Мачеха Золушки - попаданка

Принц Джозеф все же выпытал у нас с Грегори мою тайну, но не поверил с первого раза. Он тайно созвал симпозиум различных ученых и местных светил науки и заставил меня под маской рассказывать им все, что я знаю в разных сферах жизни. Что-то местные знали и подтверждали, чему-то удивлялись, что-то бросались проверять, но в итоге пришли к единогласному мнению, что мой взгляд уникален и удивителен, и даст много материала для исследований, что все же заставило Джозефа если не поверить в существование иных миров, то просто закрыть глаза на мою личность.

Вздохнув, я оправила юбку свадебного платья. Очень много разных событий произошло.

— Пора, — улыбнулась Флоренс, глянув на часы.

Глава 166

— Пора, — улыбнулась Флоренс, глянув на часы.

Я сидела перед большим зеркалом в доме Грегори в свадебном платье. Кремовый шелк струился пышными складками, вышивка с золотой нитью и желтым жемчугом украшала скромное декольте.

Зоуи подошла ближе и протянула мне коробочку с украшениями невест рода Викторф. Пока я надевала серьги, Фло помогла пристроить тиару на подготовленной прическе. Зоуи застегнула на шее кулон с крупным изумрудом, а затем Патрисия поднесла полупрозрачную белую фату и аккуратно накрыла ею мое лицо, фату закрепили на голове драгоценными шпильками.

Девочки счастливо заулыбались, такие разные, но в то же время повзрослевшие за это время. Ставшие мне родными. В этом мире не было понятия «подружек невесты» на свадьбе, но всю церемонию они должны были быть рядом. Когда я вышла из комнаты и ступила на лестницу, девочки распределились, поддерживая длинный шлейф моего платья: Фло справа, Трис слева, а Зоуи позади. На них тоже были новые платья светлые из иноземного шелка, подчеркивающие достоинства каждой.

Мы прошли через холл, в котором выстроились слуги, по застеленной алым ковром дорожке к домовой часовне Викторфов. Высокие забранные витражами окна отбрасывали на пол разноцветные блики. Гости сидели на скамейках, распределившись согласно своему статусу и близости к будущим супругам, кто-то счастливо улыбался, кто-то ядовито кривился. По пути я послала улыбку компании скромно одетых дам, которые неожиданно оказались не на задних рядах, а среди маркизов, герцогов, министров и других самых важных сановников королевства — это были мои акционеры, женщины, которые поверили в мою задумку с косметикой. Они пока еще чувствовали себя неуверенно, ведь в основном это были баронессы, простые леди и даже купчихи, ставшие леди только после брака, но я уверена, скоро они займут более высокий статус в королевстве — я уже говорила и Грегори, и принцу, что дамам нужно образование и занятие, чтобы они меньше интересовались сплетнями и интригами. И такие предприятия, как наше, нужно поддерживать и пропагандировать.

Взгляд скользнул в сторону, наткнувшись на черное пятно. Вдовую герцогиню Ванессу Викторф было неприлично не позвать на торжество, но она явилась одетая во все черное, будто на похороны. Наверное, думала, что получит поддержку и понимание от товарок, но получила только сообщение от Грегори, что теперь он не будет поддерживать ее ни в коем виде. Ее вложения в пирамиду ей вернули, вдовья доля есть, значит он более ей ничем не обязан. Ванесса краснела и бледнела, ведь жить по средствам не умела никогда. Да и общество над ней лишь посмеивалось — несколько месяцев в провинции, и она уже потеряла былую хватку и перестала ориентироваться в раскладе в обществе. Мать невесты принца Леона, вдова оправданного маркиза, владелица модного производства косметики и школы для камеристок, куда записываются за месяцы вперед — я давно перестала быть парией в обществе, никто уже не удивлялся выбору Грегори. А, когда Ванесса так явно выказала свое неодобрение свадьбой, она добилась лишь того, что даже собственные дочери начали ее сторониться, ей пришлось стоять в одиночестве до самого начала церемонии — так рассказала мне Зоуи, а девочки со смехом подтвердили, добавив пару сплетен. Вероятно, вскоре Ванессе придется самой уехать в провинцию — жизнь в столице ей не по карману, а бывшие подружки поддерживать ее против четы герцогов точно не будут.

Впрочем, мысли о ней моментально выветрились из моей головы, когда я перевела взгляд на Грегори, своего будущего мужа, который стоял у алтаря с теплой улыбкой глядя на меня. Сегодня он было разодет, будто настоящий король: камзол из медного бархата с золотым отливом расшит с изумрудными пуговицами, на груди медальон герцога, а на голове тяжелая герцогская корона Викторфов, увенчанная изумрудами. И не верится даже, что это мой будущий супруг, что все это не сон, не иллюзия, а новая жизнь, шанс на которую мне выпал и я его не упустила. И в голове мелькнуло сожаление, что и прежде бывало, что жизнь дарила мне шансы, но как-то всякий раз я «щелкала клювом» или сама отказывалась от них, надеясь на что-то большее, а потом и вовсе считала — чего уж, жизнь уже кончилась, можно не пытаться. Сперва я думала так в тридцать пять, потом в сорок сожалела, думая: «да ладно, в тридцать пять надо было хвататься, а теперь в сорок кому я нужна» — и все повторялось и в сорок пять, и в пятьдесят, и позже... сожаления о прошлом, об упущенных возможностях, вечно соседствовали в моей жизни с тем, что я упускала те шансы, которые были перед носом здесь и сейчас.

Но в этот раз, в этот раз я не иначе как чудом ничего не упустила. И вот я смогла взять под руку своего будущего мужа, сжать его теплую ладонь, опереться, ощутить его силу, и в голове щелкнуло: «это реальность, это все взаправду». И от облегчения захотелось рассмеяться.

Священник: благообразный старик в белой скромной рясе с седой бородой до пояса недолго мучил нас лекциями о праведности брака, лишь взглянул в глаза и уверенно сказал, что мы люди взрослые и понимаем, на что идем. Но и спрос с нас больше, чем с молодых да глупых — не глупить, не обижаться по мелочам, не терять время, а жить в ладу, помогать друг другу, заботиться и поддерживать во всех начинаниях.

И я легко ответила «Согласна», когда он спросил, готова ли я вступить в брак с Грегори Викторфом, разделить его бремя, быть поддержкой и опорой, любить его, сколько Богами отмеряно.

Грегори поднял мою руку и надел на безымянный палец кольцо с крупным изумрудом в окружении бриллиантов — обручальное кольцо рода. И я ответила ему тем же. Затем мне под ноги поставили маленькую скамеечку, на которую я опустилась коленями и склонила голову. Фло помогла снять с меня фату и диадему, и затем отступила в сторону.

— Ты не только моя супруга теперь, ты поклялась разделить мое бремя, а значит стать герцогиней Викторф, заботиться о нашем роде, о памяти предков, оберегать землю, что они нам оставили, заботиться о людях, что живут на ней, — на мою голову опустилась тяжесть малой герцогской короны, едва не заставив пошатнуться. — Поднимитесь, герцогиня Матильда Викторф!

Я поднялась и неуверенно обернулась к гостям. Они аплодировали, взгляд сам собой нашел радостных друзей и родных: вот Зоуи едва не подпрыгивает от восторга подле Кристофера, который уезжал после балов к себе в баронство на сбор урожая и едва успел вернуться к свадьбе. Вот Патрисия подле Леона радостно аплодирует нам с Грегори, а ее будущий жених смотрит больше на нее, чем на церемонию. А вот и Джозеф улыбается радостно, словно солнышко, и мне становится не по себе — не решил ли он использовать наш праздник для очередной тайной операции. Впрочем, нет, ничего, вот к нему подошла Флоренс и что-то шепнула, и улыбка Джозефа стала более естественной.

— Есть хочется! — крикнула Патрисия.

— Голодно, очень голодно! — поддержал ее, смеясь, Леон, здесь не было принято кричать «горько», вместо этого было «голодно».

— Пусть Боги благословят ваш брак любовью и страстью! — провозгласил священник и неожиданно ловким движением накрыл нас с Грегори снятой с меня до этого фатой.

— Традиция, — хихикнул мой теперь уже муж, склонившись к моему лицу.

— Сладко, ой сладко! — закричали гости, среди которых одновременно слуги начали разносить подносы с угощениями. — Пусть боги услышат и даруют этой паре сладкую и безмятежную жизнь!

— Ну, раз традиция, — усмехнулась я и, привстав на цыпочки, прильнула к мужу, обнимая. Он тоже не растерялся и припал к моим губам.

Наконец-то можно было запутаться пальцами в черных волосах — только аккуратно, чтобы не уронить корону, сжать руки на сильных плечах, потеряться во времени...

— Матушка, — требовательный голос все пытался отвлечь меня от приятного занятия.

— Герцог, пора, — со смешком заметил другой голос.

— Ну, матушка! Матушка, гости уже отправились в зал для банкета, — продолжил нудеть женский голос.

— Да ладно, оставьте их, пусть гости сами веселятся, — хихикнул легкомысленно кто-то.

— Ну, не здесь же, пусть хоть до комнаты поднимутся, — возмутилась опять одна из моих девиц.

Я все же вынырнула из сладострастной неги просто чтобы глянуть — кто это из моих такой сообразительный, не Трис ли? Мы тут с Грегори, между прочим, ничего такого не делали... даже если и хотелось. Глянула на осоловевшего мужа, измазанного губной помадой и вздохнула, сбрасывая с нас фату:

— Косметичку принесли?