Любовница на службе мэра

— А можно не так внезапно вываливать на меня информацию? — возмутился господин мэр, — Объясни все в подробностях.

Да если бы я сама только знала все эти подробности…

— Эта вся информация, которую мне соизволили сообщить, — развела я руками.

— И ты не додумалась задать вопросы, чтобы узнать, что именно задумал Холиган? — продолжал возмущаться Габриэль.

— Раз такой умный, сам бы у него и спросил, — огрызнулась я, — А я раньше времени сводить счеты с жизнью не планирую. А если я начну совать свой нос не в свое дело, то меня очень быстро отправят на тот свет.

— В смысле совать нос не в свое дело? — опешил господин мэр, — Разве мы с тобой не договаривались о том, что ты будешь всю информацию о Холигане передавать мне?

— Так я и передаю, — подтвердила я, — Но прошла всего неделя. И будет весьма глупо, если я начну вести себя подозрительно, вызнавая о его планах. Нужно время, чтобы он расслабился и начал мне доверять.

— Ага, — буркнул Делмарк в ответ, — Когда это время придет, этот гаденыш уже успеет все испортить.

— Зато ты знаешь, что он что-то затевает, и будешь к этому готов, — поспешила утешить я нашего славного мэра.

— Вот спасибо, успокоила, — съязвил Габриэль.

— Знаешь, я думаю, что тебе лучше пару дней сюда не заезжать, — произнесла я на полном серьезе, — У меня переизбыток общения с тобой.

— Знаешь, Агата, а ты, как я погляжу, совсем от рук отбилась, — сложив руки на груди, заявил господин мэр, — У нас с тобой был договор, который ты теперь отказываешься соблюдать. Это только в отношении меня ты так поступаешь или Ротчерсу тоже досталось?

— Все твоими стараниями, — пожала я плечами, — Ты же ничем, кроме предстоящего бала, с ним делиться не захотел.

— Мне просто нужно время, чтобы подумать и разработать хитрую ловушку, в которую я Ротчерса и заманю.

— Поторопись, будь добр. А то меня вся эта ситуация не только утомляет, но еще и нервирует. И кстати, — добавила я, подхватывая свою сумку со стойки, — Раз уж ты сюда явился, то можешь подвезти меня домой.

— Наглеешь прямо на глазах, моя ненаглядная, — присвистнул в ответ Делмарк.

— Что я говорила по поводу глупых прозвищ? — парировала я, направляясь к выходу.

— Оставь мне хоть небольшое удовольствие в виде твоего недовольного лица, когда я называю тебя очередным глупым прозвищем, — оскалился Габриэль и последовал за мной.

Всю дорогу до моего дома Габриэль хранил хмурое молчание. Такое поведение для него было совсем несвойственно, и это меня напрягало.

И лишь когда экипаж начал замедляться, оказавшись на моей улице, Делмарк молчание прервал:

— Знаешь, по поводу Холигана. Я тут подумал, и его слова про бал подкинули мне кое-какую идею. Думаю, я могу использовать это в свою пользу. Так что, Агата, наберись терпения еще на один месяц.

— И что ты собрался провернуть? — осторожно уточнила я.

— Узнаешь все в свое время, моя прелесть, — с хищной улыбкой на лице ответил мне господин мэр.

— Вот так примерно мне твой Холиган и ответил, — вздохнула я, — Разве что прелестью не называл.

Тем временем экипаж остановился возле подъездной дорожки, ведущей к моему дому, и Габриэль помог мне выбраться наружу. А после торжественно вручил три коробки с самым довольным видом.

— Это обещанный наряд на завтрашний вечер, — пояснили мне и тут же добавили, — Заеду завтра за тобой к семи часам, поэтому не задерживайся в своей лавке.

— На ненужный наряд тратиться не пришлось, и на том спасибо, — буркнула я.

А после подхватила коробки и направилась к дому.

Часом позднее, когда я закончила со своими делами и даже успела принять ванную, любопытство взяло надо мной верх. Взгляд сам упал на коробки, врученные Делмарком, которые я оставила на полу у двери в спальню.

Дожидаться завтрашнего утра моральных сил не было никаких. И потому я, воровато оглянувшись по сторонам и, естественно, никого не обнаружив, переложила коробки на кровать с целью посмотреть на содержимое.

Когда я сняла крышку с первой коробки, то перед моими глазами предстало шелковое платье красного цвета с вышивкой из золота и шнуровкой на груди. Одного прикосновения к этому платью было достаточно, чтобы понять, что оно сшито из лучшего и качественного шелка.

И пусть цвет был достаточно ярким и привлекающим к себе внимание, платье все равно сумело меня очаровать. С того самого момента, как я сбежала из дома, мне не доводилось носить ничего подобного. Сначала на это не хватало средств. А когда деньги появились, тратить их на дорогие наряды мне стало казаться кощунством.

Но Габриэля я все равно благодарить не буду. Иначе потом от его самодовольства останется только на стенку лезть.

Во второй коробке нашлись бальные туфли в тон к платью. Такие же красивые, качественные и дорогие.

Настроение поднялось до максимальной отметки. И с предвкушающей улыбкой на лице я потянулась к последней коробке.

Вот только улыбка сразу померкла, стоило мне увидеть содержимое.

На подарочной бумаге цвета слоновой кости лежал комплект из тонкого кружева. Комплект нижнего белья кричащего красного цвета. И, видимо, чтобы добить меня окончательно, к комплекту прилагались еще и алые полупрозрачные чулки.

— Убью этого мерзавца! — прошипела я сквозь зубы.

***

На следующий день ровно в семь часов вечера раздался стук во входную дверь моей скромной обители. Я к этому моменту уже была полностью готова. И даже гнев, вызванный вчерашней выходной Делмарка, уже отступил.

Открыв дверь, я увидела Габриэля, который выглядел даже лучше, чем обычно. Светлые волосы были зачесаны назад, а подтянутое тело господина мэра украшал темно-синий дорогой костюм, видневшийся под расстегнутым пальто в тон к костюму.

В общем, выглядел Делмарк так, что даже дух захватывало. А аура притягательности и загадочности так и кружила вокруг фигуры мэра. И это вызывало во мне лишь лютое раздражение.

— Превосходно выглядишь, Агата, — не остался в долгу Габриэль, оглядев меня с ног до головы.

Судя по его взгляду, увиденным он был доволен и комплимент произнес вполне искренне.

Но женскую вредность было не заткнуть. И потому я вместо слов благодарности произнесла вредное:

— Если ты гадаешь, надела ли я то непотребное белье, то спешу тебя разочаровать. Нет, не надела.