Маэстрине некогда скучать

Я открыла рот, чтобы снова спросить. Ну тупенькая я, простите великодушно. Не понимаю я все эти магические экивоки: под рукой, под магией, в семье и прочие. Я вообще землянка…

Демон же, имени которого я так и не знаю, к слову, протянул руку и возложил ладонь мне на голову. И я прямо всей своей нервной системой и нутром ощутила, как что-то словно изменилось. Не поняла что, но как будто добавилось нечто. Такое… неощутимое. Где-то над головой.

Метку, что ли, поставил? Ну, типа, вот эта вздорная дамочка — будущая теща Марсалиса. Наверное, демоны это как-то видят. Да?

Мужчина же хмыкнул и ответил:

— Да, видим. Берегите себя, Мария. И если попадете в беду, зовите. Придем, поможем. Вы отныне в семье.

— Спаси… — договорить я не успела, демон убрал руку с моей головы, шагнул назад и исчез в портале. —…бо, — закончила я слово.

После чего почесала голову. Поняла, что я адски просто, до одури хочу в уборную, потом чашечку кофе, а после тщательно помыться. Такой зачуханкой я себя ощущала только в студенческие годы, когда мы ходили в трехдневный поход.

Вышла в коридор, обнаружила там только приставленного ко мне… ну, пусть будет гвардейца. Он бросил взгляд на пространство над моей головой, увидел нечто эдакое, по-военному коротко мне поклонился. А я спросила:

— Хотите кофе? И большой-большой бутерброд с ветчиной? И что-нибудь еще?

— Хочу, — ответил он и улыбнулся одними глазами.

— Тогда пойдемте. Но сначала на одну минуту я загляну в свою комнату. Ах да! — Я протянула ему руку: — Мари.

— Рон, — едва касаясь, пожал он мне самые кончики пальцев. — Я ваш охранник на ближайшую пару дней, мадам.

— Ладно, — философски отозвалась я. — А кстати, где мой гронх? Даже странно, что его не видно, обычно он спит рядом со мной.

— Внизу. Бдит у лестницы, чтобы никто не заявился наверх к вам и не потревожил сон.

Гришку я позднее нашла внизу в компании студентов Усача. Тех, которые покинули его стены в сопровождении призраков. Измученные неизвестностью ребята были счастливы меня увидеть. Засыпали вопросами. Рассказали о своих похождениях по зимнему городу. О том, как пытались связаться через магическую почту со службой безопасности в столице, и как здесь в полицию обращались. Как набегались по холоду, и о том, как переволновался маркиз Нобль, когда они сюда все заявились. Но всех принял, никого не прогнал, выслушал их сбивчивые рассказы и сам начал связываться с тем, кто поможет вызволить заложников в университете. И демоны, телохранители и няни малышей, выслушали и сразу же отправили информацию своему руководству на Изнанку.

В общем, ребята свою миссию выполнили. Поставили на уши всех, кого только возможно.

— Маэстрина, а все живы? — спросили девушки. — И нашли тех, кто все это организовал?

— Я не имею права разглашать информацию, простите, — покачала я головой. — Да и сама ничего не знаю толком. Я немного пострадала, долго была без сознания, так что…

Не могу же я им поведать о своем эпичном забеге на гронхе, откусывающем головы фанатикам. Но представляю, какими это обрастет легендами и домыслами. И сколько будет разговоров и сплетен.

Не-не-не. Потом, пусть все узнают о моих выходках потом. И о том, что мою иномирность вроде как рассекретили.

В университет мы смогли вернуться лишь через двое суток. И все это время маркизу Ноблю пришлось терпеть наше общество, разросшееся от одной внучки, ну и ее злобной мамаши, меня, до большущей шумной компании.

Поначалу-то студенты вели себя как мышки, пребывая в панике и ужасе. Да и демоны с Марсалисом тоже старались лишний раз не отсвечивать.

А потом появились я и Гришка. И ка-а-ак началось… Дети смеялись и играли. Софи шустро ползала, Марс то вместе с ней на четвереньках передвигался, то бегал по всему дому. Демоническая няня и охранник носились за ними… Добавьте в эту компанию молодого пса-гронха с тремя дурными башками и своенравным головастым хвостом. Плюс толпа молодежи, которая пришла в себя от стресса и смеялась, шутила, болтала, спорила, играла. И всем им что-то постоянно было нужно от меня. То дети лезли ласкаться. То студенты вовлекали в споры и дискуссии. То демоны подходили с разными вопросами. Эти вообще освоились и уже приняли меня как свою, но уровнем значительно выше. Не знаю, как сформулировать.

Дедушка Софи был в некотором… как бы это помягче… офигении. Он наблюдал за нами, перемещался со своей палкой из одной комнаты в другую, пытаясь всюду поспеть. Везде послушать, быть в курсе. Надо отдать ему должное, вел он себя безукоризненно вежливо, как настоящий аристократ. К нам не лез, прямо свое общество не навязывал, но незримо присутствовал и отдавал распоряжения слугам.

Часто я ловила на себе его взгляд. Особенно когда мы болтали со студентами и то спорили до хрипоты, то хохотали в голос. А я еще и по пройденным по алхимии темам гоняла их, чтобы не расслаблялись. Мы, конечно, в дружеской обстановке и все такое, но я их преподаватель, и учебный процесс никто не отменял.

Так вот, маркиз Нобль смотрел на меня с… теплотой, что ли. И все больше в его взгляде сквозило уважения. Он даже улыбаться стал. А то поначалу-то с кислой рожей ходил, как же, высокий лорд, а тут я, упертая и своенравная, внучку не отдаю, спорю с ним и не даю себя прогнуть. Потом еще куча демонов из-за моей к ним лояльности прибавилась, настроение ему портили. А после и студенты набежали…

Как-то я спустилась ночью на кухню в поисках чего-нибудь вкусненького. Ночной жор — штука такая, стихийная.

Вот я и пошла, пританцовывая под слышимую лишь мне одной музыку. Еще и рукой себе дирижировала, улыбаясь и кружась порой. А потом подняла взгляд и увидела сидящего за кухонным огромным рабочим столом хозяина дома. Он расслабленно подпирал рукой подбородок и с улыбкой смотрел на меня.

Я сбилась с шага, перестала приплясывать и дирижировать и смущенно прыснула от смеха. Попалась. Маркиз усмехнулся по-доброму и беззвучно поаплодировал мне. После чего жестом пригласил присоединиться. Перед ним стоял поднос с нарезанными мясными копченостями, сырами, хлебом и закупоренная бутылка вина.

О, винишко! А вот не откажусь!

Я поискала взглядом, нашла бокалы, взяла два и присела за стол, пододвинув их к маркизу.

— Бессонница? — спросила его.

— Старость. А у вас?

— Ночной жор, — хихикнула я. — Но я бы что-то сладкое лучше съела.

Маркиз призадумался, а потом указал на шкаф в углу и пояснил:

— Там должно быть что-то.

В шкафу отыскались шоколадное печенье и что-то вроде крекеров.

И вот тогда, ночью, мы часа два сидели с Леондром Ноблем и разговаривали. Просто разговаривали. Без угроз и претензий. Он откинул все свои аристократические замашки, снобизм и родовой гонор. А я перестала видеть в нем врага. Вроде ж договорились. И если он ведет себя нормально, то и я.

— Вы все же выходите за Артура Гресса? — кивнул месье на перстень на моей руке.

— Вроде как да. Ну, если только снова ничего не случится. Жизнь, она какая-то крайне непредсказуемая. Горизонт планирования становится все уже.

— Горизонт планирования… — хмыкнул он. — Слова-то какие. Я многое не понимаю из ваших бесед со студентами. То ли я так отстал от жизни, то ли вы, Мари, бежите так быстро, что я просто не успеваю.

— Второе, — миролюбиво отозвалась я. — Я привыкла жить торопливо, укладываться в тайминг, успевать втиснуть сотню дел в распорядок дня. Планов и забот много, времени мало, а хочется успеть все.