Любовник
Шрифт:
– Чай будешь?
– Не откажусь.
Глава 52.
В воздухе кухни витает напряжение. Как шаровая молния. Одно неверное движение, и взрыв. Мои мышцы настолько натянуты, что мне становится больно.
Идиотизм. Так реагировать на другого человека. Умом понимаю, а тело ведет себя независимо от разума. Бешеный пульс в висках и невозможность сделать полноценный вдох, словно легкие слиплись.
Уложив Богдана в люльку у стола, отхожу, чтобы включить чайник. Пока набираю в него воду и достаю
Усевшись на стул у стены, разглядывает сына.
В горле давит. Колени трясутся как желе.
Неужели, ты не видишь, Егор?! Ты слепой?! Он же на тебя похож! Раскрой же ты глаза!!!
– Он не похож на твоего бывшего, - негромко произносит он.
В лицо пышет жаром. Во рту мгновенно пересыхает, язык немеет.
Вот он шанс сказать правду. Ну… ну, же…
– На тебя, да?..
– Да, - выталкиваю с трудом.
Дурак.
– Как ты справляешься одна? – спрашивает, когда я ставлю перед ним вазочку со сладостями.
Держу их для Риты. Она без конфет и дня не может.
– Нормально справляюсь. Привыкла уже.
– Помогает кто-нибудь? Кроме бабки соседки? – спрашивает насмешливо, почти как раньше.
– Мама. Рита часто бывает.
– А муж? Платит алименты?
Снова укол за грудиной и ожог кожных покровов. Надо сказать…
– Платит, - произношу ровно, - где ты с ним встретился?
– В ресторане, - отзывается Егор, - он там не один был…
– И с кем же?
– С девушкой.
С девушкой? Неужели нашел, кем заменить меня?
Заварив чай, ставлю две чашки на стол и привычно склоняюсь над Богданом, чтобы чмокнуть в пухлую щечку. Тот беззубо улыбается.
Поднимаю голову и напарываюсь на внимательный взгляд Егора. Он смотрит не на мена, на Богдана. Так, словно видит маленьких детей впервые в жизни. Разглядывает личико, ножки, маленькие ручки, но при этом коснуться его не торопится. Держится в стороне.
Обычно все без исключения так и норовят его пощупать, потрогать крохотные пальчики, помять мягкую попку. Все, кроме Егора. Он словно боится ребенка.
– Вы развелись из-за того, что он узнал обо мне? – возвращается к прежней теме.
– Да.
– Даже, не смотря на то, что ты беременна?
Я тяжело вздыхаю. Сажусь на свой стул и обхватываю горячую чашку пальцами.
– Егор, что ты хочешь? Честно… Тебя угрызения совести мучают, что ли? – хмыкаю невесело, - зря. У нас с Богданом все хорошо.
– Я вижу.
– Что тогда?
Егор прочищает горло, но ничего не отвечает. Уставившись в стену над моей головой, молчит. А потом его взгляд стекает на мое лицо и впивается в глаза. По телу проходит такая волна жара, что на коже выступает испарина.
– Помнишь тот день, когда мы в последний раз виделись?
Разрываю зрительный контакт и делаю жадный глоток чая, чтобы потушить то, что разгорается в груди.
– Помнишь?
– Когда я не вовремя пришла? Помню.
– Это была Женя. Моя бывшая.
– Да, я так и подумала, - проговариваю, недоумевая, зачем он поднял эту тему.
– Она приходила за своими
вещами.– И?..
– Мы с ней не спали, она просто забрала свое и ушла. Сейчас она от кого-то беременна.
Я подскакиваю на ноги, несу свою чашку к раковине и выливаю в нее чай. Зачем, сама не понимаю. Включаю воду и подставляю под нее руки. Они сильно трясутся.
Позади раздается неясный шорох, и вскоре моих рецепторов касается его запах.
Близко. Егор так близко, что я чувствую тепло его тела даже через ткань блузки. Вся вытягиваюсь в струну и каменею.
– Не знаю, важно для тебя это или нет, но я хочу, чтобы ты знала, я тебе с ней не изменял. Ни с ней, ни с кем-то еще.
Облизываю сухие губы. Животом вжимаюсь в край столешницы. Егор напирает. Чувствую, как с каждым его вдохом моей спины касается его грудь.
– Зачем ты говоришь мне это сейчас? Почему тогда промолчал?
– Тогда я злился, - судорожно выдыхает, - думал, что смогу… без тебя…
Я дышу ртом, через раз. Упавшая на лицо прядь волос щекочет щеку, но я не смею шелохнуться. Он снова что-то рушит внутри меня. Мне снова там больно.
– Вика… - обжигает висок дыханием, - не получается забыть у меня…
Дыхание срывается на всхлипы, а глаза стремительно наполняются слезами. Что он делает со мной?! Наизнанку выворачивает, снова под кожу забирается.
– Вик… - большие теплые ладони на моих плечах пропускают ток сквозь тело.
Я начинаю трястись, но в этот момент начинает хныкать Богдан. Резко крутанувшись, выскальзываю из объятий Егора и склоняюсь над сыном.
– Тшш – тшш…
Привести в норму эмоциональное состояние не выходит. Из глаз брызжут слезы. Хватаю ребенка на руки и прижимаю к себе, отгораживаясь тем самым от его отца.
– Егор, иди… пожалуйста…
Иначе я начну рыдать и стенать при нем. Надо успокоиться. Успокоиться и подумать, как сказать о Богдане.
– Мне уйти? – спрашивает он тихо.
– Приходи завтра… сейчас… я просто подумать хочу…
– О’кей, - соглашается он.
Но вместо того, чтобы развернуться в сторону прихожей, подходит и, подцепив пальцами мой подбородок, медленно склоняется и касается моих губ легким поцелуем.
Вспышка. Удар молнией. Темнота в глазах. И разлившееся в груди терпкое вино.
– Это, чтобы думалось лучше.
И улыбается. А я не могу, настолько растеряна и шокирована, что слова вымолвить не получается.
Бросает взгляд на Богдана и идет в прихожую. Я след в след за ним.
– Подарки-то примешь? – спрашивает, обуваясь.
– Спасибо, - все, что могу сказать.
Смотрю, как он открывает дверь и выходит из квартиры. Неосознанно тянусь туда же.
– Егор… - оборачивается, смотрит цепко, - ты же придешь завтра?
– Приду.
Он уходит, а я, прижимая Богдана к груди, долго сижу, раскачиваясь на диване, и умываюсь слезами.
В тот день, когда подошел к нам в парке, я тоже плакала. Но тогда я хотя бы дождалась, пока уснет сын и вдоволь наревелась в одиночестве. А сегодня сил ждать вечера у меня просто нет.