Мачеха Золушки - попаданка

— И еще леди Макристор, — добавила, подумав, монахиня.

— Макристор? — эхом отозвался я, сперва мне послышалось «Макрис» — как у матери Макнафера, но нет. Возможно, родственный род?

— Да, — кивнула монахиня.

— Нашла, кого вспомнить, — прошипела вторая недовольно.

— А что не так? — не понял я.

— Так как же, она же... — начала первая.

Но вторая ее прервала:

— Мы сплетен не распространяем, — и скрестила руки на груди с воинственным видом.

Я вздохнул и заставил себя ласково улыбнуться:

— Я понимаю, в этой обители собрались истинно верующие в богов леди, мысли которых посвящены только святости, а сердца наполнены чистым светом божественного благословения. Но мы люди простые, живем на земле и вынуждены замаливать ошибки свои и чужие, пытаться заглаживать их последствия. Простите мою настойчивость, но я только недавно узнал, что мой брат мог стать виновником горестей, что постигли несчастную девушку, которую вы знаете под именем монахини Афинасии. Я хотел бы загладить вину если не перед ней, то перед ее памятью, может, и вы помолитесь за ее посмертие, — несколько монет скользнули в мою руку, а затем аккуратно упали в карман более болтливой монахини. — Помяните ее память.

— Как вы можете, мы же монахини нам нельзя прикасаться к золоту! — ахнула вторая возмущенно.

— А мы и не касаемся, — решительно буркнула первая монахиня, прижав карман рукой. — Сбежала она. Воспитанница монастыря с пяти лет, все святую из себя корчила, говорила, что вечно бы здесь осталась, что не хочет возвращаться в мир и выходить замуж, что видит себя послушницей. Ее настоятельница привечала. От бабки у нее было небольшое состояние, которое должно было отойти монастырю в случае, если бы она постриглась в монашки. А отцу до нее дела не было, мать умерла, а он заново женился и других детей воспитывал. Ждали только ее совершеннолетия. И тут на тебе — сбежала, как говорят, с каким-то лордом, младшим сыном младшего сына без гроша в кармане. Ей все доверяли, даже и хватились не сразу, а потом уж поздно было.

— Жестокой неблагодарностью отплатила монастырю за заботу о себе, столько в нее настоятельница вложила, хоть бы прямо сказала, что не хочет оставаться, так нет, — поджала губы вторая монашенка.

Постояв еще несколько минут с монахинями и поговорив о покойной, я распрощался с ними и отправился на поиски последней свидетельницы, которую можно было найти здесь — монахини Парунии. Была она женщина занятая, кого я расспрашивал — те отправляли то на скотный двор, то в сад, то в храм, пока, наконец, она сама не наткнулась на меня посреди двора.

— Что вы тут один ходите? Хоть вы и опекун воспитанниц, это не значит, что вы можете тут без сопровождения слоняться, — строго отчитала она меня.

Мне пришлось заново рассказывать о своем интересе к покойной монахине Афинасии. Женщина выслушала меня с непроницаемым недовольным лицом, было видно, что тема эта была ей неприятна, хоть я и не понял, почему, ведь все предыдущие опрошенные говорили о Афинасии только хорошее.

— Ничего не могу сказать, — наконец, заявила она.

— Но постойте, это очень важно...

— О покойных говорят либо хорошо, либо ничего, поэтому я промолчу.

Глава 127

Матильда

У меня слова застряли в горле, когда я увидела красные пятна, наливающиеся на руках герцогини Римфос, та тоже была растеряна, подняла на меня взгляд и каким-то неосознанным движением потерла одну руку о другую — явно у нее начинался зуд. Похоже на крапивницу, которую явно вызвало что-то, что она нанесла на кожу.

— Это аллергия! — заявила я решительно, стараясь выглядеть уверенно. В голове билась мысль, что любое вредоносное вещество надо прежде всего смыть, — воды сюда, мыла. Это точно непереносимость каких-то компонентов. У вас есть какие-то пищевые аллергии? В смысле, есть продукты, которые вы не переносите? Например, ягоды? Цитрусовые? Мед? — служанки поднесли тазик с водой, кувшин, я быстро намылила руки леди и ополоснула, не жалея воды. Герцогиня морщилась, но не сопротивлялась, остальные леди растерянно прислушивались.

— У меня бывают высыпания, если ем мед, — покраснев, произнесла герцогиня Римфос, — но при чем здесь это?

— Мед — это мощный аллерген. Это очень полезный ингредиент, как и воск, но может вызывать воспаление, если есть персональная непереносимость. Вероятно, так и случилось. Деймон?

— Я экспериментировал с кремом с прополисом, но тот крем не должен был попасть на сегодняшнюю презентацию, это моя ошибка, — поклонился он.

— Пока нам нужен увлажняющее средство, снижающее воспаление, — приказала я.

Деймон отправил свою служанку и вскоре она принесла тоник и крем:

— На основе огурца, вы таким уже пользовались, реакции не было. Они хранились в закрытом шкафу в мастерской, — добавил он тише для меня, я кивнула.

— Вы знаете, мне пару раз становилось плохо от покупных помад, которые пахли медом. Я думала, что они просто плохие, не подозревала, что проблема в этом ингредиенте, — задумчиво произнесла герцогиня Римфос. — Теперь я буду знать, каких веществ мне нужно избегать.

— Конечно. Простите, что так произошло, это случайность, но в будущем мы обязательно будем проводить индивидуальные тесты всех компонентов. Прежде чем пользоваться любым новым кремом, нужно попробовать его на сгибе локтя. На курсах мы будем обучать этому камеристок, а в нашей базе данных будет указано, на какие вещества у какой клиентки непереносимость, чтобы не допустить подобного впредь.

Я постаралась успокоить присутствующих и вырулить презентацию в прежнее русло, леди все же удовлетворились объяснением, тем более что герцогиня не стала ругаться и возмущаться, а наоборот любезно улыбалась, принимая от меня лечение. Хуже ей не становилось, появившиеся покраснения не увеличивались, а после увлажняющего крема немного поблекли и, как я поняла, перестали зудеть, благодаря чему я смогла выдохнуть.

Многие леди взяли себе все же подарочные образцы — те, кто ими уже воспользовался и не получил негативного эффекта. Но, к сожалению, не все. Завершилась презентация скомкано и совсем не с тем эффектом, которого я желала.

Герцогиня Римфос пожелала задержаться у меня в гостях, а остальных леди в сопровождении служанок я проводила до выхода, дополнительно подарив еще тоники или кремы, пытаясь загладить впечатление, пообещала скидки, но...

Когда я вернулась в гостиную, увидела, что Деймон внимательно изучает один из оставшихся на столе кремов.

— Что там? — спросила я, нахмурившись.

Деймон подал мне крем, сверху была как будто какая-то не впитавшаяся в поверхность жидкость. Я глянула на него вопросительно, и он кивнул. Я аккуратно ткнула пальцем и сразу почувствовала, как его начало припекать.

— Вытяжка огнецвета полевого, — пояснил Деймон, поспешно вытирая мою руку платком, пропитанном какой-то жидкостью. — Ее используют как разогревающее средство при радикулите.

— Это из твоей лаборатории?

— Нет, я с этой вытяжкой на работаю, в ней нет пользы для косметических целей. И до того, как кремы принесли в гостиную, я все проверял — ничего подобного не было. И они все время были у меня на виду.

Я оглядела стол, на котором остались баночки с кремом:

— Вытяжка была добавлена только в эту?