?

Она достала бутылку с пульверизатором, стоявшую на земле, и начала распылять жидкость на растения. — Мыло. Вода. Il pepe di Caienna.

– Перец кайенский? — Зия кивнула, и я записала это. Очаровательно.

Она изобразила задыхающийся, захлебывающийся звук, и, конечно, тля перестала двигаться.

Мы пошли дальше, ища новых насекомых и осматривая ее растения. Она сказала мне, когда каждый овощ будет готов к сбору урожая, и позволила мне съесть помидор прямо с лозы. Клянусь, это был лучший помидор, который я когда-либо отправляла в рот.

Когда мы проходили мимо шпалеры, полной гороховых стручков, она сорвала один и протянула его мне. — Fa bene al bambino (перев. с итал. полезно для ребенка).

Я моргнула. Неужели bambino....? Она имела в виду меня? Несомненно, она загадала желание для своего племянника. Я улыбнулась и покачала головой, принимая стручок гороха. — Нет bambino, Зия.

– Si, bambino (перев. с итал. да, ребенок). — Она жестом обеих рук показала на мой живот. –Fausto’s bambino (перев. с итал. ребенок Фаусто).

Я чуть не подавилась горошиной. Большинство старых женщин были помешаны на детях, и она считала Фаусто сыном. Однако я никак не могла родить ребенка от Фаусто. Я ответила так, как умела. — Molto molto no bambino (перев. с итал. Совсем никакого ребенка).

Она только улыбнулась и постучала пальцем по виску. Что это значит?

– Ах, две мои любимые женщины под итальянским солнцем. Что может быть лучше?

Я повернулась и увидела Фаусто, который приближался к нам. Он был одет не по погоде, в джинсы и простую серую футболку. Неужели он не работал сегодня утром? К тому времени, как я встала, он уже оделся и ушел в свой рабочий кабинет. Солнце ласкало его золотистую мускулистую кожу, словно он был римским богом, посланным прямо с небес.

Сначала он поцеловал в щеки Зию, затем приблизился ко мне. — Dolcezza (перев. с итал. милая), ты никогда не бываешь так прекрасна, как на моей земле. — Наклонившись, он притянул меня к себе и поцеловал в губы глубоким, долгим поцелуем. –Ммм, terre e sole.

Земля и солнце. Он любил чувствовать запах моей кожи, когда я приходила с улицы.

– Теперь ты должна прекратить трахать мои глаза, — пробормотал он, – или ты не получишь свой сюрприз.

К счастью, Зия ушла, занятая в другой части своего сада. Я скользнула руками по его груди. — Ничего не могу с собой поделать. Я никогда не видела тебя в джинсах и футболке. Очень сексуально, paparino.

Он помял ягодицу. — Веди себя прилично. Я не могу ходить среди рабочих с твердым членом и при этом сохранять их уважение.

– Может быть, они бы уважали тебя больше, если бы видели, что ты собираешь.

Закатив глаза, он потащил меня из сада. Он говорил с Зией через плечо, вероятно, сообщая ей, что он меня куда-то везет, и я помахала ей на прощание.

Фаусто обхватил меня за талию и прижал к себе. Мы направились к юго-западной части поместья, прочь от виноградников и к фермерским угодьям. — Есть какие-нибудь предположения относительно твоего сюрприза?

– Мы собираемся снова освободить конюшни для раннего riposo (перев. с итал. отдыха)?

– Хм. Может быть, после. У меня очень приятные воспоминания о том дне.

В первый раз я глубоко заглотнула его член. — Я тоже. Можно я сделаю с тобой селфи? Пожалуйста? Мне нравится непринужденный вид босса мафии. Я нигде не буду его публиковать. Это будет только для меня. — Он всегда отказывался фотографироваться со мной, как и Джулио в Риме.

– Никаких фотографий, Франческа. Я не могу рисковать тем, что они попадут в Интернет или кто-то взломает твой телефон.

– Ты хочешь сказать, что итальянское правительство не знает, кто ты?

– Конечно, знает. Но это не значит, что я хочу им об этом напоминать.

Мы направились в конюшню. На этот раз он не стал приказывать всем выйти. Вместо этого он подвел меня к стойлу в задней части. На стене висела латунная табличка с надписью La Piccola Monella. — Ты переводишь меня в конюшню? — пошутила я.

– Еще нет, — ухмыльнулся он и шлепнул меня по заднице. — Загляни внутрь.

Я заглянула в стойло, и оттуда показалась огромная коричневая голова. Это была лошадь каштанового цвета с белым пятном на морде. Она с любопытством прижалась ко мне. Я протянула руку и погладила ее по морде. — Привет, девочка. — Она сдвинулась с места и мотнула головой, словно тоже поздоровалась. Я рассмеялась.