М. Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников

дальная. При свидании все расскажу. И ежели бы не

бабушка, давно бы пропал. И что еще несносно — что

в его делах замешает других, ни об чем не думает,

только об себе, и об себе неблагоразумно. Никого к нему

не пускают, только одну бабушку позволили, и она

таскается к нему, и он кричит на нее, а она всегда

скажет — желчь у Миши в волнении. Барант-сын уехал.

8/20 мая 1840 г.

Об Мише Л<ермонтове> что тебе сказать? Сам

виноват и так запутал дело. Никто его не жалеет,

а бабушка жалка. Но он ее так уверил, что все прини-

247

мает она не так, на всех сердится, всех бранит, все

виноваты, а много милости сделано для бабушки и по

просьбам, и многие старались об нем для бабушки,

а для него никто бы не старался. Решительно, его ум

ни на что, кроме дерзости и грубости. Все тебе расскажу

при свидании, сама поймешь, где его ум, и доказал

сам — прибегнул к людям, которых он, верно, считал

дураками 17. Он иногда несносен дерзостью, и к тому

же всякая его неприятная история завлечет других 18.

Он после суда, который много облегчили государь

император и великий князь, отправился в армейский

полк на Кавказ. Он не отчаивается и рад на Кавказ,

и он не жалок ничего 19, а бабушка отправляется в де­

ревню и будет ожидать там его возвращения, ежели

будет. Причину дуэли все расскажу при свидании.

Такая путаница всего дела, и сам виноват, не так бы

строго было. Барант-сын еще не возвращался — он

в Париж уехал. А толков сколько было, и все вышло

от дам.

H. M. САТИН

ОТРЫВКИ ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ

Одно воспоминание влечет за собой другие. Говоря

о Соколовском, я упомянул, что весь 1837 год я провел

на Кавказе: лето на водах, а осень и зиму в Ставрополе.

Этот год был замечателен разными встречами. Начнем

с Белинского и Лермонтова. Ив. Ив. Панаев в своих

«Литературных воспоминаниях» говорит, что Белин­

ский и Лермонтов познакомились в Петербурге,

у г. Краевского, в то время когда Белинский принимал

деятельное участие в издании «Отечественных записок»,

то есть в 1839 или 1840 году. Это несправедливо 1. Они

познакомились в 1837 году в Пятигорске у меня 2.

Сошлись и разошлись они тогда вовсе не симпатично.

Белинский, впоследствии столь высоко ценивший Лер­

монтова, не раз подсмеивался сам над собой, говоря,

что он тогда не раскусилЛермонтова.

Летом 1837 года я жил в Пятигорске, больной, почти

без движения от ревматических болей в ногах. Туда же

и тогда же приехал Белинский и Лермонтов; первый из

Москвы, лечиться, второй — из Нижегородского полка,

повеселиться.

С Белинским я не был знаком прежде, но он привез

мне из Москвы письмо от нашего общего приятеля

К<етчера>; 3 на этом основании мы скоро сблизились,

и Белинский навещал меня ежедневно. С Лермонтовым

мы встретились как старые товарищи. Мы были с ним

вместе в Московском университетском пансионе; но

в 1831 году после преобразования пансиона в Дворян­

ский институт (когда-нибудь поговорим и об этом за­

мечательном факте) и введения в него розог,вместе

и оставили его 4. Лермонтов тотчас же вступил в Мо­

сковский университет и прямо наткнулся на историю

249

профессора Малова, вследствие которой был исключен

из университета и поступил в юнкерскую школу 5.

Я поступил в университет только на следующий год.

На пороге школьной жизни мы расстались с Лермон­

товым холодно и скоро забыли друг о друге. Вообще

в пансионе товарищи не любили Лермонтова за его

наклонность подтрунивать и надоедать. «Пристанет,

так не о т с т а н е т » , — говорили об нем. Замечательно, что

эта юношеская наклонность привела его и к последней

трагической дуэли!

В 1837 году мы встречались уже молодыми людьми,

и, разумеется, школьные неудовольствия были взаимно

забыты. Я сказал, что был серьезно болен и почти

недвижим; Лермонтов, напротив, пользовался всем здо­

ровьем и вел светскую, рассеянную жизнь. Он был зна­

ком со всем водянымобществом (тогда очень многочис­

ленным), участвовал на всех обедах, пикниках и празд­

никах. Такая, по-видимому, пустая жизнь не пропадала,

впрочем, для него даром: он писал тогда свою «Княжну

Мери» и зорко наблюдал за встречающимися ему лич­

ностями 6. Те, которые были в 1837 году в Пятигорске,

вероятно, давно узнали и княжну Мери, и Грушницкого,

и в особенности милого, умного и оригинального док­

тора Майера 7.

Майер был доктором при штабе генерала Вельями­

нова. Это был замечательно умный и образованный че­

ловек; тем не менее он тоже не раскусил Лермонтова.

Лермонтов снял с него портрет поразительно верный; но

умный Майер обиделся, и, когда «Княжна Мери» была

напечатана, он писал ко мне о Лермонтове: «Pauvre

sire, pauvre talent!» *

Лермонтов приходил ко мне почти ежедневно после

обеда отдохнуть и поболтать. Он не любил говорить

о своих литературных занятиях, не любил даже читать

своих стихов, но зато охотно рассказывал о своих свет­

ских похождениях, сам первый подсмеиваясь над сво­

ими любвямии волокитствами.

В одно из таких посещений он встретился у меня

с Белинским. Познакомились, и дело шло ладно, пока

разговор вертелся на разных пустячках; они даже от­