Мадемуазель Каприз

На слова Валентины Патрик тяжело вздохнул и покорился:

— Хорошо, мы возвращаемся.

Спуск вниз был легче подъема, но вместе с тем и гораздо опаснее. Опаснее тем, что с него можно было скатиться вниз, прямо к подножию. Именно поэтому люди шли гораздо медленнее и осторожнее. Патрик хотел взять Валентину за руку, но получил в ответ на заботу презрительное фырканье и совет внимательнее смотреть себе под ноги. Кажется, сегодня Валентина было особенно не в духе.

Впрочем, девушка скоро пожалела о своей несдержанности, когда ее нога подвернулась и она довольно неизящно, но зато с производящей впечатление скоростью скатилась вниз. От боли и неожиданности Валентина воскликнула:

— Вот черт!

— О Господи! — вскричал Патрик и хотел, было, кинуться на помощь, но Кэрри удержал его.

— Постойте, не так скоро, сэр. Будете спешить — ничем не поможете мисс, только сами пострадаете.

— Да мне все равно! — с вызовом тряхнул головой Кейн, пытаясь освободить руку.

— Да вам-то может и все равно, — охотно согласился с ним матрос, — зато нам придется тащить сразу двоих.

Злобно фыркнув, Патрик все же покорился и осторожно спустился вниз, к тому месту, где сидела мрачная Валентина, ощупывая свои повреждения.

— Мисс Лефевр, я вас предупреждал, — были первые слова помощника капитана, — вы ушиблись?

— Ну конечно, я ушиблась! — сердито вскричала девушка, — вместо того, чтобы читать мне нотации, лучше бы руку подали.

Ухватившись за протянутую руку, она поднялась на ноги и тут же вскричала:

— Ой!

— Что? — испуганно спросил Патрик.

— Больно.

Девушка поджала пострадавшую ногу и стоя наподобие цапли, поморщилась, обнаружив повреждения на таком месте, о котором не говорят вслух.

— Я ненавижу ваши отвратительные гроты, — сообщила она бледному от переживаний Патрику, — меня от них просто мутит. И что теперь делать?

— Я помогу вам, мисс Лефевр, — Патрик легко поднял ее на руки, — если вы не возражаете, конечно.

— Не возражаю, — тяжело вздохнула Валентина, сочтя вопрос довольно глупым.

То обстоятельство, что ее несли на руках, было приятно хотя бы тем, что не приходилось идти на своих двоих. Но Валентину раздражало не это, а то, что она столь неудачно упала. И это после того, как утверждала, что в состоянии передвигаться самостоятельно! Просто кошмар да и только. Так что, настроение у нее было хуже некуда.

Поднявшись по трапу, они оказались почти лицом к лицу с капитаном, который окинув заинтересованным взглядом столь живописную группу, заметил:

— Отдаю должное вашей изобретательности, Тина.

— Какая изобретательность!? — с ходу завелась она, — я ногу подвернула!

— Что-что? Так вы и ходить не умеете?

Эти слова так разозлили девушку, что она пару минут была занята исключительно тем, что перечисляла все отвратительные качества Рэдклиффа и мрачные прогнозы относительно его ранней кончины. На протяжение этого внушительного монолога матросы втихомолку хихикали, а сам Рэдклифф откровенно веселился. Когда же Валентина выдохлась, он сказал:

— Завидую вашему могучему воображению, Тина. Что вы стоите, Кейн? Отнесите в каюту эту беспомощную калеку.

— Я вас убью, — пообещала девушка, в то время, как Патрик выполнял распоряжение капитана, — я вообще всех тут убью.

— Да, точно, вы единым махом поубиваете всех, — согласился с ней капитан, фыркнув, — пригласите Тайлера, не стойте столбом, — это относилось к матросам.

— Стойте! — рявкнула Валентина, — я туфлю потеряла.

— Сейчас, — Патрик попытался, было, поднять туфлю, но выяснил, что с девушкой на руках, пусть даже и легкой это весьма проблематично сделать.

Смеющийся Рэдклифф сжалился над ним и наклонившись, подал ему оброненную обувь.

— Мы тут совсем заскучали без вас, Тина, — сообщил он, следуя за ними.

— Ну да, так я вам и поверила, — фыркнула Валентина, — с какой стати?

— Я имею в виду ваши штучки, которые неизменно веселят всех на протяжение вот уже двух недель, — невозмутимо пояснил капитан.

— Скоро вам будет не до смеха, — пообещала она, — да поставьте же меня, наконец, на ноги!

Оказавшись в каюте, Патрик осторожно усадил ее на кровать.

Ровно через минуту отворилась дверь и вошел Тайлер, корабельный врач. Он кивнул начальству и пододвинув стул, сел рядом с Валентиной.

— Ну-с, мисс Лефевр, что с вами произошло?

— Упала.

Врач покачал головой, сочувственно цокнув языком.

— Позвольте, я осмотрю вашу ногу, мисс. Конечно, после того, как эти джентльмены выйдут. Вы ведь не возражаете?

— Да что вы! Как я могу. Почему бы не пригласить всю команду на столь занимательное зрелище? — съязвила Валентина.

Патрик без слов направился к двери, а Рэдклифф, напоследок фыркнув, заявил:

— Так я пойду приглашу, раз вам так нравится.

— Сделайте одолжение, — не смолчала она.

— Итак, — продолжал Тайлер, когда они остались одни, — правая или левая? О, я уже вижу, — добавил он, когда Валентина вытянула вперед поврежденную конечность, — ну что ж, на мой взгляд, опасности нет. Легкое растяжение.

— Так она не сломана? — уточнила девушка на всякий случай.

Врачу удалось сдержать улыбку и он с полной серьезностью подтвердил:

— Конечно, нет. Пару дней полежите в постели и все будет как раньше.

— Что? — переспросила она, — сколько? Вы сказали, пару дней?

— Да, именно так.

— Нет! — протестующе вскричала Валентина, — я что же, должна целых два дня лежать здесь и не вставать?

— Почему? Встать вы можете, если только не будете испытывать никаких неприятных ощущений, мисс Лефевр. Но во избежание последствий вам следует ограничить свои передвижения. Итак, — Тайлер поднялся на ноги, — единственное, что вам сейчас нужно — это полный покой.

— Именно этого мне и не требуется, — возразила она сердито.

— Вы хотите выздороветь?

— Разумеется.

— В таком случае постарайтесь хотя бы сегодня не подниматься на ноги. Мисс Лефевр?

Он постоял у кровати в ожидании ответа. Валентина тяжело вздохнула и покорилась:

— Ну хорошо. Но только сегодня.

— Сегодня, — смилостивился врач, — это совсем недолго, мисс Лефевр. И для вашего же блага.

— Да-да, — снова вздохнула она.

Когда за Тайлером закрылась дверь, Валентина недолго думая, поднялась с постели и осторожно ступила на больную ногу. Было немного больно, но не до такой степени, чтобы неподвижно лежать в постели и не вставать. Она вполне могла бы пропустить слова врача мимо ушей, но опасалась, как бы ее не принудили к лежанию силой. Тот же Рэдклифф сделает это ей назло. Уж в чем-чем, а в этом девушка не сомневалась.