Люди долга и отваги. Книга вторая

— Самого будешь ждать? — спросил ее милиционер.

— Да.

Прошло с полчаса. Усталой походкой вошел майор. Дежурный быстро вскочил и вытянулся. Тот махнул ему рукой, вошел за барьер и уселся рядом на табуретку.

— Наконец укротили негодяя! — обращаясь к Наде, сказал майор. — Ну и матерый экземпляр — пришлось наручники надеть.

— А вы-то, — повернулся он ко мне, — чуть под пулю не угодили. Мы его заметили еще на перроне — подозрительным показался. Тихо подошли, встали за дверью… Наблюдали. Хотели схватить его с двух сторон, когда Надежда закричала. А вы тут его чемоданчиком треснули… Да, не таким «оружием» его бить надо!

— Она его задержала! — вступилась за меня Надя. Оба милиционера хмыкнули.

— Позвольте вам заметить, товарищ майор, — заявила я решительно, — ваш оперативный план был построен не совсем точно. Вы не предвидели случайностей.

— Как это? Откуда вы знаете? — изумились они оба.

— От вас же, с ваших же слов, товарищ майор! Ведь вы очутились с преступником вплотную?

— Безусловно. Планировали его схватить. Теперь хмыкнула я.

— Да он ведь в руке держал пистолет. Он мгновенно уложил бы одного из вас, терять ему нечего было. А так ему пришлось отстреливаться на ходу, не целясь.

Начальник с интересом глядел на меня.

— Ну что ж, могло и так случиться, — сказал он просто.

Майор занялся оформлением протокола.

Надя подала порванный листок.

— Молодец, дочка! Умница! Глаз зоркий у каждого теперь должен быть!

Потом Душкина достала запломбированный инкассаторский, очень тощий, мешок с деньгами. Они опять составляли уже другого рода акт; один принял — расписался в приеме, другая сдала — расписалась в сдаче.

Майор спрятал деньги в сейф.

— Вот вы знаете мою должность, звание, — обратился ко мне майор. — Могу представиться — Василий Ефремович Ефремов. Вижу, вы наш человек. Но все-таки хотелось бы знать, кто вы конкретно и с чем ко мне пожаловали? Видел, сошли с алма-атинского.

— Софья Александровна Ковалева. Ревизор Госбанка. Документы проверила — все правильно, — бойко доложила Надя.

Я достала предписание из республиканской милиции, вручила его майору Ефремову.

— Так вам надо в Госбанк? Но это далековато, в темноте идти. Тротуаров у нас нет. Пойдемте лучше в комнату ко мне, к моей старухе — чайком напоит. Хоть в тесноте, да не в обиде! А утречком — в Госбанк. Будете ревизовать. А ночью никто вас туда и не впустит.

— Собственно, ревизовать отделение я не собираюсь. Мне надо в Матвеевку ехать, а здешнего управляющего хочу просить помочь мне туда добраться.

— Зачем огород городить! Мы и без управляющего обойдемся. Согласна поехать на грузовой машине, которые вывозят из глубинки зерно?

— Конечно, товарищ Ефремов.

— Тогда вот что: уже светает, отправимся к уполномоченному НКВД по делам перевозки зерна. Там договоримся. Ровно в шесть машины отправляются в Матвеевку!

— Пойду в общежитие. Что-то устала. До свидания, Софья Александровна! — сказала Надя.

Я быстро вырвала из блокнота листочек, написала свой алма-атинский адрес, телефон:

— Надюша! Будешь в Алма-Ате — обязательно заходи. Можешь у меня погостить. Всегда будь такая решительная и мужественная!

Мы тепло распрощались. Надя кивнула на ходу молодому дежурному и слегка покраснела.

— Что, хороша наша Надюша? Всегда собранна, подтянута — настоящая комсомолка, — сказал Ефремов. — Пойдемте на минуту зайдем в мою обитель.

В маленькой комнатушке-клетушке, рядом с дежуркой, весь пол был устлан матрацами. На них спали укрытые простынями дети и взрослые. В углу сидела молодая женщина и кормила грудью ребенка. Вот его-то плач и был слышен у дежурного за перегородкой.

— Тут вся моя семья. Дочери, взрослые и малые, сыновья-подростки, внучата и двое зятьев — раненых матросов.

Встав из-за стола и осторожно перешагивая через спящих, к нам подошла женщина.

— Познакомьтесь — моя жена, Мария Ивановна. А это товарищ Ковалева из Алма-Аты, Софья Александровна.

Видя мой изумленный взгляд, скользнувший по спящим, Мария Ивановна пояснила:

— Думаете, нам плохо так жить? Нет. Мы все эвакуированные, кроме зятьев, приехавших к нам с фронта, на поправку. Скоро они опять улетят сражаться. Вот когда приходилось быть под бомбежкой и скитаться по вокзалам под открытым небом, сидеть на вещах на площади в Ташкенте, мокнуть и замерзать — тогда было очень плохо. А сейчас мы все вместе, и это большое счастье. Никто в дороге не погиб. Крыша над головой, сухое помещение. Только за самого сердце болит, когда едет на операцию или когда слышишь выстрелы на станции, как сегодня…

— Мы, Мария Ивановна, — сказал Ефремов жене, — пойдем сейчас в отдел НКВД. Товарищу Ковалевой надо ехать в Матвеевку.

— А где же вы спите, отдыхаете, Василий Ефремович?

— Взгляните направо наверх, там мое отличное «купе».

Вдоль стены, вверху, были сооружены довольно широкие нары. Я не удержалась, с жалостью посмотрела на него, на спящих детей.

— Не сочувствуйте, Софья Александровна: война! И хорошо, что в пути никто не умер, не заболел. Пойдемте.

Попрощавшись с хозяйкой, я поспешила за Ефремовым.

Начальник районного отдела НКВД майор Иванов радушно принял Ефремова. Выслушал просьбу устроить поездку в Матвеевку. Внимательно перечитал мои документы и пропуск в погранзону. Взглянул на мой партийный билет.

— Устрой ее к нашему милицейскому асу.

— Хорошо, товарищ Ефремов. Наша милиция нас бережет!

— Пойдемте, товарищ Ковалева, провожу вас к отличному водителю! Ехать вам далеко — день и ночь. Не укачает?

— Ну что вы! Меня никогда не укачивало.

— Какая путешественница, — засмеялся Ефремов.

Машина была мощная, таких я еще не видела. Возле нее высокий шофер, блондин, с открытым располагающим лицом. Он был в аккуратной военной форме. Майор поговорил с ним о чем-то в сторонке. Тот с готовностью подошел к машине и гостеприимно распахнул дверцу кабины.

— Познакомьтесь, — сказал майор. — Товарищ Степанов. Николай Иванович прошел по многим фронтовым дорогам. А это Софья Александровна Ковалева, ревизор Госбанка. Имеет поручение ЦК Казахстана по уборочной и другим вопросам.

Я забралась в кабину. Она была просторная, в ней могло свободно поместиться три человека. Поудобней устроила свой чемоданчик. Подумала, что здесь и подремать можно. И вдруг почувствовала, как я устала. Вместе с тем радовалась — все замечательно устроилось, прибытие в Матвеевку мне обеспечено.

Открыла кабину, с горячей благодарностью протянула обе руки Ефремову. Он взглянул на меня, сердечно стиснул их большими ладонями.

— Меня и благодарить-то не за что. Вот благодари товарища Иванова — всегда поможет, чем может. Золотой человек!

— Спасибо вам огромное, товарищ майор!

Шофер уже сел за руль. Иванов подошел к нему с другой стороны кабины. И я услышала, как он вполголоса сказал: «Там, на мосту, поосторожней. Помни, головой отвечаешь за Ковалеву».

— Есть! Все будет исполнено, товарищ майор.