Любви много не бывает!

Подаюсь бёдрами вперед, пытаясь снять давно мешающий предмет одежды. Любимая помогает мне, понимая без слов. А когда она мучительно медленно опускается на мой член, так давно мечтавший оказаться внутри неё, я готов расплакаться от счастья.

Мы движемся навстречу друг к другу, словно океан со скалами, сталкиваемся. Смотрим глаза в глаза безотрывно, по-настоящему, друг к другу в душу просачиваемся и там остаёмся навсегда.

— Вов, я… А-а-ах, — сладко стонет на мне моя малышка.

Я наматываю её шикарные фиолетовые волосы на кулак и слегка тяну, вынуждая девушку выгнуться ещё больше, в то время как сам начинаю двигаться в ней быстрее и глубже.

Ди снова накрывает волной экстаза и я, чувствуя, как она сильно сжимает меня внутри, финиширую следом. Смотрю в карие с поволокой глаза и выдыхаю в сочные губы:

— Сына от тебя хочу, … и дочку. Но сначала сына, чтоб сестру свою защищать мог. Родишь?

— Скорый ты какой! — выдыхает любимая и улыбается. — А больше ничего не хочешь, м?

— Хочу, — улыбаюсь в ответ, — Хочу, чтоб женой моей стала и проход… вот в этой вот стене проделать… — киваю я подбородком на преграду, разделяющую наши с ней квартиры. — Как ты на это смотришь?

— Исключительно положительно, товарищ майор! — салютует она узкой ладошкой. — А если серьёзно, то я согласна.

— Люблю тебя, детка, — прижимаю Ди к себе крепко-крепко.

— И я люблю тебя, мой добрый мен!

Её поцелуй умопомрачительно сладок. Люблю её больше жизни и благодарен судьбе за то, что она столкнула нас вместе.

9. «Лучший подарок». Алиса Лисова

— Громов, ты офигел?! — рявкнула я, глядя на то, как Эд собирает сумку. — Третьи выходные подряд?

— Катюх, не дыми. Ну что делать, если не успеваем до турнира.

— И кто придумал его вообще…

Он не ответил, только набрал в грудь побольше воздуха и медленно выпустил его через сомкнутые челюсти. Мы и раньше жили как на пороховой бочке, а когда Эд сообщил, что к восьмому марта планируется женский турнир по боксу, так и вообще собачимся ежедневно. Конечно, когда он бывает дома, а не пропадает на тренировках со своими боксершами.

Я и сама зависала в конторе с понедельника по пятницу, иногда задерживалась, а Эд вообще приходил в ночи. Потом стал пропадать и на все выходные. Как дура ждала субботы, чтобы побыть вместе, а он спозаранку уезжал к клуб. И ладно бы только это! Даже когда был дома, все время отвлекался на сообщения, звонки, которые продолжались до позднего вечера, уходил говорить в ванную с включенной водой. Это само по себе настораживало, но вчера я случайно обнаружила, что он сменил пароль на смартфоне, хоть прекрасно знал, что я в него не полезу.

Нервы сдавали. Как представлю его там в окружении этих баб. Первая мысль, объясняющая все его поведение, – нашел мне замену из числа учениц. Иначе зачем пропадать там сутками? К чему эти тайны?

Отвернулась к окну и жевала губу, пока на плечи не опустились его ладони.

— Кать, — шепнул он на ушко спокойнее. — Два дня осталось. Бои пройдут и весь твой.

— Весь ли? — язвительно фыркнула я, хоть и сильнее всего хотелось повернуться и обнять, а не огрызаться.

— Абсолютно. Ну хочешь, поехали со мной, чтобы дома не киснуть?

— Нет уж. Сомнительное удовольствие смотреть, как эти монстры друг друга колотят.

— Почему монстры-то? Девушки. Нормальные и…

— Громов, ты сейчас только хуже делаешь, — стряхнула с себя его руки и отошла. — Едь уже к этим своим… девушкам.

Эд только сжал зубы, цапнул сумку с формой и ушел в прихожую обуваться. Дверью напоследок шандарахнул, что по стенам вибрация прошла. Наверняка, мое недовольство его достало, но сдержать себя было сложнее с каждым днем.

Все это бесило сильнее. Три недели он пропадал в клубе, готовил девушек к праздничному бою. Тоже мне праздник! В женский день превратить лицо в чернослив нормальные женщины не захотели бы, а этим в радость. И Громов хорош. Распушил хвост и рад стараться.

Про меня он, казалось, и вовсе забыл. Обещал, что “еще немножечко”, “еще чуть-чуть”... Только вот этот миг, когда его “немножечко” закончится, все никак не наступал.

— Кать, ну а как ты хотела? — пожала плечами Маша, подруга, которая приехала поддержать. — Владелец клуба, тренер. Все на нем. Ты ж знаешь, какой Эд ответственный.

— Да знаю я…

— Ревнуешь?

— Нет! — резко выдала я и обессиленно опустилась на стул под прямым взглядом Маши. — Да… Сил нет, как ревную. Представляю себе, как он их там… тренирует, аж зубы сводит.

— А ты не представляй. Он же тебя звал с собой. Чего не поехала? Сама бы и посмотрела. Может, там и нет ничего такого, а ты с ума сходишь.

— Ага, чтобы думал, что я ему не доверяю?

— А ты доверяешь?

— Угу, — проскулила в ответ, но сама в это не поверила.

Как бы ни хотелось слепо верить Громову, не получалось.

— Он после своих тренировок ко мне даже не притрагивается. Говорит, устал. В щечку чмокнет и спать ложится. А мне из вредности к нему лезть не хочется.

— А раньше?

— Раньше…

Закусив изнутри щеку, я вспомнила марафоны с Громовым, после которых иногда не могла нормально двигаться на следующий день. Вспыхивал за секунду и не отпускал меня, пока не охрипну.

— Раньше все по-другому было, — ответила, ощутив, как грусть оплетает сердце. — А сейчас сил на меня не остается. Или желания, не знаю.

— Так, может, и правда устает?

— Может, и правда…

— Знаешь, что? Давай, собирайся.

— Куда?

— В клуб поедем. Он же тебя звал? Значит, будет не против, что приедешь. Только горячку не пори. Поддержи, скажи, что понимаешь. Ну и… Намекни там, что соскучилась. И я заодно своего оболтуса проверю.

Я поморщилась, решив, что теперь накрутила и Машу. Ее Леха работал с Громовым, но если Эд занимался подготовкой бойцов, то на Лехе были зрители и ставки. И почему-то я тоже не сомневалась, что Леша будет там, хоть необходимости в этом и не было.

— Я себя дурой буду чувствовать, — буркнула я, натягивая пуховик.

— Можно подумать, сейчас не чувствуешь. Главное, помни, с какой целью мы туда едем — наладить контакт, а не вынести мозг. Давай, такси уже у дома.

Мы ехали вместе с Машей в клуб, она была внешне спокойна, а меня бешено колотило. Говорят, у страха глаза велики. У моего страха они раздулись до ужасающих пределов. Я в красках представляла себе сцены из фильмов про измены, где девушка застает любимого в объятиях жаркой красотки, гнала от себя эти мысли, но они как тараканы возвращались и заполоняли мой мозг.

— Всем привет, — сказала Маша звонко, когда спустилась в цоколь, где проходили тренировки.

Леха тут же подскочил от площадки и метнулся к ней, сгребая в охапку.

— Ма-а-ашенька моя приехала. Соскучилась, ежик?

— Соскучилась, ага. А ты тут что делаешь? Бой ведь послезавтра только?

Леха что-то промямлил, а я отошла ближе к снарядам, где Громов стоял позади мощной девицы и держал ее за предплечье вытянутой руки.

— Вот так. Поняла?

— Еще раз покажи, — заискивающим голоском пропела та, и Эд сперва отвел назад ее плечо, потом плотнее встал сзади, якобы помогая правильно выполнить удар.