Лжецы и разбойники
Шрифт:
«- Но ты сказал, что хочешь знать, настоящий ли это камень»,- невинно пролепетала Наригорм.
«- Теперь ты сможешь увидеть, если он покраснеет»
Пеккер заглянул в очаг. «В этих пылающих углях ни черта не видно.»
«- Так значит он покраснел, да?»,- спросила Наригорм.
Пеккер подозрительно нахмурился, уставившись в огонь, его глаза слезились от дыма.
Наригорм повернулась ко мне. «Мы должны уйти немедленно», твердо сказала она, как будто от её решения что то зависело.
Пекер резко вскинул голову.
«- Это какой-то трюк? Может, она вообще не бросала его в огонь. Она, как карманник-Уизли, показала тот фокус с исчезновением предметов. Нет, сучка, ты останешься здесь,
Нож снова сверкнул в руке у Родриго. « Вы-глупцы, если думаете, что можете оставить нас здесь. Может быть, вы и смогли удерживать старика и беременную женщину, но не всех нас вместе.»
Дай подняла руки в жесте примирения. «Не обращайте внимания на Пеккера. У него манеры племенного кабана. Ему непривычно в приличном обществе. Он хочет сказать, что почему бы тебе не остаться здесь на ночь, не согреться у костра? Девушка в ее положении не может идти через лес среди ночи. Если она упадет, она может потерять ребенка. Друзья, ваша лошадь хромает и, явно, никуда не торопится. Я видела, как ты смотрел на горшок в очаге. По-моему, ты не ел весь день. А чтобы держать в форме такого парня ка ты, нужно мясо».
Наригорм поглядела на Дай.
«- Мы уходим!»,- она указала на трупы,- «если Адела переночует со смертью, ее ребенок умрет.»
Адела испуганно схватилась за Осмонда.
«- О, не обращайте на них внимания»,- ответила Дай,- «Пеккер и Джек уберут их прямо сейчас, не так ли? Ты славно поела, детка, теперь дай и старшим согреть свои желудки».
«- Отпусти их», -прорычал святой Джек со всей полянки,- «они перережут нам глотки, едва мы сомкнём глаза».
Но я заметил, что он смотрел вовсе не на нож Родриго, а на Наригорм. Его пугал в ней не только цвет её волос. Он увидел в этом ребёнке нечто зловещее, что-то такое, что до сих пор, как я думал, удавалось разглядеть только мне.
Соблазн горячей пищи оказался для Осмонда, Родриго и Жофре слишком сильным. Едва только Джек с Пеккером избавились от трупов, как они разом набросились на котёл с жадностью, которой позавидовала бы даже Наригорм.
Пеккер старательно разгребал огонь с помощью обломка старой кирки. Металл ударился о что-то твердое среди древесной золы. С лёгким щелчком из золы выкатился камень, на мгновение полыхнувший ало-красным, но, едва покинув пламя, он тут же почернел, хотя, в отличие от его тезки саламандры, был ещё слишком горяч для прикосновения. Пекер сидел там, внимательно наблюдая как он остывает, будто ждал, что из него кто то вылупится. Но он лежал мертвым, как любой из тысяч булыжников разбросанных вокруг. Едва дождавшись от нетерпения, Пеккер закатал его в шерстяную ткань, взятую у монаха, и спрятал под туникой. Ни Зофиил, ни Уизли не вернулись в лагерь. Я допускал, что Уизли может отступить, но я не ожидал, что Зофиил снова сдаст себя в руки бандитов. Я понятия не имел, действительно ли он скрывается в лесу, блуждая там потерянный, или ему удалось найти путь обратно в фургон к Сигнусу? В любом случае, было бы бессмысленно искать его в темноте, и я подозревал, что Жофре, по крайней мере, вздохнёт с облегчение, проведя ночь без его постоянных нападок, ибо, наряду с Сигнусом он, частенько являлся мишенью для жалящих острот Зофиила.
«- Что делает девчонка?», - спросила Дай.
Я взглянул туда, где, скрестив ноги, сидела Наригорм уставившись на что-то на земле. Мое сердце упало, когда я увидел три одинаковых круга, нарисованных ею на земле.
«- Она умеет читать по рунам»,- пояснил Осмонд.
«- Ворожит на рынках и ярмарках, что ли?»
Наригорм
ничего не ответила. Все ее внимание было сосредоточено на трех кругах. Я почувствовал, как внутри меня всё сжалось. Последний раз, когда Наригорм прочла руны, она предсказала смерть одной из нашей компании, а на следующее утро мы обнаружили её безжизненное тело. Я все это время пытался убедить себя, что она как-то случайно стала свидетелем смерти или просто догадалась, но в ее голосе и глазах был такой злой восторг, когда она произнесла слова, которые я почти почувствовал, будто они действительно были вызваны магией её рун.«- Нет, Наригорм, хватит на сегодня», - запротестовал я,- «мы слишком устали для подобных игр.»
Как только слова выпали из моего рта, я понял, какую глупую ошибку я совершил. Наригорм прожгла меня взглядом морозно-голубых глаз, сверкнувших ледяным блеском.
«- Это не игра, Камлот, совсем не игра!»
«- Она нашла камень, так ведь?»,- громко произнёс Пеккер,- «думаю, у нее есть дар», Итак, девочка, расскажи обо мне. Продолжай».
Наригорм улыбнулась. «Мне нужно кое-что твое. Амулет, с которым ты никогда не расстаёшься».
Пеккер разинул рот. «Откуда ты знаешь? Видишь, я же говорил тебе, что у нее есть дар!»
Он стащил с шеи шнурок и вытащил из под туники некий предмет. Наригорм была умным ребёнком. Должно быть, она заметила шнурок и догадалась, что такой человек, как Пеккер, наденет какой-нибудь скрытый амулет, защищающий его от опасностей. Иногда, я тоже использовал этот трюк в тавернах и на рынках, когда высматривал тех, кого можно было без лишних усилий убедить купить мои амулеты или мощи.
Пеккер передал Наригорм засаленную льняную ладанку. «Лунник-эта трава откроет любой замок, и сердце жабы. Никто не сможет поймать вас, пока вы носите при себе её сердце»,- с гордостью добавил он.
Наригорм взяла ладанку и аккуратно положила её в центр круга.
Затем, держа над амулетом мешочек с рунами, запустила в него руку. Она вытащила три рунных камня и бросила их по кругу.
Святой Джек отпрянул, поднимая руки, скрестил их на лице, словно отгонял вселенское зло и завопил: «Sanguis eorum sit super illos!». «…Если будут они вызывать мертвых или волхвовать, да будут преданы смерти…»
«- Кого это ты тут собираешься «предать смерти»,- цыкнул на него Пеккер, – «пусть продолжает»
«- Ты ведь не выпустишь эту ведьму живой», - тихо пробормотал Джек, словно гончая, которая должна ещё разок тявкнуть, после того, как ей приказали молчать.
Наригорм проигнорировала их обоих. Она указала на одну из рун.
«- Кеназ, руна огня и болезней»
Пеккер даже не пытался скрывать свой восторг.
«- Это означает камень саламандры»,- он приблизился, наклонившись к кругам, чтобы рассмотреть другие руны. «Что это значит? Богатство? Груды золота и рубинов? Просторный дом? Видишь Дай, весь мир будет ползать на пузе перед моей дверью, зная, что у меня есть такое лекарство. И я заставлю их заплатить сторицей за это.»
Бледная рука Наригорм, словно моль, перепорхнула через вторую руну.
«- Бьорк, это женская руна, руна домашнего очага».
«- Видишь, Дай»,- Пеккер поднял голову и просиял,- «руны говорят, что ты будешь хозяйкой этого огромного дома. Говорят, что однажды я сделаю нас богатыми, так?»
Мелкие брызги дождя опять заклубились туманом. Вода капала с двух сморщенных кусочков плоти по обе стороны рассечённого носа Пеккера, но своём волнении он по прежнему казался таким же беспомощным как и Наригорм, замёрзшая и промокшая. Над руинами ветер громыхал ветвями деревьев, словно это были старые кости. Свет от пламени очага заплясал в кругах на земле, когда маленькие пальчики Наригорм переместилась к заключительной руне, уводя за собой жадный взгляд Пеккера.