Лжец, лжец
Шрифт:
Бросив неприязненный взгляд на парня по ту сторону двери, я прошла через переполненный зал со спокойствием, которого не чувствовала. Внутри я не могла перестать дрожать. Истон не просто тот, кого я хотела. Он твердая почва под моими ногами. Я не знала, почему всегда встряхивала это, как землетрясение десятибалльной силы. И сегодня вечером подземные толчки привели меня в ужас.
Истон
Стук,
В нескольких футах слева от меня мамины накладные ногти постукивали по бокалу вина в ее руке.
Стук, стук, стук.
Она засмеялась над чем-то, что говорили Кен и Барби, и рука моего отца, обнимающая ее за талию, напряглась еще сильнее.
Стук, стук, стук.
Эти юбилейные вечеринки с каждым годом становились все более претенциозными. По крайней мере, они служили холодным напоминанием о том, почему я выбрал другое будущее.
— Я уверен, что такой умный парень, как ты, понимает, к чему я клоню, верно?
Рассеянно прислушивался к тому, что говорил человек передо мной, кивнул и сделал глоток воды. Он продолжил нести чушь, которая, по его мнению, произвела бы впечатление на меня — или, скорее, на моего отца. Шутки в его сторону. Набрав со мной очков, он только перестал бы нравиться моему отцу.
— Я когда-то знал этого парня, так что, конечно, это должна была быть какая-то уловка…
С момента начала этой шарады тридцать минут назад мое внимание было сосредоточено на одной вещи. Ева еще не спустилась по лестнице в гостиную.
— И он входит, выглядя таким важным и могущественным — знаете, как будто он король этого места…
Она избегала меня с вечеринки у Марко два дня назад. Хуже того, как будто ничего этого никогда не было. Как будто она не сказала того, что сделала. Не прикасалась ко мне. Не облизнула меня.
— В общем, мы решили устроить шоу, посмотреть, какой он крутой на самом деле…
Минуту спустя я увидел ее. Я тяжело сглотнул, засунул свободную руку в карман своих серых брюк. У нее стройные ноги в облегающем черном платье и скромный жакет, наброшенный на плечи. Распущенные темные локоны ниспадали ниже талии, а губы… Красные, как гребаный грех. Высоко подняв голову, она спускалась, одной рукой скользя по перилам. На полпути лодыжка на одном из ее высоких каблуков подкосилась, и она с трудом удержалась, прежде чем споткнулась. Она огляделась, не наблюдал ли кто-нибудь, и, очевидно, довольная, что осталась практически незамеченной, расправила плечи и продолжила грациозно спускаться по ступенькам.
Мои губы дернулись, и я сделал большой глоток из своей чашки.
— Значит, все это время я был прав, и этот ошарашенный ублюдок мог только пялиться…
Не сводя глаз с Евы, я дважды похлопал костюм по плечу.
— Хороший разговор.
Уходя, я бросил взгляд через плечо туда, где мои родители целовали задницу давнему клиенту. Они утопали в толпе Кенов и Барби, явно заняты, но предупреждение моей матери все еще вызывало у меня паранойю. Хотя этого недостаточно, чтобы изменить пункт назначения.
Я не обязан с ней разговаривать. Я просто должен ее увидеть.
Мой взгляд сузился, темп замедляется, когда кто-то подошел к ней первым. Он молодой и представительный, одет в белый костюм в тонкую полоску. Вероятно,
один из стажеров моего отца, и он, должно быть, такой же большой придурок, каким выглядел. Когда он что-то сказал Еве, она закатила глаза, явно не впечатленная.Этот идиот воспринял ее отпор как знак прикоснуться к ее талии, наклониться ближе и прошептать что-то ей на ухо. Ева оттолкнула его руку, но это его не остановило.
Я крепче сжал стакан в руке. Я оглядел комнату, чтобы убедиться, что мои родители все еще увлечены разговором. Когда я увидел, что это так, мне каким-то образом удалось пройтись спокойными и контролируемыми шагами по пути к Еве.
Я остановился рядом с ней. Предупреждение вертелось у меня на языке, но я сдержал его за стиснутыми зубами и бросил на парня свирепый взгляд.
Он оглядел меня с ног до головы, прежде чем перевел взгляд на Еву.
— Ты здесь с ним или что?
Мимо прошел официант, и Ева взяла стакан газированной воды. Она поднесла его к губам.
— Можно и так сказать.
Он скептически посмотрел на уклончивый ответ Евы.
— Звучит несерьезно…
— Проваливай, — прорычал я.
Поняв намек, он поднял руки в знак капитуляции и исчез в толпе.
— У меня все было под контролем, — холодно сказала Ева.
— Разве у тебя не всегда так, — растянул я слова.
Она посмотрела на меня, темные глаза скользнули по моему лицу. Уязвимость мерцала в радужках шоколадного цвета. Момент тянулся как в замедленной съемке, и у меня сжалась грудь. Я прищурился, открыл рот, чтобы что-то сказать, что угодно, но прежде чем я успел вымолвить хоть слово, она развернулась и ушла.
Сжав челюсти, я последовал за ней и схватил ее за запястье. Она перевела взгляд с моей хватки на мое лицо.
— Ты выглядишь… — я сглотнул, мой взгляд прошелся по ее телу.
Черт.
Выражение ее лица оставалось холодным, но на щеках появился слабый румянец.
— Почти уверена, что есть свод правил, в котором говорится, что братья не должны так смотреть на своих сестер.
— Это говорит девушка, которая нарушает все правила.
Она улыбнулась небольшим, но искренним изгибом соблазнительных красных губ. Я почувствовал эту улыбку в своей груди. Скручивание и опухание, и, Господи, со мной что-то чертовски не так.
Секунду спустя, когда она заметила что-то в другом конце комнаты, ее улыбка угасла.
— Мне нужно идти, — пробормотала она, высвобождаясь из моих объятий. — Ну, знаешь, посмотреть на людей и все такое. Особенный вечер для нас, Резерфордов.
Она сделала шаг, чтобы уйти, но остановилась, когда я сказал:
— Подожди.
Приподнялась темная бровь.
Я потер затылок.
— Нам нужно поговорить.
Небрежно оглядев комнату, она сказала:
— Если ты чувствуешь себя одиноким, здесь есть с кем поговорить, Истон.
Выдыхая, я опустил руку и засунул ее в карман.
— Ты избегала меня.
Она слегка рассмеялась.
— Поверь мне, ты к этому привыкнешь, — ее взгляд отвелся, прежде чем снова нашел мой. — Наши комнаты в пятнадцати футах друг от друга. Ты мог постучать в мою дверь в любое время.
Я нахмурился, разгадывая резкие нотки в ее голосе.
— Почему ты расстроена?
— Я не расстроена, — она заставила себя улыбнуться, но это было сковзь зубы. — Я чертовски хорошо себя чувствую.