Люди и нелюди

— Прием!

— Шестой, я первый. Возвращайтесь в лагерь!

— Мы уезжаем?

— Пока нет. Но…

Издалека Георг увидел, как Нонна Понго выпрямилась и решительно отобрала рацию у своего сопровождающего:

— Сейчас идем! Я хочу тут поставить метку. Кажется, мы нашли кое-что интересное! Это сернистый колчедан. И в таких количествах, что…

Она еще что-то говорила — Георг не слушал.

Он стоял немного выше, на вершине склона, в то время как имирес Понго со своим спутником спустились чуть пониже. Если бы не перепад высот, за сухим тростником их вовсе не было видно. Отсюда вообще открывался интересный вид на равнину, поросшую куртинами кустарника и небольшими, всего в десяток-другой деревьев, рощицами. Тут и там высились небольшие горные гряды, словно здесь великаны играли в куличики, а также похожие на указующие персты гнезда существ, которых местные зоологи уже прозвали псермитами, соединив два слова «псевдо» и «термиты». Вдали полыхал закат, закат солнца, которое, если верить отчетам, еще недавно посылало на эту планету коротковолновое излучение, вызывающее многочисленные мутации. Жизнь приспособилась вести преимущественно ночной образ жизни. А те, кто был активен и в светлое — не так давно смертельно опасное — время суток обзавелись броней. Правда, вот уже несколько десятилетий, как звезда выработала весь свой «негатив», и его лучи теперь не так опасны, как когда-то. Но живые организмы пока не перестроились. Должны пройти тысячи, миллионы лет — эволюция процесс небыстрый! — пока эти равнины оживут, и по ним будут кочевать другие животные, греясь под лучами уже не опасного, а доброго и ласкового солнца. Приспособилась же как-то растительность!

Георг подумал о дневных животных в тот самый миг, когда увидел, как сухой тростник на склоне пришел в движение. Нет, это был не ветер. Это какие-то животные пробирались сквозь заросли. Но…

— А-а-а-а!

Несколько темных силуэтов возникли так неожиданно, что в первую секунду все оцепенели. Рыча, крича и визжа, они устремились на Нонну Понго и ее спутника.

Имирес Понго завизжала не хуже этих тварей и, развернувшись, бросилась бежать. Ее спутник вскинул лазерник к плечу, но момент был упущен. Рука дрогнула, и выстрел ушел «в молоко», а в следующий миг подскочившее к нему существо замахнулось на него чем-то, что могло сойти за палку.

— Черт! Это же…

Георг не услышал, что еще прокричала Ната. Он не хуже ее узнал тварей, одна из которых сбила дрон. А теперь они напали на людей.

— За мной! — крикнул он, устремляясь вниз по склону.

Бросив бур, Нонна бежала прочь, устремившись на равнину, прочь от преследователей — и от лагеря. Ната закричала ей, пытаясь привлечь внимание, но в эту минуту из кустов на полпути возникло еще три плечистые фигуры. Потрясая палками, они набросились на женщину, до которой оставалось всего несколько метров. Если бы кто-нибудь из них кинул свою палку, как копье…

Нет, не догадался, но в этом, кажется, не было нужды. Даже во власти смертельного ужаса женщина бежала медленнее, чем ее преследователи. И один из них в несколько прыжков настиг ее и ударил копьем в спину.

Ната закричала. Ее отчаянный вопль слился с криками остальных свидетелей этой трагедии и заглушил крик упавшей жертвы. Рядом коротко и яростно рявкнул что-то Георг. Краем глаза Ната заметила, как он вскинул к плечу лазерник, выцеливая первую жертву. На таком расстоянии — больше ста метров — луч лазерника вряд ли мог нанести смертельную рану. Максимум, он отделался бы ожогом, но Ната все равно успела. Не отдавая себе отчета в том, что делает, она молнией метнулась к мужчине и повисла у него на руке:

— Нет!..

Это было так неожиданно, что рука Георга дрогнула. Привыкший к любым неожиданностям, он не был готов к тому, что его станет останавливать женщина, находящаяся под его защитой. Останавливать в тот момент, когда он…

Луч лазерника ушел вниз, пройдясь по каменистому склону. Сухой тростник и ломкие кусты вспыхнули мгновенно, зашипели, плавясь, камни. Едкий дым взвился в небо. Пожар стал распространяться во все стороны, в том числе и вверх по склону, прямо на людей. На ту сторону русла огонь мог и не перебраться — там у «берега» все-таки было довольно сыро от дождя, и тростник был слишком мокрым, он только дымился, но не горел. А сюда стремительно, быстрее бегущего человека, летел степной пожар.

— Сука! — убедившись, что из-за дыма не может прицелиться, Георг дернул Нату за руку так, что она потеряла равновесие и упала на землю. — Ты посмотри, что наделала…

И добавил еще несколько слов.

Ната задохнулась не только от дыма, которого с каждой секундой становилось все больше, но еще и от возмущения. Она никогда не думала, что услышит такое в свой адрес. Даже когда отказывала одному весьма навязчивому поклоннику, которого ей буквально за руку привел отец — мол, тебе уже двадцать пять, пора рожать детей, а это твой будущий муж.

— Вы… вы… как вы…

— Да вы хотя бы понимаете, что наделали? — заорал на нее Георг, и Ната поспешила откатиться в сторону, потому что боялась, что сейчас он станет ее бить ногами. — Из-за вас… Пошла вон!

Отвернувшись, махнул рукой:

— Все за мной!

Оба водителя подбежали, на ходу поудобнее перехватывая автоматы. Да, они были вооружены не лазерниками. Георг мигом поменялся с одним из них оружием, надвинул на лоб шлем, активировав защитную маску.

— За мной!

И сиганул в дым, который уже добрался до края и теперь распространялся в сторону лагеря. Влажная после начавшихся дождей трава горела плохо, но дымила так, что Ната закашлялась, чувствуя, что вот-вот потеряет сознание.

— Имирес Борн! Имир Словиш!

Те отозвались, испуганные и взволнованные одновременно.

— Спасайте находку! — крикнула им Ната. — Скорее! Все это надо перенести в вездеход!

Вскочила на ноги, снова закашлялась, затопала ногами, сбивая подобравшиеся слишком близко язычки пламени.

Снизу послышался треск автоматных очередей. Георг и его люди напали на…

… на кого?

Озарение пришло неожиданно. Перед мысленным взором встала старая-престарая картинка, настолько древняя, что уже все забыли, кто ее нарисовал. Кажется, она видела ее давным-давно в одном из учебников антропологии в разделе «История науки». Как люди пятьсот лет назад представляли себе своих первобытных предков. Два племени австралопитеков бежали навстречу друг другу, размахивая палками, с явным намерением вступить в бой.

Австралопитеки…

Австралопитек Бойса…

Неизвестный вид…

— Нет!

К удивлению палеонтологов, вместо того, чтобы поспешить им на подмогу, Ната развернулась и побежала в обратном направлении.

Это были не те двуноги!

Буш понял свою ошибку уже после того, как, первым догнав намеченную жертву, вожак Хых ударил ее палкой в спину. Удар был так силен, что самка упала и покатилась по траве. В ту же секунду вожак развернулся и зарычал на второго двунога, который спешил к ней на помощь. Тот оказался буквально в кольце охотников — сзади его гнали самки и подростки, впереди ждали охотники с палками и камнями. Ему было не уйти.

И он не стал уходить. Он вскинул свою короткую палку и…

Что-то блеснуло. Яркая, как Злой Глаз, вспышка, ослепила Буша, завизжавшего от ужаса, и он, роняя оружие и закрывая глаза пальцами, не увидел, как огонь охватил тело вожака Хыха, мгновенно сжигая его волосы и превращая кожу в уголь.

Пронзительный, отчаянный крик боли и ужаса, который издал вожак, захлебнулся, потому что боль его была слишком сильна. Но, рванувшийся было навстречу двуногу, он успел пробежать еще несколько шагов, прежде чем упал, дергаясь в последних судорогах. Сладкий удушливый запах жареного мяса распространился вокруг.

Стадо бросилось врассыпную, кто куда. Больше не было вожака Хыха, который мог своим громким криком созвать всех и повести за собой. Охотники и самки с детенышами устремились прочь, забыв про добычу и охоту.

Не переставая кричать, Буш ринулся за всеми. Да, он ошибся. Это были другие двуноги. Эти были крупнее первых, съедобных. У них была другого цвета шкура, они держались рядом с броненосцами, которые явно были живыми, опять-таки в отличие от тех, более мелких, которые предпочитали селиться в пустых панцирях дохлых броненосцев. И те, мелкие, сосуществовали вместе с жалящими кусаками. А эти плевались огнем, как некоторые безногие ползуны — ядом. Эти были опаснее. Опаснее даже, чем Злой Глаз, потому что убивали мгновенно.