Любовница Обманщика

Он ощутимо укусил меня за шею, и я вскрикнула, желая большего. Затем его штаны исчезли, и он схватил меня, поднимая за бедра. Он раздвинул мои ноги, и мое колено ударилось о стул, опрокинув его. Голова сильно ударилась о стену, когда я выгнула спину, предлагая себя ему. Он тихо застонал, когда вошел в меня.

Облегчение и удовольствие пронзили мое тело, когда я почувствовала его внутри себя. Я обхватила ногами его бедра. На мгновение мы замерли. Мои руки обвились вокруг его шеи, ноги - вокруг его бедер. Он часто и неглубоко дышал мне в шею.

Затем он начал выходить и входить в меня так, что мои бедра врезались в стену, сотрясая всю квартиру. Я прижалась к нему, по телу пробежала дрожь от жара и экстаза, я стонала и задыхалась. Он был внутри меня, трахал меня, и все же я хотела его, хотела большего от него, хотела уничтожить расстояние между нами, стереть различие между нашими телами. Я выгнула спину, впуская его глубже, когда его стройные бедра врезались в меня снова и снова.

Рамки с фотографиями разбились вдребезги, когда упали с дрожащих стен на пол. Я поняла, что выкрикиваю его имя, впиваясь ногтями в его спину, когда наши тела прижались к друг другу, пространство между нами сжалось и взорвалось огнем. Все мое тело горело - такого еще никогда не было, никогда-никогда….

Мы кончили одновременно, что было похоже на взрыв. Жар оргазма опалил меня, когда его голова откинулась назад, и он закричал, закрыв глаза. Его бледное лицо поднялось к потолку. Я чувствовала, как его член судорожно сжимается внутри меня, и я уперлась в него бедрами. Все мое тело дрожало и покрылось потом.

Мы отстранились друг от друга, и мои ноги снова нашли пол. Его аромат был опьяняющим. Комната закружилась, и я прислонилась к нему, пытаясь отдышаться. Он приблизился ко мне своим лицом и поцеловал меня, медленным, нежным поцелуем, поцелуем, который словно доказывал, что наши тела знали друг друга целую вечность. Удивительно, но я снова почувствовала жар между ног, хотя клялась Дагу, что могу кончать только раз в день. Я застонала ему в губы, мои соски затвердели на его прохладной груди.

– Ты все еще ощущаешь голод, смертная? – прорычал он, и в его глазах снова заплясали веселые огоньки.

Я не доверяла себе отвечать. Он снова прижался ко мне бедрами, и я почувствовала мягкой кожей своего живота, как он снова стал твердым. Я ахнула, обхватив руками его обнаженное тело, ведя ладонями вниз по гладким мышцам его спины, чтобы обхватить сладкий изгиб его задницы.

Он подхватил меня на руки и понес через комнату к футону. Этого не может быть, прошептала какая-то маленькая, все еще рациональная часть моего разума.

А потом Локи раздвинул мои ноги, и рациональная часть моего разума исчезла.

***

Моя голова покоилась на его плече, пока я наблюдала, как за окном становится светлее. Теперь я проснусь, подумала я, и мое сердце сжалось.

Но я не проснулась. Вместо этого я переместилась на подушку, когда Локи приподнялся на локте и посмотрел в окно, где мне было видно только голые ветви платанов, черные, на фоне предрассветного неба цвета индиго. Затем он поднес мои пальцы к губам, нежно целуя их.

– Все еще голодна?
– спросил он. Он смотрел с нежностью, тело было усталым и расслабленным. Наши ноги переплелись, его кожа была прохладной и гладкой.

Сколько раз мы были вместе в ту ночь? Полдюжины? Больше? Но мое тело все еще дрожало, когда он прикасался ко мне.

– Не думаю, что смогу насытиться, - ответила я дрожащим голосом, смущенная собственной откровенностью.

Он рассмеялся и лег обратно, его пылающие волосы рассыпались по матрасу, ловя лучик утреннего рассвета. Я почувствовала, что он собирается притянуть меня ближе, возможно, снова на себя, когда странное, темное выражение промелькнуло на его лице, как облако, закрывающее солнце. Он нахмурился и на мгновение показался мне старым. Очень старым.

Затем он сел, его тело снова стало напряженным и жестким.

– Прошу прощения, - сказал он.
– Я нужен в другом месте.

Он наклонился и поцеловал меня в макушку.

– Спасибо, - прошептал он.
– Было весело.

И исчез.

Я в изнеможении откинулась на спинку кровати.

***

Я проснулась через несколько часов, яркое солнце позднего утра разукрасило потолок. Мой телефон звонил, и я была одна на футоне. Это был сон, подумала я. Конечно, это был сон. И я еще немного решила поваляться, не обращая внимания на пронзительные требования телефона. У меня никогда не было такого интенсивного сна, такого реального. Я почти могла вызвать его аромат: древесного дыма, соленых брызг, запаха кожи. Я покачала головой, стараясь проснуться, встала и прошла через комнату. Я схватила телефон со стола и закричала, когда укол боли прошел через мою ногу.

– Кэрол! Ты в порядке?
– Голос Дага эхом отозвался в трубке.

Нога пульсировала, и я подпрыгнула.

– Да, - быстро ответил я.
– Просто наступила на что-то.…

Я прислонилась к столу и подняла ногу, чтобы обнаружить осколок стекла, мерцающий на солнце. Я тупо посмотрела вниз. Осколки стекла валялись на полу, мерцая на свету. Разбитое стекло от фоторамок, которые упали на пол прошлой ночью, когда Локи вдавил меня в стену.

– Кэрол?
– спросил Даг.
– Алло?

Рядом с моим перевернутым стулом лежала неровная кучка одежды. Я взяла футболку. Она была аккуратно и ровно разрезана посередине. Клинком Локи, подумала я, и мои руки задрожали. Синим клинком Локи.

– Эй! Ты в порядке?

Какая-то часть моего сознания заметила, что в голосе Дага зазвучали отчаянные нотки. Я положила телефон на стол, прижала к лицу разрезанную рубашку и глубоко вздохнула. Затем снова. Нет, мне не показалось - запах древесного дыма был слабым, но безошибочным.

Я схожу с ума, подумала я.

Голос Дага все еще доносился из телефона. Я взяла его в руки.

– Привет, - сказала я.

– Какого черта, Кэрол!
– закричал он.

– Я тебя совсем не слышу, - сказала я.
– Думаю, у меня какие-то проблемы с телефоном. Перезвони, ладно?

Я отключилась, не дожидаясь его ответа, осторожно обошла разбитое стекло и выключила телефон. Затем я уставилась на стопку книг перед собой. Я пролистала страницы самой большой, прекрасно иллюстрированной версии Эдды, основанной на иллюминированных рукописях десятого века:

«Среди них есть также один, которого некоторые называют кузнецом лжи, создателем обмана. Его зовут Локи Лаувейсон, сын Лаувейи из Утгарда. Локи внешне приятен и красив, и очень капризен в поведении».

А еще там была картина, вырезанная из дерева в пятнадцатом веке, на которой был изображен Бог-обманщик в кожаных доспехах, с длинными огненными волосами и высокими царственными скулами. Его глаза сверкали. Именно так он выглядел прошлой ночью, когда рычал мне в ухо. Когда он прижимался своими бедрами ко мне.