Любовник

– Ненавижу… ненавижу… - бормочу сквозь сжатые зубы, пока не доезжаю до поликлиники, в которой работает Рита.

Даю себе несколько минут, чтобы поймать свой дзен. Глажу живот и настраиваюсь на позитив.

Рита ждет меня в своем кабинете. Стукнув два раза, приоткрываю дверь.

– Маргарита Пална, можно Вас?

– Да, конечно, Виктория Сергеевна, - отвечает официальным тоном, а у самой в глазах смешинки прыгают.

Выходит и, окинув меня беглым взглядом, спрашивает:

– Как Воробышек поживает? Растет?

Моя рука машинально накрывает живот, а губы самопроизвольно вытягиваются в горделивую улыбку.

– Не по дням, а по часам.

– Толкается?

– Толкается, особенно по ночам.

Рита тоже смеется. Ждет, не дождется, когда сможет взять Богдана на руки. Имя мы с ней вместе выбирали. Перебрали почти сотню, а остановились на этом. Богдан – Богом данный.

Проходим вдоль коридора, сворачиваем на лестничную площадку и нос к носу сталкиваемся с мужчиной в медицинском костюме. Один взгляд, и я узнаю его. Рита показывала мне фото.

Олег Анатольевич Полетаев, тот самый невролог. Хозяин Риткиного сердца.

– Простите, - бормочет он смущенно.

Даже не взглянув на него, Рита обходит стороной и начинает спускаться вниз по лестнице. А вот я не выдерживаю, идя шаг в шаг за ней, все же оглядываюсь на мужчину и вдруг вижу во взгляде, устремленном ей в спину, какую-то мрачную боль.

Подруга тоже становится хмурой, чеканит шаг, глядя себе под ноги.

– Рит, это он, да?

– Да.

– Я так и поняла. Он с такой тоской на тебя смотрел.

– Чего?! – фыркает она, - тоской? Пусть он ее себе в задницу засунет, тоску эту.

Я понятливо киваю. Натерпелась Рита от него, они то мирятся, то расстаются навсегда. А вчера, когда она на работу шла, увидела, как он в машине своей с какой-то девицей целуется. Вечером плакала у меня на груди, а сегодня уже Снежная Королева.

– Ты сказала, что я беременна?

– Сказала, - отзывается подруга, - не в восторге, конечно, но Маргарите Палне отказать не смогли.

Спустившись на первый этаж, мы сворачиваем в узкий темный коридор и по проходу попадаем в административное здание. Рита идет уверенно, расправив плечи и вскинув подбородок, я семеню следом.

– Девчата, принимайте новенькую! – звонко проговаривает Марго и выталкивает меня на передний план.

Никакого собеседования, проверки предоставленных бумаг. Ничего такого. Быстро пишу заявление, сдаю документы и немного оглушенная радостью выхожу из отдела кадров.

– Рит, спасибо! От души!

– Ладно, чего уж… - отмахивается она, - делов то… ящик коньяка и все…

Я прыскаю в ладошку, но потом вдруг вспоминаю, что хотела ей рассказать.

– Знаешь, а я Егора сегодня видела.

– Да, ладно, - шепчет придушенно, - где? Как? Он видел твой живот? Что сказал?

– Не видел, - мотаю головой, - не дай Бог! Ты что?!

Я решила скрыть от него беременность, и мое решение обратной силы не имеет. Не надо нам встречаться, ни к чему. Хотя тонкий голосок в голове иногда пищит, что я не совсем права, и решение мое эгоистично.

– Мы на дороге встретились. Он был в своей машине, а я в своей. Вот и все.

– Он поздоровался? – уточняет негромко.

– Нет, Рит, не поздоровался. Я тоже.

– Что, совсем никак? – от ее жалостливого тона становится нехорошо.

Утихшая было буря в груди всколыхивает серый пепел. Знаю, что очиститься от него помогут только слезы, но не здесь же… и не сегодня.

– Отметим сегодня? – внезапно меняет тему Рита.

– Да не вопрос! Приезжай сегодня вечером ко мне.

Глава 47.

Выдавив на мой живот прохладный гель, Лариса Андреевна прижимает к нему датчик. Я приподнимаю голову, а стоящая за ее спиной мама наклоняется к экрану монитора.

– Как с предлежанием? – спрашивает она.

– Нормально, - бормочет Лариса Андреевна, - доходим… воды в норме, тонус положено сроку.

– С малышом все в порядке? – подаю я голос.

– А как же, - улыбается она, мама, глянув мне в глаза, тоже, - крепкий мужичок… вон какие кулаки…

– Все-таки, мальчик? – спрашивает мама с надеждой, - это уже точно не девочка?

Она мечтала о внучке и почему-то думала, что я могу родить только девочку.

Ее подруга, переместив датчик на моем животе, указывает пальцем в экран.

– Наташа, у девочек таких яиц не бывает.

Я, наблюдая за сосредоточенным лицом мамы, тихо посмеиваюсь. На что она надеется на каждом узи? Что сын Зверя вдруг трансформируется в нежную девочку? Если бы она была знакома с ним лично, у нее бы даже мысли такой не возникало.

Это невозможно, я с самого начала знала, что это будет именно мальчик. Более того, я откуда-то до мелочей знаю, какая у него будет внешность, любимые привычки, хобби, увлечения. Как он будет улыбаться и смотреть.

От Кости, например, я хотела дочку. Теперь я понимаю, что желание это было продиктовано моим подсознанием, потому что в Косте мужского-то ничего и нет. А вот от Егора… от Егора должны рождаться только мальчики. Такие же, как он мужики.

– Шейка понемногу растягивается, - говорит между тем Лариса Андреевна, - к родам готовится.

– Еще две недели, - вставляю я.

– Одна – две недели.

По телу волной проходит нервная дрожь. Совсем скоро рожать – немного страшно.

После узи мы с мамой возвращаемся в ее кабинет, чтобы измерить давление, вес, обхват живота, заполнить мою карту. Пока она записывает все данные в специальную табличку, я, откинувшись на кушетке, поглаживаю большой живот. Богдан снова устроил фестиваль брейк-данса. Упираясь ножками в ребра, головкой давит на мочевой пузырь.

– Ты бы хоть фото папашки мне показала, - отрываясь от писанины, проговаривает мама негромко.

– Зачем?

– Как зачем? Интересно же, на кого мой внук походить будет.

Поставив сумку на колени, вынимаю из нее свой телефон. Одно наше совместное фото у меня есть. Я сделала его в тот день, когда мы катались на его байке. На берегу того самого озера.

Сама я смотрю на снимок крайне редко. Еще не отболело. Каждый такой сеанс рефлексии без слез не обходится, поэтому я свела их к минимуму.