Люди в погонах

Вот и сейчас, после того как батальон совершил длительный ночной марш, дважды вступал во встречный бой с «противником», Мельникову хотелось прочитать на солдатских лицах, сколько энергии ими истрачено и сколько осталось для выполнения следующей задачи.

Проходившие мимо бодрились. Никто не хотел выглядеть усталым. Но комбат видел, что люди уже утомились, зато в глазах у них появились искорки боевого азарта. Уловив это, Мельников, довольный, потер ладони, потом повернулся к радисту, сказал:

— Вызовите «Розу».

Ежась от холода, солдат усердно закричал в микрофон:

— «Роза»!.. «Роза»!.. Вызывает пятый, отвечайте!.. Перехожу на прием!..

Еще и еще повторял радист вызов, ответа не было. Подобрав полы шинели, комбат сам присел к аппарату:

— «Ро-о-за»!.. «Ро-о-за»!..

Не добившись ответа, он отдал микрофон радисту и, вставая, подумал: «В чем дело? Почему Крайнов не отвечает? Может, испортилась радиостанция?»

Рота старшего лейтенанта Крайнова шла впереди. Там же находился майор Степшин. Сейчас они должны были выйти на высоту, откуда подразделения, развернувшись в цепи, начнут наступление в Барсучьих урочищах. Мельникову не терпелось узнать, где находятся Степшин и Крайнов. Он из-под руки посмотрел вдаль, но в сизой морозной дымке ничего не увидел. Потом раскрыл висевшую сбоку планшетку, сделал на карте карандашом отметку и, выпрямившись, кивнул радисту:

— Вперед!

Они встали на лыжню и пошли дальше. Рассвет раздвигал мглу все шире. Отчетливее вырисовывалась степь с ее холмами, балками и перелесками. Впереди показалась высота «Круглая» с множеством темных точек. Мельников поднял бинокль и сразу же на склоне увидел людей.

На высоте, как и было условлено, комбата поджидал Степшин. Он отыскал старый окоп, приказал очистить его от снега и наскоро оборудовал НП. Когда пришел Мельников, было уже светло. За высотой сахаристую снежную целину ломали шевелящиеся солдатские цепи. Они извилисто расходились вправо и влево, как два гигантских живых уса. Батальон двигался к густо заиндевевшему лесу.

Зайдя в окоп и увидев Степшина, комбат спросил:

— Почему радиостанция ваша молчала?

Одетый в большой полушубок с пушистым белым воротником, туго перетянутый ремнями, майор все же вытянулся, отрапортовал, как положено:

— Заболел радист, товарищ подполковник.

— А где он?

— Оставлен с санитаром в селе Булдыри.

Мельников покачал головой:

— Плохое дело. Случись так в бою — беда. — Он помолчал, хмуря брови, и вдруг оживился: — Знаете что? Нужно добиться, и как можно скорей, чтобы все офицеры батальона могли в совершенстве владеть радиостанциями.

— Это верно, — согласился Степшин. — Радио знать необходимо.

— И не только офицерам, — добавил комбат, — но и шоферам. Зря мы раньше не учли этого.

Тем временем цепи уже подходили к лесной опушке. Захлопали холостые выстрелы, взметнулись черные султаны имитированных взрывов.

Некоторое время комбат держал у глаз бинокль и наблюдал за движением подразделений. Но как только цепи стали скрываться в лесу, опустил бинокль, поправил шапку и сказал:

— Двинемся, товарищи.

Встав на лыжи, быстро съехали вниз и взяли курс к дороге. Сюда Джабаев должен был привести «газик», но Мельников не видел его. «Похоже, застрял где-то», — подумал он и, не останавливаясь, пошел вдоль дороги. У леса Степшин свернул вправо, к роте Крайнова, а комбат с радистом зашагали дальше по дороге. Впереди и с боков продолжали хлопать выстрелы. Здесь, в лесу, они казались глухими и короткими, будто потрескивали. деревья от мороза.

Уже в глубине леса комбата догнал «газик». Джабаев выскочил из кабины и принялся оправдываться:

— Пропал, совсем пропал, товарищ подполковник. Один сугроб, другой сугроб, нет проходу.

— Как же выбрались?

— Другой шофер помог. Трос подал. А то совсем пропал, товарищ подполковник.

— Да, — улыбнулся комбат. — Придется так и отметить на разборе: Джабаев застрял в снегу и опоздал к бою.

— Зачем опоздал, совсем не опоздал, — говорил шофер, переступая с ноги на ногу. — Самый бой, весь лес бой, товарищ, подполковник.

— Это верно. Ну ладно, поехали!

Джабаев взял у комбата и радиста лыжи с палками, пристегнул их ремнями к металлическим опорам кузова и сел за руль. Забираясь в машину, Мельников сказал:

— Вот что, Джабаев. Будете радиостанцию изучать.

Шофер недоуменно посмотрел на командира.

— Зачем радиостанцию? Я хочу машину, люблю машину.

— Правильно, машину любите, но и радиоделом заняться следует. Разве плохо быть шофером и радистом? Сейчас бы настроили рацию и, пожалуйста, держали связь со всеми ротами. А то случись что с радистом — и будем вздыхать.

Поняв командира, Джабаев заулыбался.

— Не знаю, получится, не знаю, нет, товарищ подполковник.

— Получится.

Беседу прервал радист. Он сообщил комбату, что у «Розы» на правом фланге появились автоматчики «противника».

— Молодцы! — воскликнул Мельников и оживленно потер ладони. — Узнайте, в каком пункте?

— В пункте четыре, — вскоре ответил солдат.

Подполковник развернул карту и сразу понял, что Буянов начинает бой за просеку и что Крайнову будет туго, если он проявит медлительность.

— Пусть сообщит о положении роты.

— Наступление на фланге задерживается, товарищ подполковник, — ответил радист.

«Это плохо», — подумал Мельников. Затем взял микрофон и спросил Крайнова с укором, неужели он будет сражаться с тремя автоматчиками? Тот внес поправку, что автоматчиков не три, а более десятка. Но Мельников по-прежнему старался убедить Крайнова, что задерживаться все равно не следует, потому что впереди просека...

Крайнов долго молчал, потом сообщил: наступление продолжает. Для борьбы с автоматчиками выделил десять лучших стрелков.

— Правильно, — одобрил комбат.

Не прошло и пятнадцати минут, как «Роза» снова забила тревогу. На этот раз автоматчики появились у нее в тылу.

«На то и противник», — подумал Мельников и строго предупредил, чтобы наступление не задерживать ни на одну минуту.

Он был в хорошем настроении. Его радовало, что наступление принимало все более напряженный характер, что люди, правильно понявшие задачу, старались действовать, как в настоящем бою.

В лесу снег был густо изрезан лыжами. Спадающий с деревьев иней ложился на лыжные следы тонким серебристым слоем, слепил глаза ярким блеском. Плохо накатанная дорога местами заводила «газик» в сугробы, и он замедлял ход. Кое-где комбату и его спутникам приходилось вылезать из кузова и помогать машине преодолевать снежные наносы.