Лжец, лжец

Не делай этого, — мысленно умоляла я ее. — Хоть раз просто отпусти это.

— Итак, есть мальчик, который многое меняет в своей жизни и действительно занят.

Насколько могла судить его мать, Истона не смутили ее раскопки.

Я знала лучше.

Из кастрюли, рассчитанной на одну чашку, полилась горячая вода.

— Черт возьми! — Бриджит зашипела, когда вода забрызгала ей ноги. — Ну, эта штука сломана.

Истон покачал головой, когда она налила неразбавленный бренди в свою кофейную чашку, и посмотрела на него поверх ободка.

— Скажи мне. Ты все еще увлекаешься этой полицейской чепухой?

Что-то мелькнуло в его глазах, но исчезло так же быстро, как и появилось.

— Думаю, это зависит от того, как ты определяешь увлечение.

Тот факт, что Истон хотел быть копом, всегда вызывал трепет у меня в животе. Не потому, что я уважала копов, а потому, что он уважал. Он хотел быть добрым, услужливым и честным. Все, чем не являлись его родители.

— Ну. Ты знаешь мои мысли.

Она закатила глаза, когда я выдавила небольшое количество тонального крема на пальцы.

Он не ответил.

Она положила руку на бедро.

— Ты также знаешь, как тяжело работал твой отец, чтобы избавиться от образа жизни "синих воротничков". Чтобы создать лучшую жизнь для нас, для тебя. Правда, Истон. Все эти разговоры с полицией — пощечина для него.

Его глаза на мгновение закрылись, и я знала, что она достала его. Его ответ тихий, но грубый. Наждачная бумага для ее сахара.

— Так не говори об этом.

Ее голос стал ядовитым.

— Каким бы ни был твой выбор, в конце концов, ты поступишь в университет. Ты получишь уважаемую степень. По крайней мере, Айзек понимает важность этого. Стать кем-то. Когда-нибудь из него получится замечательный старший партнер фирмы.

Мой взгляд заскользил к закрытому рюкзаку у ног Истона. Я знала, что в рюкзаке его ноутбук — тот самый ноутбук, который он использовал для онлайн-курсов в колледже, когда думал, что никто не обращал внимания.

Бриджит нажала кнопку на телефоне в ухе.

— Синтия? Я знаю, я знаю, — она сделала паузу, нахмурившись. — Нет, не уходи. Я иду… — она закатила глаза. — Твоему ребенку двадцать четыре года. Если он не может пережить расставание в этом возрасте, то никогда не переживет. Ладно, прекрасно. Да, увидимся на позднем завтраке. Пока, милая.

Бриджит повесила трубку, плавной походкой пересекла кухню, чтобы раздвинуть шторы, затем поморщилась, бормоча:

— Боже, обязательно ли здесь должно быть так светло? — и снова закрыла их. — Мария… Мария!

Ее каблучки удалились по гостиной.

Я наклонилась ближе к Истону. Ближе, чем мне нужно. Если и была какая-то сила, которую я знала, как использовать, это моя способность отвлекать. Мои губы приоткрылись, когда я нашла синяк на его левой щеке, и я медленно выдохнула, обдувая веером его кожу. Я наблюдала, как его кадык двинулся вверх-вниз, раз, другой. Мой большой палец нежно коснулся его щеки, и его взгляд опустился на мои губы.

Моя грудь загудела от удовлетворения.

Пока на кухню не зашел его отец.

Может, Истон и унаследовал свою мрачную внешность от матери, но у них с отцом есть две общие черты, которые никто никогда не мог упустить из виду: спокойная проницательность в их глазах — всегда наблюдающих — и непринужденный магнетический вид, который привлекал внимание, куда бы они ни пошли.

Несмотря на это, никто никогда не смог бы сказать, что они похожи.

— Дорогой! — закричала Бриджит, спеша обратно к нам.

Она расплылась в чрезмерно широкой улыбке, чтобы компенсировать свое пристрастие к ботоксу.

— Разве ты не выглядишь красивым?

Винсент проворчал и направился прямиком к кофе, который Истон уже приготовил. Он сделал глоток, скривил губы от отвращения и вылил содержимое в раковину.

У Истона свело челюсть, но он быстро стер это выражение и вернулось к наблюдению за тем, как я притворялась, что занималась его лицом. Я уже закончила, но я ни за что не оставила бы его на растерзание волкам.

— Доброе утро, Ева, — устало вздохнул Винсент, заваривая новый кофе. — У тебя все в порядке?

— Эм…

Я перевела взгляд с Истона на фигуру Винсента в костюме, затем обратно. Я ненавидела, когда Винсент делал это, притворялся, что заботился обо мне, когда Истон в комнате. Но я также знала, насколько щекотлива моя ситуация под этой крышей.

— Да. Спасибо.

— О, милый. Кофейник сломан. Минуту назад я чуть не получила ожоги третьей степени.

Раздался булькающий звук приготовления, и Винсент сухо посмотрел на свою жену.

Бриджит нахмурилась.

— Ну разве это не забавно?

— Уморительно, — пробормотал Винсент.

Бриджит подошла ко мне и обняла за талию.

— Я как раз говорила Еве, как прекрасно она сегодня выглядит. Правда, Ева, милая?

— Ты, что? — я посмотрела на Бриджит, которая стояла неудобно близко.

В ее глазах читалось беспокойство, и она сказала мне:

— Возможно, нам нужно проверить твой слух. Сегодня утром мне пришлось повторить это несколько раз.

— Нет, ты не…

— Дорогой, — она повернулась, делая несколько шагов по направлению к Винсенту, и облегчение снова наполнило меня от того, что между нами небольшое расстояние. — Мы только что говорили о том, как хорошо Айзек учится в Йеле. Честно говоря, я не должна так удивляться каждый раз, когда он превосходит мои ожидания.

Следовало провести конкурс под названием «Сколько сэндвичей с дерьмом могла одна группа родителей запихнуть в глотку своему сыну перед школой?». Я пыталась скрыть раздражение на лице, возвращаясь к тому, чтобы отвлечь Истона, но Бриджит не унималась.

— Я всегда говорила, что он совершит великие дела. Я просто хотела бы сказать то же самое обоим нашим сыновьям.

Я поняла, что потеряла Истона, когда мышцу на его шее свело судорогой. Я притворилась, что растушевывала тональный крем, нарочито нежно проводя пальцами по его подбородку и убедилась, что он видел только меня. Но я могла сделать не так уж много.

Бриджит наклонилась к мужу и попыталась погладить его по плечам. Он стряхнул ее руки, взял свой кофе и портфель, затем, не говоря ни слова, вышел из кухни. Бриджит откашлялась. Она провела пальцами по своему жемчужному ожерелью, и я заметила, что они слегка дрожали. Она несколько секунд смотрела вслед исчезающей фигуре Винсента, прежде чем снова переключила свое внимание на Истона, и на этот раз она затянула единственную тему, которая являлась надежным способом добиться от него реакции.