Любовница отменяется, или Тренчкот

– Угу, – фыркнула я.

Мой «проект» уже пялился на меня круглыми глазками, моргал пушистыми ресницами. Нет, я не поняла, мы спать не будем?!

– А много осталось? – с надеждой в голосе поинтересовалась редакторша.

– Прилично.

– А точнее? Сколько процентов текста у тебя уже готово?

Отстаньте же вы все от меня!!!

– Восемьдесят, – наврала я.

– Отлично, отлично! Юлечка, значит, тебе осталось работы буквально на один час.

– Только именно сейчас у меня этого часа и нет! – грубо рявкнула я в трубку.

Димочка удивленно заморгал. А Марина Аркадьевна и бровью не повела – думаете, она обиделась? Отнюдь! Следующие десять минут главный редактор распиналась о том, как дорожит «Стильная Леди» талантливым автором по фамилии Бронникова! И даже пообещала увеличить гонорар.

Ну надо же! Оказывается, полезно иногда хамить и вредничать. Если это практикует человек, заблаговременно создавший себе репутацию ангела, то эффект невероятный! Твоя цена в глазах окружающих автоматически увеличивается. Наверное, они полагают, раз ты позволяешь себе подобное поведение, значит, ты имеешь на это право! Главное – знать меру…

…А следователь Нелюбин не стал размениваться на телефонные разговоры. Он тоже позвонил. Но – в дверь. Ребенок как раз инициировал процесс наполнения памперса и заблагоухал, как скунс.

Я смело распахнула входную дверь. И отпрянула! В связи с последними событиями образ Анатолия Кирилловича отодвинулся в моем сознании на второй план и казался каким-то нереальным. Я даже думала, что видела его во сне.

– Здравствуйте, Юлия! Скучаете? – осведомился он.

– С чего бы? Здрасте.

– О, а кто это у вас?

– Ребенок, не видно, что ли? – грубо ответила я.

Нелюбин принес с собой тонкий аромат дорогой туалетной воды. Мне стало неудобно: мы с младенцем пахли сейчас гораздо хуже.

– Проходите. Располагайтесь, – мрачно кивнула я Нелюбину. – А мне надо поменять ребенку памперс.

– Симпатичный карапуз!

Я с недоверием посмотрела на следователя. За две наших встречи он настолько измучил меня необоснованными обвинениями, что теперь я полностью отказывала ему в чем-либо человеческом.

И была права! Стоило мне разобраться с малышом и вернуть его в состояние младенческой карамельной душистости, Анатолий Кириллович вновь принялся терроризировать хозяйку дома. Баритон следователя завораживал. Ах, если б он говорил более приятные вещи! Ну что за напасть! Мужчина так хорошо пахнет, выглядит, звучит, но по какому-то глупому недоразумению он – недруг! Плетет паутину, словно ядовитый злобный паук!

– Юля, я уже один раз поймал вас на лжи, – начал Нелюбин.

Подобное начало не предвещало ничего хорошего.

Я замерла от страха. О, да! В последнее время обстоятельства вынуждали меня продуцировать ложь в количестве, сопоставимом с объемами мирового производства гигиенических прокладок. Но ведь я загнана в угол! Если докопаться до сути, то моя нынешняя лживость – прямое следствие нечестности Никиты! Если б он не вел двойную игру, если б не обманывал подругу, то мне не пришлось бы сидеть в засаде у офиса «Фростком» в день гибели Аслана Кумраева. Я провела бы те несколько часов гораздо менее уединенно и обеспечила бы себе твердое алиби.

Мы даже не задумываемся о том, что опутаны ложью с ног до головы – и в мелочах, и глобально. Искажаем все – факты, эмоции, чувства. Мы…

– Юля! Ну куда же вы пропали?!

– А? Что?

Две пары глаза уставились на меня. Нелюбин рассматривал пытливо и заинтересованно, словно я была представителем неизученного класса гуманоидов. Димусик таращился восторженно – он уже успел в меня влюбиться.

– Извините, задумалась. О чем вы говорили?

– Я снова убедился в вашей неискренности, Юля.

– Ну, что еще?! – раздраженно дернула я плечом.

– Помнится, вы убеждали меня, что ваши отношения с Кумраевым были близки к идеалу.

– Не говорила я такого!

– Нет, постойте! Вы сказали, он всегда выбирал вас, когда требовалось написать рекламный материал о мебельных салонах «Таунхауз».

– Да.

– Вы сказали, что были его любимым автором?

– Угу.

– И вам приходилось общаться довольно тесно.

– Ну, да.

– И это общение было взаимовыгодным – Кумраев получал отличные рекламные статьи, вы – щедрые гонорары.

– Ну и что?

– И вы никогда не конфликтовали!

– Нет.

– Из всего этого я сделал вывод, что вы отлично ладили.

– Ну, можно сказать и так, – неохотно выдавила я.

Знал бы он, почему мы ладили!

Наш союз с Асланом Кумраевым – союз кролика и удава. Если бы эти два существа, встретившись лоб в лоб, были б способны улыбаться друг другу – то именно так и выглядели наши с Асланом улыбки.

– А ваши коллеги утверждают обратное. Кумраев ужасно портил вам жизнь, Юля!

Черт побери! Моим коллегам не помешало бы заклеить рот скотчем! Кто тянул их за язык?!

– И кто это сказал? – нахмурилась я.

– Но ведь это правда? Вы согласны?

– Ваш информатор заблуждается. У меня были нормальные отношения с Кумраевым.

– Ваши отношения с Кумраевым, Юля, были загадочными. Как мне сказали в редакции, вас словно связывала какая-то тайна.

– Вот еще глупости!

– Кумраев вас изводил придирками, тиранил, унижал. Цеплялся к каждому слову, по нескольку раз заставлял переделывать материалы. И все это – с улыбкой на лице. Вы тоже улыбались, принимая его правила игры.

– Что ж! Я человек подневольный. Клиент всегда прав. Кумраев был самым крупным рекламодателем журнала. Вокруг него не только я танцевала па-де-де, но и вся редакция. Деньги, понимаете ли!

– Хм… Но ваши коллеги отзываются о вас иначе! Вы не тот человек, вы не станете пресмыкаться из-за денег.

– Возможно, я терпела Кумраева ради общего дела. Он щедро пополнял казну «Удачных покупок», а я, знаете ли, обожаю мой журнал и хочу, чтобы он процветал.

– Юля, хватит изворачиваться! Скажите прямо – что у вас было с Кумраевым? Из-за чего вы тихо ненавидели друг друга?