М. Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников

или в гостинице Спасской Полести, или в лавке Малеева,

коротали наши дни.

Я был с обоими братьями в артели и у них же в три­

дцать восьмом или тридцать девятом году в первый раз

увидел и познакомился с Михаилом Юрьевичем Лер­

монтовым, старинным знакомым их по Школе юнкеров

и подпрапорщиков, когда он был переведен с Кавказа

в наш полк.

Надобно сказать, что Гродненский полк, да и вообще

2-я гвардейская кавалерийская дивизия в прошедшее

266

царствование императора Николая, вероятно, по месту

нашей стоянки, вдали от столицы и всех ее прелестей,

считалась как бы местом ссылки или какого-то чисти­

лища, так что Лермонтов — не единственное лицо из

гвардейских шалунов-офицеров, прощенных за разные

проступки и возвращаемых в гвардию, из перебывав­

ших у нас в полку. Несмотря на то что они садились

(в отношении старшинства) на голову многим из нас,

все они, будучи предобрыми малыми, немало способ­

ствовали к украшению нашего общества. Так, у нас был

прикомандирован князь Сергей Трубецкой 5, товарищ

по Пажескому корпусу, из Кирасирского орденского

полка, в который попал из кавалергардов за какую-то

шалость, выкинутую целым полком во время стоянки

Кавалергардского полка в Новой деревне. (Говорили

тогда, что кавалергарды устроили на Неве какие-то

великолепные похороны мнимоумершему графу Борху.)

За ним последовал Лермонтов, а вскоре и граф Тизен-

гаузен, служивший прежде также в кавалергардах

и сосланный в армию за историю с Ардалионом Ново­

сильцевым. Сергей Трубецкой, бывший в армии, соблаз­

нил дочь генерала Мусина-Пушкина, фрейлину двора,

был обвенчан с нею по приказанию государя Николая

Павловича в Зимнем дворце, когда он стоял там

во внутреннем карауле, и сделался отцом дочери, ко­

торая впоследствии вышла замуж за графа Морни.

Трубецкой был красавец, и потому вовсе не мудрено,

что в отставке уже и в летах увез г-жу Жадимиров-

скую от живого мужа и был пойман и возвращен

уже с персидской или турецкой границы, куда на­

правлялся. Старший брат его Александр был женат

на дочери известной танцовщицы Талиони и всю

жизнь свою провел в Италии на своей вилле; млад­

ший брат их Андрей женился на моей племяннице

Софии Николаевне Смирновой и живет поныне за

границей. <...>

Лермонтов в то время не имел еще репутации увен­

чанного лаврами поэта, которую приобрел впослед­

ствии и которая сложилась за ним благодаря достоин­

ству его стиха и тем обстоятельствам, которыми жизнь

его была окружена, и мы, не предвидя в нем будущей

славы России, смотрели на него совершенно равно­

душно.

Придя однажды к обеденному времени к Безобразо-

вым, я застал у них офицера нашего полка, мне незна-

267

комого, которого Владимир Безобразов назвал мне

Михаилом Юрьевичем Лермонтовым. Вскоре мы сели

за скромную трапезу нашу, и Лермонтов очень игриво

шутил и понравился нам своим обхождением. После

обеда по обыкновению сели играть в банк, но вместо тех

50-ти или 100 руб., которые обыкновенно закладывались

кем-либо из нас, Лермонтов предложил заложить 1000

и выложил их на стол. Я не играл и куда-то выходил.

Возвратившись же, застал обоих братьев Безобразовых

в большом проигрыше и сильно негодующих на свое

несчастье. Пропустив несколько талий, я удачно подска­

зал Владимиру Безобразову несколько карт и он

с моего прихода стал отыгрываться, как вдруг Лермон­

тов предложил мне самому попытать счастья; мне пока­

залось, что предложение это было сделано с такою

ирониею и досадой, что я в тот же момент решил по­

жертвовать несколькими десятками и даже сотнями

рублей для удовлетворения своего самолюбия перед

зазнавшимся пришельцем, бывшим лейб-гусаром...

Судьбе угодно было на этот раз поддержать меня,

и помню, что на одном короле бубен, не отгибаясь

и поставя кушем полуимпериал, я дал способ Безобра-

зовым отыграться, а на свою долю выиграл 800 с чем-то

рублей; единственный случай, что я остался в выигрыше

во всю мою жизнь, хотя несколько раз в молодости

играл противу тысячных банков.

Впоследствии мы жили с Лермонтовым в двух смеж­

ных больших комнатах, разделенных общею переднею,

и с ним коротко сошлись. В свободное от службы время,

а его было много, Лермонтов очень хорошо писал мас­

ляными красками по воспоминанию разные кавказские

виды, и у меня хранится до сих пор вид его работы

на долину Кубани, с цепью снеговых гор на горизонте,

при заходящем солнце и двумя конными фигурами чер­

кесов, а также голова горца, которую он сделал в один

присест *6.

Кажется мне, что в это время с подстрочного пере­

вода, сделанного Краснокутским, стансов Мицкевича

Лермонтов тогда же облек их в стихотворную форму,

а равно дописывал свои «Мцыри» и «Хаджи Абрека» 7.

Я часто заставал его за работой и живо помню его гры-

* В 1880 году обе картины подарены мною в школу гвардей­

ских юнкеров (Николаевское Кавалерийское училище) в Лермон­

товский музей. ( Примеч. А. И. Арнольди.)

268

зущим перо с досады, что мысли и стих не гладко

ложатся на бумагу.

Как и все мы, грешные, Лермонтов вел жизнь свою,

участвуя во всех наших кутежах и шалостях, и я помню,