Люк и Фек. Мир и Война

LXXI

Ночь прохладу принесла. Комары гудели, Но сидящих у костра На дымке не ели. Пели песни с огоньком Под гитару Борьки. Люк с накинутым платком Была краше зорьки: Блеск волос и без подкрас Губ оттенок яркий, Взгляд открытый серых глаз И румянец жаркий. И Борис невольно к ней Обратился с песней, Голос зазвучал нежней, И стал интересней:

LXXII

«Нагадай мне, цыганка, любовь, От которой бы сердце запело, Заплачу хорошо, славословь Силу страсти над духом и телом! Нагадай мне таинственный сад С нежным запахом роз и магнолий, Где стрекочет оркестр из цикад Серенады любовных историй. Море ласково дышит внизу, Все пропитано теплой истомой. Лишь зарницы играют в грозу Там в заморской стране незнакомой. Я в объятьях держу тонкий стан, Шелк волос ощущая щекою. Может быть, этот миг свыше дан, Как награда за схватку с судьбою. Не гадай мне, что будет потом. Пусть останусь в плену наслаждений И волнующий чувства фантом Не исчезнет из дивных видений.»

LXXIII

Люк простилась и ушла С Марьей в их палатку. Окружила тишина. Славно спать с устатку. А ребята у костра Говорили много, Просидели до утра Дня их выходного. Из Испании с фронтов Обсуждали вести. Каждый был давно готов Воевать там с честью. Комсомольцы впереди В молодежной жизни, Первыми им в бой идти И служить отчизне.

LXXIV

Позже Вася рассказал Дел судебных сагу, Кто, когда, как нарушал Совести присягу. Нужен был стране металл Для машин и танков, Век технический поднял Всех стандартов планку. От кустарного пути Сразу к сверх заводам Приходилось перейти Власти из народа.

LXXV

На заводе то пожар, То поломки, взрывы, В новых домнах вдруг прогар, То у дамб прорывы. Шли аресты. День за днем Собирались факты, Чтобы знать, кто главарем Был подобных актов. Много дел заведено Громких на заводе, К следствию привлечено Руководство вроде. На рассвете у костра Так все и заснули. Днем опять была жара. Славно отдохнули.

Новоселье

LXXVI

Лета вольное житье Быстро миновало, К сдаче двигалось жилье Нового квартала. Люк и Фек на новый дом Сразу согласились. Будут выше этажом Марья и Василий. Невзначай пришла зима. В новое жилище Переехала семья Без хлопот излишних.

LXXVII

Встретили и Новый год Коллективом шумным, Танцевали вальс, фокстрот С радостью безумной. Всей компанией потом Шли кататься с горки. Оказалась Люк в одном Шаге рядом с Борькой. Он за локоть поддержал, Проявив участье, И случайно задержал Люк в своих объятьях.

LXXVIII

Что-то промелькнуло вдруг Общее в их душах, Но ее уж звал супруг: «Тут дорога лучше». Разбежались по домам С песнями и шуткой. Молодым весельчакам Спать хотелось жутко.

Приезд родителей

LXXIX

Люк родителей к себе Позвала, конечно. Встретились все в январе. Как всегда сердечно. Мать с отцом из городка Тихого Козлова, Рядом с домом луг, река, Садик с частоколом. Расцветал весною сад. Отложив тетрадки, Был отец в охотку рад Покопаться в грядках. А потом ученики В школе на уроках Изучали с ним стихи Пушкина и Блока.

LXXX

Мама Маша, как и дочь, Стройна, моложава, Коса черная, как ночь, В тугой узел сжата. Восемь деток родила Дорогому Саше И при этом расцвела, Стала еще краше.

LXXXI

Их приезд в Магнитогорск Массу впечатлений Отцу Люси преподнес И больших волнений. Фек с друзьями на завод Взяли его как-то, Про металл и углерод Рассказали сжато. Показали весь процесс: Домны, кокс и печи, Вызвав сильный интерес И восторг от встречи С грандиозностью задач, Новым производством. Пожелал он им удач И в работе роста. А потом отцом во сне Образ был составлен. Дома Машеньке-жене Так он был представлен:

LXXXII

«Дышащий, как божество, И огнем, и паром, Cхож завод их с существом — Змеем многоглавым. Божеству везут еду Из горы Магнитной: Раздробленную руду И углей элитных. Уголь запекают в кокс В батареях-печках, Каждая из них — колосс Рядом с человечком. Кокс и флюсы, и руду В домну засыпают, Кокс, сгорая на лету, Смесь переплавляет. А на выходе чугун Огненною речкой Вытекает из лакун Грандиозной печки.»

Весна

LXXXIII

Время шло, затем весне Солнце путь открыло, Спящих в снежной пелене К жизни пробудило. Распустилось все вокруг. Дали огороды, Чтоб растили в свой досуг Лук и корнеплоды. Вот и праздник Первомай: Утром демонстранты. Флаги выше поднимай! Всюду транспаранты. Вечером концерт большой, Танцы до упада. Люк с талантом и душой Спеть была там рада. Заиграл оркестр фокстрот, Юбки вбок летели. Борька с Люк под лисий ход На эстраде пели:

LXXXIV

«Играет ветер листьями березы, Поют подругам песни соловьи. Ты подари мне трепетные розы, Колечко золотое в знак любви. Хочу с тобой, проснувшись ранним утром, Зарю встречать и провожать закат. Любуясь нежно-белым перламутром, Вдыхать цветущих яблонь аромат. Хочу тебе быть ближе и дороже Любого человека на земле. Зачем молчишь? Скажи, что любишь тоже, Что ночью часто грезишь обо мне. «Не знаю, захочу ли в кущах рая Судьбе шепнуть: «За все благодарю» Но кажется, что скоро, дорогая, Тебе колечко все же подарю.»

LXXXV

И опять мелькнула вдруг Искра между ними, Показалось не как друг Он ее обнимет. Танец кончился. Они Вышли за кулисы, Оказались там одни. Что ж стряслось с Борисом? Он весь будто побледнел, Обнял очень жарко, Обратиться к ней посмел С речью слишком яркой:

LXXXVI

«Полюбил тебя давно, Люда, дорогая. Сколько будет жить дано Будь моей, родная.» — «У меня есть муж Федот. Это невозможно.» — «Выбор сделала не тот Жить тебе с ним сложно! Ты решай, кому из нас Будет предпочтенье. Завтра в этот самый час Жду твое решенье. Встретимся у проходной, Если «нет»- разлука, Если «да», то в выходной Прочь тоска и скука!»